— Чего? — она недовольно протерла руками глаза.

— Что это с ним? — Скур показал на скрюченного Зэсса, дрожащего во сне.

— Снится что-то. — она с надеждой оглядела свои руки и грудь. Нет, ничего не изменилось. Она все еще в обличии юнца.

— Он что, всегда так спит?

— Сколько я его знаю — всегда. — она зевнула. — Ты думаешь, ты мил во сне? Ты храпишь как сотня.

— Это потому, что я большой! — он осклабился. — Собери — ка дровишек, жрать охота.

— Конечно. — Тáйга поплелась за хворостом, махнув открывшему глаза Зэссу.

Когда она вернулась, Скур уже с аппетитом уплетал запасы еды. А ее спутник сидел на пятой точке, опустив низко голову между согнутых поднятых колен. Руки его свободно висели, опираясь на колени. Странная поза. Он не поднял головы, когда она приблизилась к костру, свалила палки. Не поднял головы и когда она заговорила с ним.

— И давно он так сидит?

— Как проснулся. Что-то с твоим дружком не в порядке.

— Все с ним в порядке, — огрызнулась Тáйга. — Ты бы на еду так не налегал. А то нам в каждой деревушке придется останавливаться.

— Тебя старших уважать учили, малец? — Скур облизал жирные пальцы. — Не болтай.

— Не всех старших есть за что уважать, — она брезгливо взяла кусок из сваленной в одну кучу еды.

— Тебе сколько лет, мальчишка? — Скур не обиделся на ее высказывание или пропустил мимо ушей. А может, и вовсе не услышал за своим чавканьем.

— Мне…

— Шестнадцать ему. Только исполнилось. — Зэсс внезапно ожил. И резко поднялся.

Тáйга удивленно раскрыла было рот, но промолчала. Уже потом, когда Скур удалился в кусты, она спросила.

— А что у тебя за поза была?

— Воспоминания нахлынули.

— Правда? — она придвинулась ближе. — И что ты вспомнил?

— Кое-что. — он так взглянул на нее, что у Тайги все внутри похолодело.

Скур так и застал их, застывших друг напротив друга.

— Что ты за тип такой? — она в сердцах махнула рукой и встала, направляясь к раскиданным сумкам.

День не задался. Зэсс был молчалив и мрачен. Даже Скур сегодня болтал меньше. А ночью ей опять снился холод погреба. И было страшно. Очень страшно. И отчего-то больно.

Днем они встретили на дороге подводу. Позади нее, груженой всяким хламом, шли двое крестьян. Зэсс привычно пошел в дальний обход, чтобы не шарахнулась лошадь. А Тáйга направилась к крестьянам, сжимая в руке пару монеток.

— Ты куда?

— Спрошу, может хлеба продадут. А то твой новый друг все съел. — она даже не посмотрела на Скура. Тот ей порядком надоел за эти два дня знакомства.

Хлеба у крестьян осталось мало. Сами возвращались домой. А на вопрос про ближайшие селения, стали пространно объяснять, что и где расположено.

— В город идите. Тута недалеко осталось. Там и хлеба купите.

— А большой город? — Скур влез в разговор.

— Большой. Большой. — они стали наперебой расписывать величину и достоинства Даревола, который Тáйга помнила по карте, но никогда не бывала, чтобы судить о его величине.

Пока Скур зачем — то стал расспрашивать про пивные и конюшни, Тáйга уставилась на Зэсса. Скур, видимо, рассчитывал на хорошую попойку с ее деньгами, но удивило ее не это.

Ее спутник недалеко ушел от подводы. И обходить ее он не стал. Пока Тáйга разговаривала позади с крестьянами, он подошел поближе и теперь стоял лицом к морде лошади.

Старенький крупный жеребец, раньше вороной масти, теперь зиял белой проседью по бокам и крупу. Ноздри его раздувались, уши легли назад. Но он стоял на месте, подавшись корпусом вперед, опустив ниже голову, словно бодаться собрался. А Зэсс подходил все ближе и ближе, пока почти что нос к носу не уперся в морду лошади. Крестьяне тоже заметили это и замолкли. Конь дышал словно меха в кузнице, но стоял на месте. Человек и старая лошадь смотрели друг другу в глаза.

— Смотри, чего Врунка творит. — один из крестьян подошел и положил руку на бок коня. — Ты смотри у нас, не околей раньше времени. А ты чего к коню полез? Видишь, не нравишься скотинке.

— Хороший конь. — Зэсс сделал шаг назад, продолжая смотреть коню в глаза.

— Был хороший. Говорят, раньше под военачальником каким-то ходил. Боевой. Ничего, зараза, не боится. Старый, а характерный и упертый, как баран. Я его впервые таким вижу. Видимо, конец уже близок.

— Походит еще. — Зэсс отошел от лошади. И пошел дальше по дороге.

— Странный какой-то. — Крестьянин недобро посмотрел вслед. — Животина, она чует нехорошее.

И пока Скур прощался с крестьянами, отсыпая горсть гнилых шуток, Тáйга быстро нагнала своего спутника.

— Значит, не все лошади от тебя бегут.

— Значит, не все. — он оглянулся к ней с кривой улыбкой. — Он знает, кто я, а я — нет.

— Конь знает? — она так и не дождалась ответа. — Да ты с ума сошел!

— Если вас вдвоем со Скуром оставить, вы друг друга не поубиваете?

— Вдвоем?

— В город придем, мне уйти надо будет. Ненадолго.

Тáйга схватила его за рукав, внезапно почувствовав страх.

— Ты сбежать собрался?

— Не бойся. Я никуда не денусь.

— Я не боюсь. — Она отпустила рукав. — Я и одна прекрасно справлюсь.

— Значит, просто побудь со Скуром. Он тебя в обиду не даст. Разве что по кабакам потащит.

— Вот еще! — Она хотела было развить мысль, но их догнал довольный Скур.

— Говорят, тут конюшни хорошие. Лошадь себе думаю прикупить. Раз на еде я экономлю. Да еще и подработаю чуток.

— Подработаешь? Я не помню, что мы обсуждали плату. — Тáйга скрестила руки, уставившись на спутников.

— Мы с твоим дядей обсудили. Не лезь, малец. — Скур потопал вперед, не желая с ней разговаривать о столь взрослых вещах.

— Дядей, значит… — она искоса глянула на безразличного Зэсса.

— Заплатишь мне меньше. — махнул он рукой.

Она вздохнула. Можно привыкнуть ко всему. За пару дней она свыклась с новым телом. За пару лет — привыкла, что у нее больше нет семьи. Может, вскоре она свыкнется с мыслью, что больше никогда не станет девушкой. Но к выходкам Зэсса привыкнуть пока не удается. Потому что не удается найти объяснений тому, что он делает. Простых объяснений.

В городе Зэсс оставил их, отправив искать гостиницу. А сам растворился в толпе. И, хотя он пообещал вернуться, у Тайги внутри все дергалось при мысли, что он бросит ее. Несмотря на все свои странности, он олицетворял для нее уверенность. Она знала, что ему в общем-то наплевать, живая она или мертвая, и возиться с ее проблемами для него в тягость, но почему-то он делает это. Так же, как следует условиям договоренности. Гораздо проще было забрать у нее все деньги и идти своей дорогой.

Тáйга не списывала его действия на благородство или порядочность. У Зэсса, определенно, были свои причины шагать рядом с ней и проявлять заботу. Одному ему ведомые причины. Такие же, по каким сейчас этот увалень путешествует с ними и уничтожает все припасы. Но Тайге была на руку такая забота, какие бы цели он не преследовал.

Молодой, высокий, стройный, с мрачным взглядом изподлобья, равнодушный к женщинам вокруг себя, он неумолимо привлекал их внимание, завораживал и становился желанным. Она не раз видела, как реагируют на него девушки. Тáйга сама попала под это влияние. Когда она не злилась на Зэсса, то ловила себя на мысли, что он нравится ей. Нравится изподтишка смотреть на него, нравятся его непослушные волосы, скрывающие лоб и половину глаз, нравится его тонкий шрам. И, в то же время, каким-то внутренним чутьем она чувствовала, что этот юноша не подвластен женским чарам и прелестям.

Тáйга была уверена, что Зэсс легко перешагнет через ребенка и женщину, если понадобится. Не задумавшись. Но он все-таки оставался таким притягательным.

Столкните мужчину и женщину нос к носу на продолжительное время и получите искру. Но Зэсс для искр был плохим топливом, а Тайге хватало забот и раздражения.

Как только Зэсс исчез из поля зрения, Скур принял командование на себя, потащив ее через толпу.