Зина вскочила со своего места и как ошпаренная убежала в свою комнату.

— Что это с ней? На сковородку села? — осведомилась Надя.

— Нет, — ответила Полина, — ее Носов выгнал.

— Что? Они таки дали ей пинком под зад? — и далее стала говорить так, чтобы мать, сидевшая в своей комнате точно слышала все что она произнесет, — так она бы еще больше выслуживалась перед этой мерзостной семейкой. Аборты им устраивала, Виктора ублажала. А готовить они ее не попросили?

Полина удивленно спросила:

— Что то я про аборты впервые слышу. Можно поподробнее с этого места?

Зина поняла, что если она не вмешается, то Надя сейчас все выложит. А дочка на это и рассчитывала, что мамаша прибежит на сей зов и что–то предпринять попытается. Зина вбежала на кухню и рыкнула:

— Мама, что ты эту лгунью слушаешь, ты что, веришь в то, что я ее выгнала из дома? Она же завралась по уши, чтобы только в сокровенную гордеевскую усадьбу поселиться, неужели непонятно?

— Пусть все таки она скажет, что имела в виду, — холодно отрезала Полина, — что еще за история с абортом?

— Моя мама, — заговорила Надя не обращая внимания на знаки Зины, — помогла Виктору и его жене найти докторшу, которая сделала на дому их дочери Соне аборт. Она была беременна от Жени.

Полина схватилась за голову:

— Дочка, ты спятила, — запричитала она, — ты помогла им убить ее ребенка?!

— Говорю же, — крикнула Зина, — эта паршивка лжет. Все от первого до последнего слова — подлая ложь!

— А то, что ты вместе с Виктором Носовым и его женой подстроила аварию, в которой разбились Анастасия, Евгений и Марина мне тоже приснилось? Рита говорила мне что видела тебя в аэропорту, — сказала Надя, — и я склонна верить ей, так как вряд ли бы такой цепкий человек как Рита обозналась бы в этом плане. Очень сомневаюсь мама.

— Лгунья, — Зина ударила Надю по щеке, так что та моментально покрылась ярким румянцем. Надя схватилась за горящую щеку и крикнула матери в лицо:

— Убийца!

В ответ последовал удар по противоположной щеке:

— А саму тебя выкинули на улицу, как только ты все что нужно сделала, разве нет? И ты все еще этих Носовых обожаешь? Ну говори же!

— Катись отсюда прочь, — завопила Зина, — беги к своим Гордеевым, лижи им дальше задницы, только и ты от них ничего не добьешься — тебя так же используют и выбросят! Поняла ты?

— С превеликим удовольствием, — с горящими от боли и стыда щеками Надя проникла в свою комнату, собрала необходимые вещи, и вышла из квартиры не попрощавшись.

— Зина, дочка, — задыхаясь от ужаса спросила Полина, когда хлопнула дверь, — ты можешь обманывать кого угодно, в том числе и меня, но себя ты не сможешь обмануть. Поэтому я заклинаю тебя сказать мне правду — ты действительно привела врача для этой девочки?

— Да, — выпучила глаза Зина, — я это сделала и совершенно не жалею, что смогла приложиться к смерти одного из Гордеевых.

— И в организации аварии ты тоже помогала, — голос Полины дрожал.

— Это чистая правда, я следила за ними в аэропорту, пока Витя шалил с машиной Анастасии Гордеевой. И именно это я вчера вечером и отмечала.

Полина замолчала. Она давно поняла, что родила чудовище. Но если в молодости ее дочь очень способно маскировалась, то сейчас все это превратилось в какой–то буйный кошмар — Зина даже притворяться не пытается, пожалеть мать, скрыть в себе эту гадость, которая вылезает из–за угла и расцветает во всей красе.

— Что ты теперь будешь делать? — спросила Полина, — ведь он тебя выгнал.

— Сойдусь с Сергеем, раз у него деньги водятся, — без тени сомнения выпалила Зина, — а то мы без денег скоро совсем останемся, а они у него есть, и он не прочь со мной пообщаться, видать по–прежнему один одинешенек.

— Зина, — ответила Полина, — ты хочешь снова его использовать, чтобы он опять скатился туда, откуда судя по всему выполз благодаря своей силе воли?

— Один раз выполз, значит и второй выползет, — ответила Зина, — меня он всегда раздражал. Единственная польза от него была, когда он за меня замуж вышел, когда я Надькой забеременела.

— А теперь твоя Надя встала точь–в–точь на ту же траекторию, с которой ты начала свое восхождение. Хотя, я боюсь, — перевела дух Полина, — что твои подвиги она переплюнет.

— Мне совершенно наплевать на то, куда это убожество улетит, — сказала Зина.

— Между тем она твоя дочь, — напомнила Полина, — и ты должна ее любить.

— Ты прекрасно знаешь, мама, — вскочила Зина, — если бы я родила ее от того, кто сам желал этого ребенка, и кого я любила и люблю всю свою жизнь, даже после его смерти, я бы боготворила это дитя. Но я родила его не от того человека! Она не плод любви, а скорее плод случайности, досадного упущения. У этого гада просто не было денег на кондомы, он их видите ли просадил, спортивное оснащение покупал. Гадость он, вот кто.

— Ты мне так никогда и не говорила, кто ее настоящий отец, — напомнила Полина.

— И не стоит тебе этого знать, — заявила Зина, — все равно от того знаешь ты или нет — легче не станет.

Зина вернулась к себе в комнату, а Полина решила заварить чаю и успокоиться. Не совсем понимала она того, что происходит. И не могла остановить ситуацию, поправить ее. Не умела. Не знала. Хотела бы — но не могла. Какой резон? И дочь и внучка — обе идут прямой дорогой к саморазрушению. И Полина не в силах хотя бы замедлить этот процесс или вывести своих девочек из под удара.

Андрей сидел в кресле на новой квартире вместе со Сворти и смотрел альбом архитектурных достижений Озерска. Кошка нежно растянулась на его коленях и зычно урчала. Потом это ей надоело, она свернулась калачиком, спрятав нос под лапой, задремала.

Андрей взял в руки мобильный телефон, быстро нашел в своем телефонном справочнике номер Антона и собрался было написать ему. Но тут же остановился — а если сейчас его мать рядом, если он навредит Антону своим смс. Нет. Он лучше подождет. Тимофей обещал предупредить Антона, передаст ему адрес и они увидятся. А если Андрей поторопится, то может все испортить. Он очень тяжело переживал то, что Антон сейчас мучился, метался между любовью к родной матери, и тому чувству, которое он испытывал.

Андрей закрыл глаза. Стены вокруг него рухнули, потолок сложился и исчез. Остался только пол. Он парил в воздухе над городом и звезды, только что появившиеся на небосводе освещали ему дорогу. Андрей снял кошку с ног и пошел по следу, который отбрасывала самая яркая звезда. Идти по звездной тени было очень приятно. В какой–то момент Андрей сбросил с себя тапки и пошел дальше в носках, так как мягкая и приятная на ощупь тень согревала его. Он шел прямо к этой звезде, к которой его влекло. Голос сердца подсказывал — что именно она является главным приоритетом на пути — а значит надо пройти весь этот путь.

Вокруг Андрея летали невесомые частицы всех цветов радуги и благоухали подобно самым нежным цветам. В этом радостном объятии реальности и сна он бы пребывал значительно дольше. Но вдруг послышался знакомый рингтон — звонил телефон.

Андрей очнулся от этого короткого, но очень приятного сна. Кошка по прежнему спала на его коленях. Андрей взял в руку телефон — звонил Тимофей:

— Да, я слушаю, — сказал Андрей.

— Привет, — услышал он, — как обживаешься?

— Отдыхаю в легкой меланхолии, — ответил Андрей.

— Тоже неплохо, — сказал Тимофей, — в общем я звоню сообщить что мы в больнице. Клара у травматолога, так как твой любимый и единственный треснул ее дверью по ноге. А я сейчас в реанимации. Только что говорил с врачом.

— И что он сказал?

— Он думает, что в течение месяца–полутора они должны пойти на поправку и не сомневается что из комы они выйдут.

— Это замечательно, — сказал Андрей, — и я хочу тебя спросить.

— Андрюш, адрес я ему передал и он скорее всего на пути к тебе, — сказал Тимофей, — но очень прошу вас — будьте осторожны. Со своей стороны я постараюсь контролировать Клару.