Рыбалка также выманивала сельский люд из дому. Помимо того что рыба служила пищей для самого рыболова, ночной улов можно было обменять или продать и тем самым пополнить скудный бюджет. Некоторые виды рыбы, например форель, легче было поймать после наступления темноты, при этом огни факелов служили двойной приманкой. В Средиземном море в утлых лодчонках рыбачили итальянские крестьяне. В озерах Шотландии с конца лета до начала весны с помощью сетей вылавливалось большое количество сельди. «Ее всегда ловят ночью, — обращал внимание житель Лохбрума, — и чем темнее ночь, тем лучше для рыбаков»³⁸.

Для большинства сельских поселений ночью серьезную угрозу представляли дикие животные. Люди со сторожевыми собаками охраняли от них сады, поля и скот. По всей Саксонии крестьяне опасались оленей и диких кабанов из-за ущерба, который они наносили полям. Жители деревень по очереди дежурили «ночи напролет», звеня в колокольчики, чтобы спугнуть незваных гостей. Крестьяне на юге Норвегии охраняли от медведей скот и поля с зерновыми культурами. Но хуже всех были волки. Известно, что французские крестьяне использовали магические заклинания, дабы защитить от волков стада овец. Пастухи, вооруженные ружьями и посохами, всю ночь жгли костры, чтобы защититься от хищников и для тепла, и предупреждали криками жителей деревни, едва заслышав или завидев приближение стаи. (В сельской местности в Италии пастухи жгли небольшие костры, желая «прогнать» ночь.) Также для охраны стад были необходимы собаки, предпочтительно светлого окраса, чтобы их нельзя было спутать с волками. Иногда на псов надевали ошейники с шипами. Как писал Агостино Галло, мудрый пастух, «с целью уберечь свое стадо от волков и иных опасных зверей, должен соорудить защитную стену [загон для овец] и выставить славный и сильный караул из смелых собак устрашающего вида». Говорили, что фермеры Новой Англии для отпугивания волков намазывали головы овец смесью из пороха и дегтя³⁹.

Не меньшую угрозу представляли и воры. Посетивший Францию путешественник обнаружил, что крестьяне, дабы защитить свой урожай от краж, ночами стояли на страже, пока зерно не созревало настолько, что его можно было убрать и перевезти к дому. Однажды зимней ночью Питер Батлер, нанятый охранять небольшую отару овец, заметил из-за ограды поля, как четверо воров схватили одну овцу. Луна только что взошла, «было светло как днем», а ружье Батлера дало осечку. Жестоко избитый, он был связан и оставлен умирать. Изнуряющая работа, которую проделывали одной октябрьской ночью 1555 года два брата-итальянца, не была для них чем-то необычным. Поднявшись с постелей после полуночи, Лоренцо и Джакобо Бок-карди из Фары провели остаток ночи, патрулируя дубовую рощицу и несколько полей. Из соображений безопасности они держались вместе. Если раньше братья чаще брали с собой холодное оружие, то в эту ночь они взяли с собой огнестрельное. Приключений было немало, в том числе им пришлось спугнуть компанию молотильщиков, которые выпустили своих лошадей покормиться в семейном винограднике Боккарди⁴⁰.

Наконец, среди фермерских забот была и доставка урожая или скота на рынок, куда следовало прибыть за несколько часов до рассвета, чтобы успеть сторговаться с продавцами. В темноте двигались не только груженные фруктами и овощами телеги, но и небольшие группы скота. На каждое животное, чтобы оно не сбилось с пути и не потерялось, надевали колокольчик. Сельские жители направлялись в город ночью. С трех утра в Венецию прибывали крестьяне на лодках, «груженных всевозможными дарами природы», а один приезжий в Лионе был разбужен в четыре утра «пронзительными криками ослов и оживленной болтовней людей», перетаскивающих корзины. Сельский люд посещал города в рыночные дни и при яркой луне. Укрепленным городам приходилось открывать ворота задолго до утренней зари. Крупнейшие городские центры сильно нуждались в провизии, поэтому рынки работали ежедневно с раннего утра до захода солнца, если не позже. За одну только неделю, согласно подсчетам, сделанным в 1750 году, в Лондон с ферм доставили 1 тысячу бычков, 2 тысячи телят, 6 тысяч баранов, 3 тысячи ягнят, 350 поросят и свиней и почти 20 тысяч голов домашней птицы. «Целые дни труда, а затем столько времени в пути и столько бессонных ночей — и все ради того, чтобы доставить в этот город провизию», — изумлялась Сара Каупер. Крестьяне приезжали в Париж даже из отдаленных городов вроде Жизора и Омаля. «В час ночи в город прибывают 6 тысяч крестьян, доставляя запасы овощей, фруктов и цветов», — писал Мерсье. На центральном рынке в Лез-Алье он замечал: «Шум голосов никогда не умолкает, и свет почти не проникает туда; большинство сделок заключается в темноте, как будто эти люди принадлежат к совсем другой расе, скрывающейся в своих пещерах от лучей солнца. Торговцы рыбой, которые приходят первыми, по всей видимости, никогда не видят дневного света, они уходят домой, когда меркнут уличные фонари, незадолго до восхода; но если от глаз толку мало, уши служат им в полной мере: всякий орет во всю глотку»⁴¹.

Температура на улице начинала падать, и семьи посвящали вечера работе в доме. У французов есть поговорка «К очагу зимой, в поле и лес — летом». В равной степени она относилась к ночи и дню. Уже в I веке н. э. Колумелла писал в сочинении «О сельском хозяйстве» о «многих вещах, которыми можно успешно заниматься при искусственном освещении». Как и в городах, в селах распространены были прядение и ткачество. Приехавший в Швецию чужестранец обнаружил, что почти всякий крестьянин ночью — ткач, а некоторые настолько бедны, что, прочесывая шерсть, могут рассчитывать только на лунный свет. Когда торговые отношения захватили районы, отдаленные от города, сельские жительницы стали производить полотно для продажи на местных текстильных рынках. «Во многих частях Йоркшира, — писал в 1757 году Джозайя Такер, — шерстяное производство осуществляется руками мелких фермеров и фригольдеров[39]. Часть шерсти эти люди покупают, а часть производят сами; их жены, дочери и служанки прядут ее долгими зимними ночами»⁴².

Вечерами также чинили обувь и инструменты, штопали одежду, затачивали ножи. Можно было чесать лен или молотить зерно. Резали яблоки для сидра, толкли солод для эля и пива. Однажды в феврале преподобный Вудфорд поднялся в три утра, чтобы «сварить большую бочку [хогсхед] крепкого пива». Три дня спустя он вновь встал рано, на этот раз еще до часу ночи, чтобы сварить пива в два раза больше. Ретиф де ла Бретон в коротком рассказе «Жена пахаря» описывает зимние вечера, когда «парни, болтая, готовили стойки для виноградных лоз, а девушки чесали лен или пряли». Сэнгер, помимо того что трудился на собственной ферме, ночами подрабатывал у друзей и соседей: лущил зерно или колол дрова при лунном свете у открытых дверей. Однажды в начале апреля он написал: «Я всю ночь помогал Тилли варить сок»⁴³. В колониях, расположенных в пределах Чесапикского залива, плантаторы порой заставляли рабов при свете луны или свечи обдирать табак или лущить зерно; а на плантациях Южной Каролины рабы зачастую лущили рис зимними вечерами, что, очевидно, было причиной их многочисленных побегов⁴⁴. Без сомнения, и другие работники, даже некоторые фермеры, ночами подумывали о том же.

По истечении полного рабочего дня ночной труд мог быть смертельно опасным для человека. Длящаяся часами тяжелая работа изматывала и тело, и дух. В средневековой Франции текстильные рабочие объявили, что труд по ночам «опасен для них и представляет великую угрозу их телам». Много позже один лондонский писатель утверждал относительно типичного сельского работника: «Хотя ему необходимы отдых и передышка, он упорно продолжает трудиться и тем самым причиняет себе большой вред; это изматывает его, и приходят болезни и преждевременная старость». Каждую осень в Оверни во время молотьбы ночью крестьянам едва удавалось урвать «несколько часов сна». Столь суровые условия неизбежно вели к несчастным случаям, иногда к увечьям или смерти. Обычным инструментом, используемым на ямайских сахарных плантациях, которые посетила леди Наджент, был большой тесак, служивший для ампутации рук заснувших за работой рабов, чьи пальцы были искалечены жерновами. Она отмечала, что тесак был единственным средством, способным спасти им жизнь⁴⁶.