Чандлер побагровел, сорвался на крик:

— Я вам продам мои восемнадцать процентов? Вы думаете, я их вам продам? Да с чего вы это взяли?

— Ты не останешься внакладе, Мори, — вмешался в разговор Невада. — Я сказал Джонасу: «Мори должен что-то получить». Ты останешься на прежнем месте. По-прежнему будешь управлять отелем. Иметь свою долю. Но только в акциях. Останутся только акции. С неучтенной прибылью будет покончено.

— Со мной работать проще, чем с теми, кто получает неучтенку, — заметил Джонас.

Чандлер немного остыл.

— И сколько вы намерены им заплатить?

— Это мне скажет бухгалтер.

— Бухгалтер! Какой бухгалтер разберется в работе такого заведения? Никому не под силу определить, сколько стоит один процент неучтенной прибыли.

— Мой уже определил. Мейер Лански.

— Очень уж вы доверяете этому Лански!

Джонас пожал плечами:

— В полиции на него ничего нет. Деньги он любит. Еще больше наличные, потому что о чеке надо сообщать в налоговую инспекцию. Планы у меня следующие. Я собираюсь купить у вас акции компании «Семь путешествий, инкорпорейтед». Вы распределите деньги между настоящими владельцами отеля и при этом получите комиссионные. Кроме того, будете получать долю прибыли как управляющий отелем.

— А если некоторые из парней не захотят продавать?

— Как только отель перейдет ко мне, неучтенки больше не будет, — ответил Джонас. — К тому же не им поднимать шум. По меньшей мере они уклоняются от уплаты налогов. Кроме того, я даю хорошую цену.

— Некоторые парни не любят, чтобы ими помыкали.

— Мори, ты смотришь на одного из них. — Невада мотнул головой в сторону Джонаса.

Четыре дня спустя Джонас сидел на диване, заваленный документами, которые подобрала ему Энджи, и говорил с Филом Уоллейсом.

Энджи слушала, гордясь тем, до какой степени доверяет ей Джонас: многое из обсуждавшегося не предназначалось для чужих ушей.

Динамик, установленный на телефонном аппарате, позволял ей слышать весь разговор.

— Я собираюсь уехать из Лас-Вегаса. Как только станет известно, что мы покупаем здесь отель-казино…

— Они налетят, как саранча, — раздался из динамика металлический голос Уоллейса. — Так куда ты переберешься? В Мехико?

— В Акапулько. Сниму верхний этаж отеля. Шоу как раз этим занимается.

— Кстати о Мексике. В Мехико у тебя есть приятельница. Она, между прочим, частенько бывает в Лас-Вегасе. Прилетает на том самом «дехавиленде». Она побывала в «Семи путешествиях» и после твоего переезда туда.

— Что ты несешь, Фил?

— Я говорю о Соне Батиста.

Энджи заметила, как побледнел Джонас.

— Откуда ты узнал о ней? — прорычал он в трубку.

— Из тех бумаг, что я унаследовал от Макаллистера. Это не мое дело. Но ее упомянули в передовице «Вашингтон пост» во вторник. В связи со слухами, что ее дядя может вновь прийти к власти на Кубе. Фульхенсио Батиста[12]. Ты знаешь эту фамилию?

— Разумеется, знаю.

— У него отличные связи, ты понимаешь, что я имею в виду? Его друзья в Штатах хотели бы, чтобы он вновь встал у руля.

— Я знаю почему. Но хочу услышать, что скажешь ты.

— Он превратит Кубу в рай для этих людей и обеспечит им режим наибольшего благоприятствования. Казино. Роскошные публичные дома. И все остальное.

— Соня… — промурлыкал Джонас.

— Эскаланте, — добавил Уоллейс. — Она вышла замуж за Вирхилио Диаса Эскаланте. Он сколотил состояние на нефти.

— Соня… — повторил Джонас. — Боже ты мой! Фил, достань мне ее адрес и телефон. По-тихому. Хорошо?

Энджи слизнула последнюю капельку спермы с пениса Джонаса. Перекатилась на спину.

— Ты не берешь меня с собой? — спросила она. — В Мексику? Ты оставляешь меня здесь? Разве я не?..

— Я поручаю тебе важное дело.

— Такое уж оно важное. — У нее на глаза навернулись слезы.

— Мы создаем новую корпорацию. «Корд хотелз, инкорпорейтед». Временно ее штаб-квартирой становится пятый этаж «Семи путешествий». Невада Смит будет президентом новой компании. Я оставляю его за себя. Морриса Чандлера я назначу вице-президентом. Невада полностью ему доверяет. У меня есть кое-какие сомнения. Поэтому я хочу, чтобы ты оставалась здесь, поглядывала, что к чему, и докладывала мне. Я сделаю так, чтобы ты в любой момент могла связаться со мной. Я бы и тебя назначил вице-президентом, но не могу. Ты знаешь почему.

Она закрыла глаза, кивнула:

— Чтобы не рисковать лицензией. Я же сидела в тюрьме.

— Совершенно верно.

— И давно ты об этом узнал?

Он пожал плечами:

— Вскоре после того, как ты здесь появилась.

— Ты мог бы выбросить меня вон.

— Я не хочу тебя выбрасывать. Ты можешь принести мне немало пользы. Кроме того, ты мне нравишься. Я буду платить тебе двадцать тысяч в год.

— Джонас!

— Плюс премии. Ты их заработаешь. И потом, я уезжаю ненадолго. Скоро вернусь. Главное, я тебе доверяю. И основано это доверие на интуиции, моей и Невады. Ты уже знаешь о моих делах больше, чем Моника. Я доверяю тебе, Энджи. Не подведи меня.

Она наклонилась вперед, поцеловала его член, потом взяла головку в рот, пососала, покусывая зубками.

— Если ты доверяешь женщине свой детородный орган в уверенности, что она его не откусит, значит, она пользуется у тебя большим доверием, чем просто деловой партнер. — Энджи улыбнулась, затем ее лицо вновь стало серьезным. — Я хочу поехать с тобой, хоть на край света. Но… — Она пожала плечами. — Я понимаю. Это, к сожалению, невозможно. Поэтому… Вы можете доверять мне, босс. Хотя бы потому… что я вас люблю.

Устраивать гнездышко в Акапулько Джонас послал Билла Шоу. Полковник Уильям Шоу появился в «Корд эйркрафт» сразу после демобилизации из ВВС США в сорок шестом году. И пришелся ко двору. Он не только показал себя способным администратором, умеющим решать поставленные задачи, но при необходимости мог сесть за штурвал самолета, требовалось ли от него испытать новую модель или просто подвезти босса в нужное место. Вот и теперь он улетел на «бичбароне», принадлежащем «Интерконтинентал», из Лос-Анджелеса в Мехико. Поскольку полковник Шоу регулярно курсировал между Лос-Анджелесом и Мехико, судебные исполнители не удостоили его своим вниманием.

А вот на газетные сообщения о покупке новой компанией «Корд хотелз, инкорпорейтед» лас-вегасского отеля-казино «Семь путешествий» обязательно отреагировали бы. Джонас понимал, что судебные исполнители притащат в отель свои повестки в тот же день. Так что Шоу отправился в Мехико и Акапулько, чтобы помочь Джонасу избежать малоприятной встречи.

Энджи помогла ему превратиться в Эла Стринга. В аэропорт он уехал на одном из принадлежащих отелю «кадиллаков» в компании мексиканцев, которые провели в «Семи путешествиях» три дня и, несомненно, обогатили казино не на один десяток тысяч долларов. В аэропорту лимузины подкатили к трапу «дехавиленда». Богатые мексиканцы и Джонас поднялись в салон шестнадцатиместного самолета, который вскоре оторвался от земли, взяв курс на Мексику.

Когда самолет достиг расчетной высоты и болтанка прекратилась, Джонас прошел к туалету, расположенному в хвостовой части, дождался своей очереди и заперся в кабинке. Там он покончил с Элом Стрингом. Парик и воск отправились в корзину для мусора. Бумажными салфетками Джонас стер краску с бровей и кончиков волос. Таким образом из туалета вышел совсем не тот человек, что поднялся на борт самолета. Зато теперь его внешность и фамилия полностью соответствовали паспорту.

Вернувшись к своему креслу, он присмотрелся к испаноговорящим любителям азартных игр, которые даже не заметили происшедших с ним превращений.

Франклин Делано Рузвельт приучил Norteamericanos[13] не выставлять напоказ свое богатство, но мексиканцы придерживались иного мнения. Мексиканские бизнесмены сверкали, как рождественские елки: тяжелые золотые перстни с сапфирами, бриллиантами, изумрудами, золотые часы, также украшенные драгоценными камнями, золотые цепи на шее. Не отставали от них и женщины: меха, ожерелья, браслеты, кольца. Они также носили (Джонас слышал, как кто-то клялся, что видел это собственными глазами) очень дорогие, все в драгоценных камнях пояса верности, которые, однако, абсолютно не мешали им иметь любовников.