Что касается их руководителей, то и здесь столкнулись две совершенно разные тенденции, представители разных типов, разных политических групп.
С. Ф. Медунов — фронтовик, представитель так называемой консервативной группы, опытный и сильный руководитель, говоря современным языком, «крутой мужик». Он во всем превосходил и подавлял бывшего комсомольского работника. Для него он вообще был просто «мальчиком».
Вот как сам С. Ф. Медунов говорил об этом: «У нас разница в возрасте большая, но это не просто некая арифметическая величина, а огромный и сложный кусок истории, в котором пришлось жить людям моего поколения, — голод, репрессии, война, невероятное напряжение сил по восстановлению народного хозяйства. Горбачев, как он пишет в своей книге, видел страну в жуткой послевоенной разрухе только из окна поезда, на котором ехал поступать в самый престижный Московский университет. А я в это время спал по четыре часа в сутки, все остальное время работал.
К окончанию мишиного обучения в Москве на Ленинских горах уже стояло новое здание красавца-университета. Когда Горбачев возвращался домой в Ставрополь после получения диплома, он уже ехал совсем по другой стране. В 1954 году, через десять лет после страшной войны, в СССР невозможно было найти ни единого разрушенного предприятия. И с гордостью говорю — это сделали люди нашего поколения»[175].
К этому поколению принадлежал и Николай Щелоков. Он бы мог подписаться под каждым из этих слов Медунова.
Причем, хозяин Краснодарского края мог позволить себе при всех на каком-нибудь торжественном мероприятии называть Горбачева просто Мишей, демонстрируя тем самым свое полное превосходство над ним. Это сильно задевало самолюбие амбициозного и честолюбивого Михаила Сергеевича.
По воспоминаниям Медунова, с первых минут знакомства Горбачев ему был несимпатичен: «В узких компаниях он постоянно рассказывал какие-то анекдоты сомнительного свойства, изображал этакого простецкого парня, хотя я видел, что это личина».
Однако Горбачева поддерживал Андропов. Самостоятельность Медунова, его дружеские отношения с Брежневым не могли устраивать шефа Лубянки. Появляется компромат на хозяина Кубани. «По Москве вдруг стали гулять слухи, будто сотрудники КГБ вскрыли в крае большие злоупотребления, а у самого Медунова при обыске на квартире изъяли «4 контейнера ценностей», и что теперь Андропов требует примерно наказать виновного, а Брежнев не выдает «своего». Тогда я еще, конечно, ни в коей мере не догадывался, что это был типичный гебистский метод подготовки к устранению с политической арены человека, который мешал Андропову», — пишет в своих воспоминаниях бывший сотрудник аппарата ЦК КПСС Валерий Легостаев[176].
Начинается расследование громкого «краснодарского» дела, которое в итоге сломает карьеру Медунова. Замечу, в других регионах подобных расследований почему-то не проводилось.
После смерти Р. А. Руденко, кандидатура М. С. Горбачева, имевшего юридическое образование, рассматривалась на пост генерального прокурора СССР. Скорее всего, он им бы и стал, но неожиданно от обострившейся болезни умирает Ф. Д. Кулаков.
Реальным претендентом на освободившийся пост был ставленник В. В. Щербицкого, первоцелинник Федор Моргун. Но Суслов и Андропов добиваются назначения Горбачева секретарем ЦК по сельскому хозяйству.
Позже при поддержке Андропова Горбачев станет членом Политбюро. Он был ему нужен как оппонент Черненко и других консерваторов.
Если говорить об отношении Брежнева к Горбачеву, то, по словам внука генсека Андрея, оно было негативное. «Леонид Ильич недолюбливал Горбачева, считал его воплощением серости, а может быть, уже тогда чувствовал в нем гнильцу?.. Он был против избрания Горбачева в Политбюро, куда того тащил Андропов. Но хотя дед имел огромный политический вес, абсолютной властью он не обладал, не мог просто взять и приказать, зачастую вынужден был договариваться, идти на взаимные уступки — и возвышение Горбачева стало одним из таких политических компромиссов»[177].
Должен отметить, что после смерти Кулакова членом Политбюро Брежнев хотел сделать первого секретаря Краснодарского крайкома Медунова.
По-моему, этот малоизвестный факт многое объясняет!
Андрей Грачев — автор книги «Горбачев. Человек, который хотел, как лучше…», говорит в ней о том, что Николай Щелоков целенаправленно «копал» под Горбачева, когда тот работал первым секретарем Ставропольского обкома: «В одном из доверительных разговоров он заявил своему окружению: «Горбачева надо уничтожить!» Однако отыскать компромат не удалось, а на более серьезную спецоперацию у него уже не хватило времени…».
Известно также, что и Лигачев с Шеварднадзе вспоминали, как Горбачев рассказывал им, что в МВД существовала группа, собиравшая на него компромат по ставропольскому периоду работы[178].
Что касается «Горбачева надо уничтожить!» — это автор явно преувеличил. Но, действительно, работниками органов внутренних дел проводилась секретная операция в Ставропольском крае.
Сделаем небольшое отступление. Хорошо известно, что при Андропове КГБ собирал компромат на многих высокопоставленных руководителей. Но и Щелоков в силу занимаемого поста знал об этих людях гораздо больше, чем им хотелось бы. Специально он никаких материалов не собирал, они просто не могли пройти мимо министра внутренних дел. ОБХСС и другие оперативные службы работали на высоком уровне.
Сегодня можно говорить о том, что Щелоков располагал определенными компрометирующими данными о деятельности первого секретаря Ставропольского крайкома КПСС М. С. Горбачева, в частности фактами взяточничества и приписок показателей в сфере сельского хозяйства. Хотя, наверное, реальных доказательств этому нет, все архивы были «зачищены».
По словам Игоря Щелокова, знавшего некоторые подробности, М. С. Горбачев получал деньги со строителей дорог, также стало известно и о колоссальных приписках в сельском хозяйстве[179].
К этому добавлю, что министру МВД было известно и о злоупотреблениях других партийных руководителей. Позже, когда Щелокова отстранят от должности, они, опасаясь, что у него остались дискредитирующие их документы, особенно яростно участвовали в организованной против него кампании.
После того, как данные по Ставропольскому краю поступили в МВД, в край была направлена специальная группа оперработников. О ней знал узкий круг людей. При подтверждении взяточничества, планировалось возбуждение уголовного дела.
Взяточничество подтвердилось.
Об этом говорит и Ю. М. Чурбанов:
— Я располагал всей полнотой информации о них. Я «сцепился» с Горбачевым еще в Ставрополе, когда он там был первым секретарем обкома партии. Помните, тогда была тема «цеховиков»? Вот они отстегивали ему и мадам Горбачевой. В свое время об этом знали только я и Щелоков. Мы разработали комбинацию по этим самым «цеховикам». Заслали 30 оперативников — грамотных, толковых и хорошо подготовленных профессионалов. Запретили им селиться в гостиницах. Иначе сразу бы пошел слух, стоило только предъявить удостоверение. Разместились они по частным квартирам. И мы стали собирать такие материалы о Горбачеве, что южнокорейскому президенту такие деньги и не снились. Поэтому, придя к власти, он был заинтересован первым делом избавиться от меня. Щелоков к тому времени уже застрелился[180].
Но, когда руководитель группы со всеми документами возвратился в Москву, ему уже на аэродроме сообщили, что он незамедлительно должен явиться к Суслову. Из разговора с Сусловым стало ясно, что Горбачеву удалось узнать о возможном возбуждении уголовного дела, и он попросил того о заступничестве. Суслов забрал справку и другие материалы, обличающие взяточника, пообещав, что Политбюро во всем тщательно разберется и примет соответствующие меры. При этом позвонил Щелокову, попросив не предавать этот факт гласности. На этом все закончилось.
