На замок Вильштока напали, — уже одно это до недавних пор было совершенно немыслимым. Тот, кто решился на такой серьезный поступок, должен был знать, чем рискует, но это не остановило его. Значит, неизвестный враг полностью уверен в собственных силах. И если нападение на замок — это открытый вызов Генриху, то похищение Скулды — и вовсе циничная насмешка. На этом фоне невесть откуда взявшаяся у Фердинанда армия наемников выглядела сущим пустяком. Но этот пустяк не позволял Генриху добраться до таинственного врага через молодого короля. Особенно учитывая то обстоятельство, что наемники Фердинанда уже захватили серебряные рудники Ферта, и он теперь мог позволить себе ничуть не меньше, чем Вильшток. А если учесть, что Генрих своими руками избавил молодого хитреца от опаснейшего врага, то общая картина выглядела и вовсе тоскливо. Самым же невыносимым было то, что граф совершенно не представлял, как вести себя в сложившихся обстоятельствах. Он хорошо знал, чего хочет, но впервые в жизни совершенно не представлял, как этого добиться.

Боевые друзья Генриха всячески выражали ему свою поддержку и даже пытались давать советы, но ни один из них не мог вернуть графу уверенность в собственных силах. И только Захарий, все время крутившийся рядом с Вильштоком и осведомленный обо всем произошедшем, не разделял общего уныния. Он уже не сомневался, что наконец–то пробил его час, и с нетерпением дожидался возможности поговорить с Генрихом с глазу на глаз. В предвкушении этого решительного момента Захарий начал даже дрожать от волнения, и Гонзе пришлось пойти против своих принципов и устроить своему подопечному серьезную взбучку прямо посреди лагеря в окружении толпы людей. В самых грубых и потому самых доходчивых выражениях гном объяснил человеку, что только холодный расчет может помочь ему добиться от Генриха желаемого. Если же он и дальше будет разгуливать по лагерю с видом кота, загнавшего в угол жирную мышь, то какой–нибудь озлобленный пес обязательно обратит на него внимание. Кое–кто начал подозрительно посматривать в сторону Захария уже в тот момент, когда он с виноватым видом выслушивал арлема, глупо уставившись в пустоту. Но содержательная лекция Гонзы в целом оказала на него благотворное влияние. Захарий успел хорошо продумать каждое свое слово, прежде чем оказался наедине с Вильштоком. Он сумел предугадать даже некоторые вопросы Генриха.

Захарий, словно опытный интриган, разыграл вступительную часть беседы и сумел заинтересовать своего собеседника. После этого ему оставалось только вспомнить полученные в монастыре навыки проповедника и доходчиво изложить суть своего предложения.

— Возможно, я знаю, как решить ваши проблемы. Может быть, мне известно, как решить и более серьезные проблемы, если они вообще у вас останутся. Но для этого вам придется довериться мне и отбросить в сторону любые сомнения. Вы или получите все, или все потеряете. Третьего не дано, — Захарий смиренно опустил глаза, дабы этим подчеркнуть, что он всего лишь маленький человек, который искренне пытается помочь сильному.

— Я слушаю тебя, — подбодрил его граф.

Молодой человек для приличия еще несколько мгновений демонстрировал свою никчемность, а потом тихим голосом и нарочито запинаясь, выложил Генриху все необходимые сведения, стараясь никоим образом не выдать свою личную заинтересованность в этом деле.

— Люди, посмевшие бросить вам вызов, очень опасны. Лучше иметь своим врагом самого короля или даже церковь, чем их. Король может повелевать телами, а церковь — душами, а они могут повелевать и королями и церковью. Орден Ормуса — так они себя называют, и сила этого ордена в тысячелетних знаниях, хранимых куда тщательнее, чем любое другое богатство в мире.

— Масоны? — с недоверием спросил Генрих, хорошо знавший многих членов этого «тайного» общества и открыто насмехавшийся над их игрищами.

— Нет, — возразил ему Захарий. — Масоны — это всего лишь ширма. Их знания — всего лишь объедки с барского стола. Хочешь скрыть нечто серьезное — преврати его в фарс и выставь на всеобщее обозрение. Последователи Ормуса стараются добиваться желаемого чужими руками, оставаясь в тени. Думаю, что даже вы старались в Поморье именно для них. Но против вас они выступили почти в открытую. Значит, дело действительно очень важное. Должно быть, ваша Скулда и вправду не совсем обычная женщина.

— Ты знаешь, где они ее прячут? — перебил его Генрих.

Захарий отрицательно покачал головой и грустно улыбнулся.

— Не знаю. Думаю, вы сможете ее найти, только если они сами этого захотят.

— Что же ты предлагаешь?

— Сделайте то, чего они никак не ожидают.

— Напасть на их логово? — догадался Вильшток, и воспринял молчание собеседника как подтверждение его догадки. — Но как я их найду?

— Княжество Билен, — где–то там. Точнее я пока сказать не могу, но постараюсь выяснить точное местонахождение их логова.

— Уж постарайся. Иначе мои неприятности покажутся тебе сущей мелочью, — откровенно предупредил Захария Генрих, но тот узрел в этих словах не угрозу, а доказательство того, что ему удалось склонить Вильштока к очень опасной авантюре. Следующее его распоряжение только подтверждало эту догадку. — А сейчас позови ко мне всех офицеров.

Захарий уже был готов сорваться со своего места, но Генрих задал ему еще один вопрос.

— Откуда ты все это знаешь?

— Мне посчастливилось прочитать несколько редких и очень занятных книг. Я с жадностью прочитал каждое написанное в них слово, а потом еще и то, что было скрыто между строк, — самодовольно ответил бывший монах и поспешил удалиться, чтобы поскорее в одиночестве насладиться своим успехом.

Но одно существо все же не оставило его в покое. Гонза молча уселся напротив человека и стал нагло разглядывать его, так, будто видел в первый раз.

— Что–то я не припоминаю, чтобы говорил тебе про Билен, — наконец, заговорил гном, с каждым словом заводясь от негодования. — Если тебе и так все известно, так зачем же ты морочишь мне голову?

— Я не знал, а только предполагал. Только сейчас все осколки сложились в цельную картину, — начал оправдываться Захарий, а потом уже заискивающе добавил. — Кстати, я и сейчас не знаю, где логово этого ордена.

— Потерпишь, — догадавшись, к чему он клонит, проворчал Гонза и по привычке не упустил случая съязвить. — К тому же, еще не известно, попадешь ли ты вообще в Билен.

— Попаду, — уверенно заявил человек и оказался прав.

Пока Захарий беседовал с арлемом, Генрих уже начал действовать. Он собрал всех своих офицеров и, не вдаваясь в подробности, приказал им на следующий день отправляться в свои вотчины за подмогой. Сам он остался ждать их возвращения недалеко от Дорфена, опасаясь новых подвохов со стороны своих могущественных врагов.

Прошло совсем немного времени, и у Вильштока появилась новая армия. Она несколько уступала предыдущей в численности, но намного превосходила ее по своим боевым качествам. Генрих не скрывал своего удовлетворения, глядя на пребывающие каждый день отряды, состоящие преимущественно из конных воинов. Даже то, что несколько его вассалов не вернулись под явно надуманными предлогами, не могло повлиять на его решительный настрой. Это было неожиданно и неприятно, но не более того. Теперь у него было достаточно сил для осуществления задуманного, и если все получится, тогда можно будет поквитаться и с предателями.

Только в последний момент Генрих сообщил своим офицерам, кого он избрал очередной жертвой. Объясняя им свой выбор, Вильшток ни словом не обмолвился о роли Захария. Причиной же столь опасной кампании он назвал желание отомстить Фердинанду. По большому счету, это действительно было правдой, но далеко не всей.

Фердинанд чувствовал себя обманутым. Его как будто заманили в не совсем понятную игру и даже позволили выигрывать на первых порах, но потом нагло отодвинули в сторону и вспоминали о нем только тогда, когда приходило время отобрать у него очередную ставку. Но хуже всего было то, что выйти из этой игры не представлялось возможным.