Наконец его терпение иссякло. Он перекатил Джо-Энн на спину и поднялся, чтобы взгромоздиться на нее. На мгновение она испугалась. На мгновение пожалела, что зашла так далеко. Но было уже поздно. Для страха, для сожаления.

Он. Грубый и нежный. Ласковый и жестокий. Причиняющий боль и утоляющий ее. Подавляющий и возносящий к небесам. Она вскрикивала и извивалась под его мощными ударами. Страдание и удовольствие переплелись так, что она не могла их разделить. И когда он кончил и скатился с нее, тело Джо-Энн покрывал пот, а переполняли ее боль и бесконечная усталость, блаженство и истома.

И уж конечно, теперь-то она не сможет без этого жить.

— Старший братец… — пропищала она, словно маленькая девочка.

— М-м-м?

— Когда мы сможем все повторить?

— Через несколько минут, И никогда больше после этой ночи.

Через четыре месяца после смерти Невады Смита, то есть в конце лета 1953 года, Бат улетел в Гавану. По указанию Джонаса. Впервые он отправлялся в свободное плавание, ибо ранее работал под плотным контролем отца.

Фульхенсио Батиста послал Джонасу приглашение посетить Гавану. Его передал генеральный консул Кубы в Нью-Йорке. Батиста надеялся на инвестиции. Рассчитывал, что Джонас построит на Кубе отель-казино. Джонас ответил, что сам в ближайшее время приехать не сможет, но пришлет своего сына, Джонаса Энрике Рауля Корд-и-Батиста.

Обедали они в президентском дворце. Батиста заявил, что чрезвычайно рад встрече с первенцем своей племянницы.

— Мы, разумеется, встречались, — говорил он по-испански. — Я приезжал в Кордову. Ты тогда был совсем маленький.

— Я помню, — кивнул Бат.

— Потом я приезжал еще. Но ты воевал в Европе.

Фульхенсио Батисте уже исполнилось пятьдесят два года, но он сохранил выправку армейского офицера. Стройный, подтянутый, смуглолицый, черноглазый, с зачесанными назад волосами, уложенными с помощью ароматического масла. На этот раз форме он предпочел кремовый однобортный костюм, светло-серую рубашку и вызывающе яркий галстук в синюю и красную полоску. На одном из пальцев левой руки блестел золотой перстень.

Поначалу они поговорили о пустяках. Потом Батиста объяснил, почему пригласил Кордов на Кубу.

— Плохо, что ни ты, ни твой отец не бывали здесь раньше. Страна у нас бедная, но остров прекрасный. Климат лучше, чем в Майами. Пляжи фантастические. Превосходная рыбалка. И долететь сюда — сущий пустяк. Кубинцы очень гостеприимны. А таких очаровательных женщин нет ни у одного народа мира. Я решил сделать туризм основой нашей экономики. Каждый, кто вложит двести тысяч долларов в строительство отеля, получит лицензию на открытие казино. «Корд хотелз, инкорпорейтед» намеревается строить отель-казино в Лас-Вегасе. Почему бы не построить его здесь?

— В «Сатердей ивнинг пост»… — начал Бат. Он имел в виду статью, опубликованную весной. В ней речь шла о том, что в кубинских казино не приходится рассчитывать на честную игру.

— Но ты же не знаешь, что мы сделали, — прервал его Батиста. — Я поставил перед армией задачу с этим разобраться. Армейская разведка выявила всех шулеров и жуликов. Среди них было много американцев. Мы их арестовали и депортировали. Кубинцев из тюрьмы выпустили с условием, что они вновь окажутся там, если сунут нос в казино. Теперь мы играем по новым правилам. Игры, в которых легко смухлевать, запрещены. Мы понимаем, что нам не привлечь солидных клиентов, если мы не избавимся от жульничества.

— Это трудно проконтролировать, — заметил Бат.

— Я нанял эксперта. Ты его знаешь. Мейера Лански.

— Я никогда с ним не встречался. Его знает мой отец.

— Казино может приносить устойчивую прибыль лишь при условии, что люди, которые там играют, доверяют администрации. Лански знает, какими должны быть правила и как обеспечить их выполнение.

— Именно этим мы занимаемся в Лас-Вегасе, — кивнул Бат. — Играем по правилам. Даже платим налоги.

— Я хочу сделать из Кубы Монте-Карло Карибского моря. — Батиста улыбнулся. — Большинство американцев не хотят тратить время и деньги на поездку в Средиземноморье, а здесь, совсем рядом с их берегом, мы сможем предоставить им все, что предлагает Монте-Карло, и даже больше.

С согласия Бата Фульхенсио прислал ему на ночь «потрясающую женщину», поэтому утром он поднялся вымотанным и голодным. Тут же ему позвонили из службы информации отеля, чтобы сообщить, что его хотел бы видеть мистер Лански. Пять минут спустя Мейер Лански уже постучал в дверь. Одетый в белый махровый халат Бат пригласил его в гостиную.

По мнению Бата, Лански выглядел старше своих лет. Невысокого росточка, с поседевшими висками, почечными бляшками на лице, тусклым взглядом. Если Лански чем-то и выделялся, так это огромным носом. По желтым от никотина пальцам чувствовалось, что он много курит. Прибыл он в темно-синем костюме, чуть великоватом для него, белой рубашке и галстуке-бабочке.

— Я вас не ждал, — признался Бат.

— Я могу прийти и в другое время.

— Нет-нет. Присядьте. Надеюсь, вы простите меня, что я принимаю вас в таком виде. В ванной девушка, сейчас принесут завтрак. Она уйдет через пять минут. Я заказал на двоих. Вы позавтракаете со мной?

— Только выпью кофе, — ответил Лански.

— Мне говорили, что в семье Кордов принято плотно завтракать. Они всегда просыпаются голодными. Я только приобщаюсь к семейным обычаям. Так или иначе, я рад, что вы здесь. Нам есть что обсудить.

Лански сел в кожаное кресло, Бат — на диван. Завтрак поставили на разделяющий их кофейный столик.

— Президент предложил вам построить отель-казино, — перешел к делу Лански.

— Совершенно верно.

— Если все будет, как он говорит, на Кубе удастся заработать много денег.

— В стране нет стабильности.

— Как только сюда потекут американские инвестиции, найдутся люди, которые обеспечат эту стабильность, — отпарировал Лански.

Бат покачал головой:

— О них вам бы не стоило упоминать.

— Я не имею к ним ни малейшего отношения. И вам не придется иметь с ними дела. Но они обязательно появятся. Президент примет любую помощь.

— И нас всех вымажут той же грязью.

— Откажетесь ли вы делать деньги на нефти только потому, что Джон Рокфеллер был главарем банды разбойников? — спросил Лански.

— Вы консультант президента Батисты. Вы и наш консультант. Нет ли здесь конфликта интересов? — спросил Бат.

Лански пожал плечами.

— Найдите его, если сможете. Задача, поставленная передо мною президентом, — сделать игорный бизнес прибыльным для Кубы, обеспечив честную игру. О том же просил меня и ваш отец, когда речь шла о «Семи путешествиях». Исключить неучтенку и, таким образом, избежать возможных санкций со стороны налоговых органов. На Кубе можно заработать деньги. И мне остается лишь сожалеть, что моих денег не хватит на постройку казино.

— А вот мне долгосрочные инвестиции на Кубе не по душе, — ответил Бат. — И я знаю, что мой отец придерживается такой же точки зрения. Чтобы окупить деньги, вложенные в строительство отеля, потребуется десять лет. А перевороты на Кубе случаются чаще. Вы, возможно, уверены, что дядя моей матери взял власть всерьез и надолго, а я вот в этом сильно сомневаюсь.

Лански пожевал толстую нижнюю губу, нахмурился. Закурил.

— Не обязательно строить отель, чтобы иметь казино, — заметил он.

— Я знаю. Лицензию на открытие казино получает тот, кто инвестирует двести тысяч долларов. Уж двести-то тысяч долларов у вас есть, мистер Лански.

— Мои деньги вложены в «Монмартр-клаб». Можете навести о нем справки.

— Я уже навел. Вы привлекаете богатых игроков, потому что они знают, что в «Монмартре» установлены стандарты. Мейера Лански. Серьезные игроки уважают вас и ваш клуб.

— Но они уходят от игорных столов, чтобы поесть, посмотреть шоу, потрахаться. У меня нет средств, чтобы построить большой бассейн, где их жены могли бы плавать и загорать, пока они играют. Видите ли, мистер Корд…