Через несколько дней в «Нью-Йорк тайме» появилась статья, где сообщалось: «На вечере полицейских Высоковский на для всех понятном языке отпускал шутки по поводу эмиграции евреев из СССР…».

Скажу и том, что на концерте ко Дню милиции Лев Лещенко впервые исполнил песню «День Победы». А поэт-песенник Леонид Дербенев всегда гордился тем, что являлся консультантом министра внутренних дел, и его удостоверение было подписано лично Щелоковым.

С готовностью участвовала в концертах и примадонна российского шоу-бизнеса Алла Пугачева.

Милиция не раз помогала певице в гастролях. Как-то в Северной Осетии у нее затерялась концертная аппаратура, и она звонила напрямую Н. А. Щелокову.

В другой раз Игорь Кио договорился с певицей, что в одном из своих цирковых представлений он ее сожжет. Пожарные — запретили. Кио обратился с письмом к министру внутренних дел. И Щелоков красным карандашом поверх заявления написал: «Сжечь!»

После снятия Н. А. Щелокова с занимаемого поста, при новом министре Федорчуке, когда Алла Пугачева выступала на концерте ко Дню милиции, у нее был подбор песен с такой тоской и надрывом, что многие до сих пор убеждены — это был реквием по Н. А. Щелокову.

В 1974 году у министра внутренних дел впервые появился первый заместитель — Виктор Семенович Папутин. Такое назначение оказалось для Н. А. Щелокова полной неожиданностью. Попасть к нему просто в замы было сложно. Кроме его согласия должны были быть веские доводы на уровне первого лица государства.

В своей книге Ю. М. Чурбанов говорит о том, как сам неожиданно узнал об этом назначении. «Вместе с Леонидом Ильичом мы с Галей находились на отдыхе в Крыму, как вдруг на даче в рабочем кабинете Леонида Ильича зазвонил телефон ВЧ. Звонил Иван Васильевич Капитонов, секретарь ЦК КПСС, занимавшийся вопросами организационно-партийной и кадровой работы. Из обрывков разговора я понял, что речь идет о каком-то новом лице. Помню, Леонид Ильич спросил:

— А этот вопрос уже со всеми согласован?

Судя по всему, Капитонов ответил утвердительно:

— Да.

— Ну что ж, — сказал Леонид Ильич, — раз согласован, то назначайте.

Вот так, без Леонида Ильича, когда он находился далеко от Москвы, был назначен Папутин. Кому это оказалось выгодно, какие пружины сработали — я не знаю. Наверняка Щелокову сказали, что этот вопрос согласован с Леонидом Ильичем, Леониду Ильичу — что со Щелоковым; кто же на самом деле стоял за этой «аппаратной игрой», сказать не берусь. Но не Андропов. Мне это ясно»[116].

Говорят, противостоять назначению навязанного ему первого зама Щелоков не мог, был сильный нажим с нескольких сторон, в целесообразности перемещения Папутина в МВД убедили и Брежнева.

Правда, по мнению генерала П. Ф. Перевозника, если бы Щелоков был против, это назначение не состоялось бы. Скорее всего, в данном случае министр пошел на компромисс.

Сам В. С. Папутин тяжело пережил свое назначение в МВД. Для него это было полнейшей неожиданностью. С 1967 года он занимал пост второго секретаря Московского обкома партии. До этого работал первым секретарем крупного областного города — Подольска. Избирался депутатом Верховного Совета СССР, на XXIV съезде КПСС избран кандидатом в члены ЦК. Его партийная карьера была многообещающей. Он был моложе первого секретаря Московского обкома партии В. И. Конотопа и представлял реальную «угрозу» для его дальнейшего пребывания на занимаемой должности.

По-видимому, это и послужило одной из основных причин его перевода. Говорили, что В. С. Папутин «замазался» в области своими не очень чистыми связями с одним из институтов. Второй секретарь обкома прилично выпивал. Все эти обстоятельства подталкивали Конотопа поскорей от него избавиться. Но это всего лишь осталось слухами.

Работа в МВД считалась престижной. С переходом в министерство Папутин выигрывал в зарплате, получил генеральское звание. Все это сделало его переход более-менее спокойным. Но о своих прежних амбициях предстояло забыть.

— В министерстве мне часто приходилось встречаться с В. Папутиным, — вспоминает генерал-лейтенант милиции Н. Е. Цыганник, бывший в то время начальником Управления транспортной милиции МВД. — Нельзя сказать, что мы сдружились, но на наши отношения, безусловно, влияло то обстоятельство, что оба мы пришли в МВД с партийной работы и, естественно, с учетом предыдущей жизненной практики не были «корифеями» в области борьбы с преступностью. Однако освоиться в этом деле и со временем играть свою роль в деятельности ведомства, нам, конечно, помогал опыт и партийной, а главное организаторской работы[117].

В. С. Папутину были поручены второстепенные службы (он курировал вопросы строительства, материально-технического снабжения и др.). Со своими обязанностями справлялся.

С министром у него были сугубо рабочие отношения.

Когда Л. И. Брежнев обговаривал с Н. А. Щелоковым его назначение на пост министра, в верхах обсуждалась возможность объединения с КГБ, как это было при Сталине. Но целесообразность такого слияния отвергалась. Щелоков также разделял этот вывод. Обстановка в стране исключала такую необходимость, уроки и выводы из попрания законности, необоснованных репрессий и внесудебных расправ были живы в памяти партии, власти и народа. Они начисто исключали такое решение.

В ходе разгона «шелепинской» группировки В. Семичастный недолго оставался на посту председателя КГБ. В мае 1967 года, после побега дочери Сталина — Светланы Аллилуевой за рубеж, ему пришлось покинуть занимаемую должность. В сентябре наступила очередь и А. Н. Шелепина, отправленного с поста секретаря ЦК руководить профсоюзами страны, а затем уволенного на пенсию.

На пост председателя КГБ пришел Ю. В. Андропов. Он не примыкал ни к одной из групп в верхушке власти, пользовался доверием Генерального секретаря ЦК КПСС. Такое назначение было безошибочным. После такой кадровой перестановки Леонид Брежнев взял под свой полный контроль важнейшие правоохранительные структуры в стране — КГБ и МВД.

Равнозначны ли фигуры Андропова и Щелокова? Нельзя так ставить вопрос. Нет, не равнозначны. Но каждый был на своем месте, на ответственном государственном посту. Если же внимательно взглянуть на их пути, то жизненные пути Щелокова и Андропова во многом сопоставимы, в чем-то различны.

Щелоков — опытный организатор промышленности, инженер-металлург, советский и партийный руководитель в районном и городском звене, выросший в годы индустриализации, больше был ориентирован на экономическую и хозяйственную работу, затем фронтовик, политработник в годы войны.

В действующую армию Щелоков ушел добровольно, хотя имел и «броню» от призыва и командировочное предписание как специалисту-металлургу ехать на Урал вместе с эвакуированными заводами. Но он предпочел фронт, армию.

Щелоков опытный партийный работник республиканского звена. И, наконец, он входил в клан Брежнева.

Андропов был ориентирован на политическую, партийную и аппаратную работу, прекрасный идеолог, у него был опыт международной деятельности. Ко времени своего назначения в КГБ Андропов был искушенным политиком, хорошо ориентировавшимся в скрытых и явных внутрипартийных пружинах, вынесших на политических Олимп тех или иных руководителей партии и государства. В КГБ он привел десяток своих сослуживцев по Старой площади. Многие из них получили высокие звания и руководящие должности.

И Андропову, и Щелокову были свойственны высокая интеллигентность, ум и эрудиция, разносторонние познания, стремление к самосовершенствованию.

И Андропов, и Щелоков были преданы тому, что делали, а также тому, кто их назначил на этот пост. Несмотря на то, что Юрий Андропов был новичком в вопросах государственной безопасности, он быстро вошел в курс дела. Этот факт отмечают практически все, кто знал его по работе на Лубянке. Положение в КГБ на тот момент было сложным и напряженным (хотя не таким тяжелым, как в МВД). Но Ю. В. Андропову удалось создать мощную и эффективную систему обеспечения государственной безопасности. Пост председателя КГБ он занимал пятнадцать лет. Через месяц после своего назначения он стал кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. С этого начинается восхождение Андропова на вершину партийной власти Генерального секретаря ЦК КПСС.