Многие друзья и коллеги делились со мной литературой и сведениями из исследований в различных областях. Я благодарю за это Джеймса Экстелла, Джонатана Бэрри, Шэрон Блок, Марка Дж. Баумана, Эмми Тёрнер Бушнелл, Кэри Карсон, Джона И. Краули, Дэвида Дауэра, Корнелию Дэйтон, Карла Б. Истабрука, Пола Финкельмана, Яна Гарнерта, Карлу Джирону, Дэвида Д. Холла, Барбару Хэнавальт, Рут Уоллис Герндон, Уильяма Ли Холладэя, Марью Холмилу, Стивена С. Хьюза, Крейга Козлофски, Аллана Кугеля, Майкла Меранце, Кэтрин Мэри Олеско, Дэвида Смолена, Джона М. Стоденмайера, SJ, Кита Томаса и Марка Вейссблюта. Роберт Гиффорд и Дженнифер Вейтч разрешили мои вопросы касательно внутреннего освещения. Книги Томаса А. Вера были громадным подспорьем в попытках изучить природу сна в доиндустриальную эпоху.

Как всегда, меня поддерживали Джек П. Грин и Джордж Стайнер. Еще на ранней стадии работы свои услуги предложили Тимоти X. Брин, Ричард С. Данн и Джоанна Иннес. Бернард Бейлин много помогал с момента появления замысла книги. Я очень ценю те сведения, которыми он поделился со мной, но еще больше — его поддержку и энтузиазм, которые в немалой степени способствовали завершению исследования. Многочисленные друзья и коллеги по цеху выделили время, чтобы прочесть рукопись целиком или отдельные главы. За советы и критику я в долгу перед Томасом Бреннаном, Робертом Дж. Браггером, Питером Кларком, Томасом В. Коэном, Рудольфом Деккером, Полом Гриффитсом, Гилбертом Келли, А. Линн Мартином, Филипом Д. Морганом, Сарой Тилман Нэлль, Полом И. Паскоффом, Брюсом Р. Смитом и Дэниэлом Дж. Уилсоном. Все они оказали мне гигантскую помощь. Джойс и Ричард Волкомир подстегивали работу моего интеллекта своими пытливыми вопросами. Кроме того, я очень признателен за комментарии, полученные во время презентации своего исследования в Университете Джона Хопкинса, Государственном университете штата Луизиана, Государственном университете штата Огайо, Государственном университете штата Нью-Йорк в Олбани и в университете Сиднея. Я также читал лекции в Институте ранней американской истории и культуры Омохандро в тот год, когда работал там приглашенным редактором. Я в долгу перед сотрудниками института и особенно перед Тэдом В. Тэйтом за поддержку, оказанную во время моего пребывания там. Небольшая часть моего исследования ранее появилась в апрельском номере American Historical Review за 2001 год в виде статьи «Сон, который мы потеряли: отдых в доиндустриальную эпоху на Британских островах». Я благодарен сотрудникам журнала, в особенности Алану Робертсу и Майклу Гроссбергу.

Я сердечно признателен своему выдающемуся редактору Алэ-ну Сальерно Мэйсону, а также Алессандре Бастальи, Мэри Хелен Уиллетт, Джэнет Бирн, Элин Ченг, Нейлу Хусу, Ивану Карверу и многим другим сотрудникам издательства «W. W. Norton and Со.». Я в долгу перед Идой Ротаус за компетентную помощь в подборе иллюстраций. За успешное продвижение работы я во многом благодарю Жоржа и Валери Боршар. Я глубоко ценю мудрость и добрую волю Жоржа. Я также хотел бы отдать дань некоторым старым друзьям — Клайду и Вики Пердью, Джону и Мэри Карлин, Мэри Джейн Элкинс и ее недавно умершему мужу Биллу, Кэролин и Эдди Хорник. Тоби Крафф был надежной опорой как моей жене Эллис, так и мне.

В 1697 году французский экспатриант Тома д'Юрфей написал, что «ночь, любовь и судьба управляют всеми великими делами в этом мире». Определенно большую часть двух десятилетий моими делами управляли «ночь» и семья. Мои недавно ушедшие из жизни родители, Артур и Дороти Экерч, очень поддерживали меня, равно как и мои сестры, Черил и Кэрил, и их мужья, Фрэнк и Джордж. Мои тесть и теща, Кеун Пэл и Сун Ли, во время моих частых набегов на Библиотеку Конгресса открыли для меня не только двери своего дома, но и свои сердца. Я также хотел бы поблагодарить Анну, Дона, Аннету, Дэвида и их семьи. Я беззастенчиво полагался на медицинские познания Дона и Дэвида. Эллис, которая многого достигла в собственной работе, неоднократно приходила ко мне на выручку, пока я писал эту книгу. В этом отношении, как и во многих других, мне сильно повезло.

Вскоре после того, как я приехал в Блэксберг почти тридцать лет назад, один мудрый старший коллега заметил, что большая часть ученых по мере старения думают не столько о своих книгах, сколько о своих детях. Эту книгу я с любовью посвящаю Александре, Шелдон и Кристиану, которые всегда в моих мыслях — в прошлом, настоящем и в каждом грядущем дне.

Вечер. Из серии «Четыре времени суток» (1738).

Гравюра Ф. Уокера с живописного оригинала У. Хогарта

Эта книга посвящена истории ночи в Западной Европе в эпоху, предшествовавшую промышленной революции. Главным образом меня интересовало поведение людей, сталкивавшихся после наступления темноты с реальными или вымышленными опасностями. Если не считать крупных исследований по истории преступности и колдовства, ночь как объект изучения не пользовалась особым вниманием — и все из-за бытовавшего с давних пор мнения, будто бы в темное время суток не происходит ничего, что могло бы представлять интерес. «Нечем заняться — только спим, едим и пускаем газы» — слова поэта начала XVII века Томаса Миддлтона лучше всего отражают подобный образ мыслей. За исключением некоторых европейских ученых, историки до начала Нового времени не проявляли интереса к ночи, таившей в себе первобытную сущность человеческого бытия. Долгие часы семьи проводили в полнейшей темноте, а ночь продолжала оставаться terra incognita, явлением второстепенного значения, забытой частью человеческого существования. «Полжизни мы проводим в темноте», — заметил Жан-Жак Руссо в романе «Эмиль, или О воспитании» (1762)².

Ночь была не просто фоном дневной жизни человека (или же естественным перерывом в его повседневном распорядке) — с ночным временем связана самобытная культура со свойственными только ей обычаями и ритуалами. В Британии и Америке ее часто называли «ночным сезоном» (night season), тем самым подчеркивая уникальную природу ночного времени. Ночь и день, разумеется, имели немало общего, а многие различия между ними были условны (какие-то явления казались более заметными и значимыми ночью, чем днем, какие-то действия совершались преимущественно под покровом тьмы). Ночь вносила поправки не только в рацион, гигиену, стиль одежды, не только видоизменяла системы сообщения и способы передвижения — существенные сдвиги происходили также в социальной сфере, она влияла на рабочие ритмы, нравы, законы, иерархию, определяла отношения между полами. Книга призвана, с одной стороны, оспорить утверждение, что ночь бедна событиями, а с другой — показать существенно отличавшуюся от дневной богатую и яркую ночную культуру, alternate reign, как называл ее один английский поэт. Большинству людей темнота представлялась убежищем от обыденности: по мере того как тени становились длиннее, мужчины и женщины отдавались своим внутренним порывам, пытаясь реализовать во сне или наяву подавленные желания, как невинные, так и греховные. Ночь, пора освобождения и обновления, давала свободу действий добрым и злым людям, спасительным и губительным силам. «Ночь стыда не ведает» — гласила пословица. Несмотря на бесчисленные опасности, многие с закатом солнца испытывали прилив свежих сил³.

Книга «История ночи» разделена на четыре части и состоит из двенадцати глав. В первой части, «В тени смерти», речь идет об опасностях, предостерегающих людей ночью. С наступлением сумерек угроз для тела и души становилось значительно больше, и они были гораздо серьезнее. Может статься, никогда раньше в истории Запада вечер не казался столь пугающим.