Майкл ушел, подавляя тревогу и ярость, пока его глаза не стали синими и нормальными, и он мог заставить себя улыбнуться людям на улице.

Затем он отправился на поиски Рожкова.

***

Магазин чая был тем, на что он никогда не обращал внимание. Он был небольшим, чтобы обслуживать двоих или троих одновременно. Полки пыльных банок и очень скучающая женщина за прилавком, которая едва оторвалась от своей копии Romantic Times, когда он пришел. Чистый, цветочный аромат чаев был ошеломляющим. Потом она посмотрела второй раз, закрыла журнал и оживилась.

— О, здравствуйте, — сказала она. — Чем могу помочь? У нас есть специальное предложение на Эрл Грей и некоторые из ароматов Тазо. Я могу заварить вам образцы.

У него не было мужества быть с ней настоящим вампиром; она была так счастлива увидеть покупателя.

— Как насчет, — он выбрал наугад, — блуберри блисс ройбос?

Он понятия не имел, что это за чай, но, возможно, мог понравиться Еве.

— Конечно! — бодро сказала она и схватила одну из пыльных стеклянных банок. — Я налью вам чашечку попробовать. Подождите прямо здесь.

Она прошла через бисерный занавес, и Майкл снова быстро осмотрел магазин. Комнаты наверху, сказал Оливер.

Он взялся за полку справа и потянул. Они поддались. За ними была дверь — закрытая, но он легко сломал замок и открыл ее. С другой стороны полки была ручка, и он потянул ее за собой.

Лестница. Было абсолютно темно, но он мог разглядеть серебристые очертания, чтобы найти дорогу. Майкл быстро поднялся, зная, что Рожков услышал бы поломку замка, и через секунду был наверху.

И этого Рожкову хватило, чтобы подготовиться.

Майкл увернулся от размахивающего меча, который бы легко обезглавил его, и рванул вперед, врезаясь в костлявое, жилистое тело другого вампира. Это бы сокрушило человека, сломало кости, но Рожков всего лишь отошел на пару шагов и кулаком ударил Майкла в грудь. Майкл отступил и качнулся назад, чтобы избежать следующего замаха сталью.

Рожков выглядел сильным и самоуверенным, и он широко усмехнулся Майклу, показывая клыки.

— Мальчик, — сказал он. — Как долго ты в нашей жизни? Ты для меня чуть старше младенца. Сдавайся. Мне не нужна твоя жизнь.

— Тебе не нужна Евина жизнь.

— О, нет. Это судьба. Она обратилась ко мне.

— Ты пришел к нам.

Рожков пожал плечами. Логика не имеет значения, конечно.

— Ее кровь истинная, и когда она умрет, я заберу ее энергию. Это то, как я живу. Как я становлюсь сильнее.

— Ты безумен, — сказал Майкл. — Последний шанс. Отпусти Еву, и мы сможем закончить это мирно.

— Какого черта мне этого хотеть? — Рожков держал кончик меча напротив горла Майкла. — Мирно. Ты угрожаешь мне? Ты ничто. Ничто, кроме шепота в темноте.

— Нет, — сказал Майкл. — Я темнота.

Он забылся.

Он не сказал Оливеру, он никому не сказал, что причина, почему он так сражается с природой вампира, причина, почему он так ее ненавидел, была невероятно простой. Простой, расслабляющей, которая была… чем-то еще.

Он схватил край меча, не обращая внимания на боль пореза, и выкрутил оружие из рук Рожкова, ломая запястье мужчины с четким звуком ломающихся веток. Часть его — маленькая человеческая часть — кричала, чтобы он остановился, но вампир не слушал. Рожков был добычей. Рожков был врагом.

Майкл бросил меч в воздух, схватил его двумя руками, когда тот упал, и размахнулся изо всех сил, целясь в уязвимое, узкое горло.

Оно не сопротивлялось.

Рожков что-то говорил, или пытался, когда умер. Майкл не стал слушать. Он уставился на лицо мужчины, когда то стало спокойным, вялым, а злоба в глазах растворилась.

Крови было не много, а та, что просочилась, была темной и густой.

Майкл полез во внутренний карман куртки и достал покрытый серебром кол, который он спер из тайника Шейна, и погрузил его в сердце Рожкова, на всякий случай. Затем он положил меч и закрыл глаза.

Тьма бушевала внутри него, сила, как вихрь, поднялась от насилия. Да, говорила она. Да, это ты. Ты такой. Так должно быть.

Он стоял совершенно неподвижно, желая запереть тьму в тщательно закрытой коробочке, прилагая каждую унцию, что осталась от его человечности. Было труднее, чем когда-либо прежде. Так трудно, что он боялся, что если он когда-нибудь снова ее выпустит, никакая коробка больше не удержит.

Это не я, говорил он себе. Я не такой. Я не могу быть таким.

Пугало то, что он легко мог таким быть. Оливер знал это. Именно поэтому Оливер послал его, вместо того чтобы сделать это самому. Так старый вампир преподал ему урок.

Не в этот раз, подумал Майкл.

Но он не был уверен насчет следующего раза.

Казалось, прошла целая вечность, но когда он спустился вниз, маленький магазин был еще пуст. Когда он толкнул полку обратно на место и услышал щелчок, зашумел бисерный занавес, и появилась продавщица с дымящейся чашкой чая.

— А вот и чай, — просияла она, протягивая ему. — Думаю, вам понравится.

На вкус он был как пепел, кровь и страх, но он все равно купил две упаковки.

***

В тот вечер Майкл обнаружил на своем крыльце шефа Мосес. Позади нее наступили сумерки, и небо было богато темно-синим, окрашенное увядающим оранжевым закатом. Она купалась в желтом свете. Ее шляпа была снята и зажата рукой странно официальным способом.

— У меня новости, — сказала она.

— Плохие? — спросил он ее. Она пожала плечами.

— Посмотрим, — сказала Ханна. — Могу войти?

Она была человеком; ей не нужно приглашение. Он кивнул и и сделал шаг назад, чтобы позволить ей пересечь порог. Она вздохнула, как будто не хотела этого делать.

— Можешь позвать Еву? — спросила она его.

— Конечно. Зачем?

— Просто позови ее, Майкл.

Ему не пришлось; он услышал стук ее сапог по лестнице и знал, что она услышала их. Клэр и Шейн куда-то ушли, так что в доме были только они. Ева пришла запыхавшейся и покрасневшей, все еще одергивая топ.

— О, Ханна. Привет. Что случилось?

Ханна кивнула без каких-либо изменений в ее непроницаемом выражении лица.

— Мне нужно показать тебе фотографию, может, ты опознаешь мужчину на ней.

Она не медлила; фото было в ее телефоне, и она повернула его, чтобы показать Еве и Майклу.

Это был Кирилл Рожков.

— Что он сделал? — спросила Ева. Ее голос был смирившимся.

— Он обезглавил себя и заколол, — сказала Ханна. — Из того, что я слышала, не большая потеря.

— Ты думаешь, мы можем с этим что-то сделать? — спросил Майкл.

Ханна покачала головой.

— Нет, но в кармане его пальто я нашла это.

Она полезла в свой карман и достала полиэтиленовый пакет, запечатанный красной лентой. Внутри была их фотография из местной газеты об их браке.

— Я знаю, что ты думаешь, но это был не Шейн, — сказала Ева. — Или Клэр.

— Я знаю. Они не единственные в этом городе, кто готов заколоть вампира.

— Тогда как ты думаешь, кто это сделал?

— Неважно, — сказала Ханна все еще бесстрастно. — Я не собираюсь никого арестовывать.

Она знала. Ее взгляд остановился на Майкле, и он почувствовал мгновенный озноб.

— Ну, — сказал он. — Я предполагаю, кто-то думал, что это должно было быть сделано.

Она натянуто ему улыбнулась.

— Полагаю так. Я говорила с Оливером. Он говорит, все кончено. — Ханна убрала фотографию вместе с телефоном в карман и кивнула им. — Хорошего дня.

Она ушла, не сказав ни слова. Ева стояла, губы приоткрыты от вопросов, которые она не могла задать, а Майкл закрыл дверь.

— Ты в порядке?

Ева смотрела на него в течение нескольких долгих секунд.

— Да, — сказала она. — Просто… он сказал, что он моя семья.

Он взял ее на руки и нежно поцеловал в губы и лоб.

— Семья своих не бросает.

Он не спал всю ночь, посещаемый воспоминаниями, тьмой, насилием, но она крепко спала, прижимаясь к нему.