— Со мной все будет хорошо, — сказала она и поспешила вокруг дома к задней двери. Она волновалась о Джейсоне, но, как он сказал, он все время уходит ночью. Выходить искать его или ждать во тьме было глупым поведением жертвы. Может быть, как старшая сестра, она должна была больше беспокоиться, но Джейсон… Джейсон всегда был самостоятельным. С десяти лет. Это заставило ее чувствовать себя ужасно, что она соглашалась с этим, но Джейсон… не вполне нормальный. И она боялась его, иногда.

Она вошла и прошла на цыпочках в свою комнату. Ее отец все еще храпел как бензопила, слава богу, и ее мама была в постели, так что Ева заперлась в Крепости Одиночества с настоящим облегчением. Она разделась и скользнула в постель, только тогда понимая, как измотана она была, телом и душой.

Ее волосы воняли ядовитым дымом, но даже это не может удержать ее от сна.

Ей приснился пожар.

***

Ева пробовала звонить Шейну на следующий день, но не получила никакого ответа; возможно, его телефон был потерян в пламени. Она позвонила Майклу, который сказал, что он не видел Шейна с момента, как его семья села в полицейскую машину. Новость распространилась по всему городу, что тело Алисы наконец достали из руин дома, и тихие, приватные похороны были проведены несколько дней спустя. Ева не была приглашена. Она знала, только потому что Майкл был там.

Когда она увидела его в школе на следующее утро после похорон, он сказал ей, что Шейн ушел.

— Ушел? — повторила она в ужасе. Майкл выглядел… потерянным. Потрясенный, как будто не мог в это поверить. — Что ты имеешь в виду под ушел? Ты же не…

Она не могла не думать, что это слово люди используют для мертвых, когда они не были достаточно смелы, чтобы сказать это сразу. Он покончил с собой?

— Нет, Господи. Он жив, — сказал Майкл и наклонился к ней ближе у шкафчиков. В школьном коридоре снова час пик, так что это могло быть от давления болтающей толпы, но она так не думала. Чувствовалось… преднамеренным. Словно он создает безопасное пространство для них двоих. — Я имею в виду, он и его родители уехали из Морганвилля прошлой ночью. Кто-то помог им. Я не знаю как, или кто, но они… ушли.

— Господи, — выдохнула она и схватила его за руку. — Что ты думаешь, они сделают с таким уходом?

— Понятия не имею, — признался он. — Зависит от того, отпустила ли их Основатель, но мое шестое чувство подсказывает, что они сбежали. Так что не знаю. Надеюсь, с ними все будет хорошо.

— Ты можешь ему позвонить?

— Никаких телефонов, — ответил он. — Они ушли в тень. Я не думаю, что мы его снова увидим, Ева.

— Может, это и хорошо? — сказала она. — В смысле, может, там он сможет найти что-то другое. Что-то хорошее, не… такое.

Она подразумевала Морганвилль, и Майкл понял. Она это знала, и их глаза встретились.

— Я хотел бы верить, что есть еще что-то хорошее здесь, — сказал он, и ее сердце замерло, а затем ускорилось. Он не может подразумевать то, что он хотела. Не может. И когда она увлеклась этой мыслью, он поспешил продолжить. — Говоря о несчастливых вещах, Моника соскользнула с крючка. Сказала, что не была рядом с домом Коллинзов, когда это началось, и заставила друзей поддержать ее. Так что если она сделала это, она выйдет из воды сухой.

Это заставило кровь в венах Евы бежать быстрее, и она хотела ударить что-нибудь. Кого-то. Когда она смотрела в никуда, она поняла, что смотрела прямо на розовый плакат с картонным сердцем.

Она медленно улыбнулась и указала на него. Майкл проследил за ее жестом, посмотрев на плакат.

— Мы выясним, что Моника собирается делать с этой хренью по сбору крови, — сказала она. — Это сегодня, правильно? Может быть, мы можем разрушить ее день другим способом, Майкл. Ты в деле?

— Шутишь? — он улыбнулся ей, и улыбка была великолепна. И немного безумная. — Целиком и полностью за. Сейчас нужно присматривать друг за другом, верно?

— Верно, — ответила она и пыталась контролировать прилив тепла, распространившийся по ней. — Верно.

***

Регистрация для сдачи крови подозрительно легкая; в списке было около десяти имен, и четыре из них вычеркнуты. Грубые комментарии были написаны об остальных шести, что может или не может быть обосновано. Ева смело нацарапала их с Майклом имена внизу, когда Джина, лучшая подружка Моники / бойцовая собака, подошла, чтобы забрать лист со стола. Она была одета для вечеринки, а не для школы, но это был типичный вид для банды Моники. Всегда готовы к камере, не столько для контрольных.

Что ж, если честно, Ева потратила столько же времени на макияж, но она чувствовала, что результат был намного лучше. И, кроме того, она училась. Время от времени.

— Серьезно? — спросила Джина и окинула Еву уничтожающим взглядом. — Ты сдаешь кровь? Чушь собачья.

— Я помогаю детям, — холодно сказала Ева. — И, знаешь ли, пожилым людям. Которым нужна кровь. Как нормальные люди, в которых ты не входишь.

Джина улыбнулась ей одной из своих запатентованных стервозных полусумасшедших улыбок. Блеск в ее глазах был больше похож на свет от края бритвы, чем юмора.

— Нормальные? Это смешно, Некро-Девочка. Я не думаю, что они принимают пожертвования от странных извращенцев, которые хотят спать с мертвыми людьми и, вероятно, уже чем-то болеют.

Подошел Майкл. Один простой шаг вперед, и он встретился взглядом с Джиной. Они смотрели в течение нескольких долгих секунд, но Майкл не моргал. Он выглядел таким спокойным, что гомон и гул нормального школьного коридора, кажется, исчез в абсолютной тишине.

Ева задержала дыхание. Майкл не дрался; он даже редко попадал в перепалки. Но было что-то вроде стали внутри него, что просто… не сгибалось.

Хрупкое преимущество Джины ударилось о него и разбилось, и она отвернулась с насмешкой.

- Это не мои проблемы. Идите к кровопийцам в машине. Кто знает? Может быть, вы не выйдете оттуда. Это улучшит наш ландшафт.

Она метнулась прочь с бумагой, зажатой в одной руке. Майкл смотрел ей вслед, затем медленно вздохнул и расслабился.

Ева ударила его кулаком в плечо.

— Черт, парень, а ты страшный, — сказала она. — Я и не подозревала.

— Я живу в Морганвилле, — ответил Майкл и сверкнул быстрой теплой ухмылкой, что вот-вот разобьет ей сердце. — Это приходит само, так?

Он пошел в направлении, в котором ушла Джина, и после паузы, чтобы реально оценить, что Майкл Гласс — Майкл Гласс — заступился за нее, Ева пошла следом.

***

Передвижная установка для сбора крови была припаркована на территории школы и выглядела как гладкая черная акула. Жирная красная капля крови сбоку выглядела реальной, свежей и тошнотворно трехмерной. Впервые Еву посетила мысль, что это может быть ужасная идея — зайти внутрь туда добровольно. Легенда гласит, что иногда люди не возвращаются.

Может, она ест их.

Она догнала Майкла на шатких металлических ступеньках, когда он потянулся к ручке двери.

— Майкл…

Он знал, что она собиралась сказать; она поняла это по его улыбке.

— С нами все будет хорошо, — сказал он. — Я не знаю, как ты, но я предпочел бы сделать что-то, чем просто… притворяться. Я делаю это ради Шейна.

Ради Шейна. Ева сделала глубокий вдох и кивнула. Она надеялась, что выглядела решительно.

Потом они зашли в темное брюхо чудовища.

Которое было… на удивление хорошо освещено и полно мягких кресел, которые выглядели больше как модные шезлонги, чем страшные орудия пыток… хотя встроенные ограничители выглядели менее обнадеживающими.

Все кушетки были пусты, двое из обслуживающего персонала стояли тихо, наблюдая, как Ева нерешительно вошла в узкий проход.

— Эм, привет? — сказала она. — Я в списке? — она никак не могла сделать это утвердительным предложением. Она откашлялась и попыталась снова. — Я имею в виду, я слышала, что это для благого дела; это правда?