— Да, — сказала она.

— Здравствуйте, Екатерина, — раздался совершенно незнакомый голос, — я звоню по просьбе вашего мужа Виктора Носова.

— Кто вы? — все свои размышления о том, любит ли она Виктора испарились — внутри все оборвалось, Катя испугалась что с мужем что–то случилось.

— Я водитель. Он меня у станции нанял, чтобы я его на Северодвинскую привез.

— Хорошо, — отозвалась Катя, — а почему звоните вы, а не он?

— Мы пытались вломиться в ту квартиру, где прячут вашу дочь, — но нам не открыли, а вызвали милицию.

— Лучше не придумаешь, — вырвалось у Носовой, — и сейчас вы под арестом?

— Да. Виктор довел дежурного своими угрозами до белого каления, так что тот запер его в изоляторе.

— Какими еще угрозами? — Катя с трудом понимала что творилось в милиции.

— Он кричал, что пьет с прокурором, что он его школьный друг. Что он, человек с двумя высшими образованиями не обязан тут сидеть с этим сбродом. Ну и остальное в том же духе.

— Родные напевы просто.

— Мне разрешили вам позвонить, чтобы вы нас забрали. Меня то готовы отпустить, мне только показания дать надо. А его только вам сдадут, или в медвытрезвитель напрямую.

— Три бутылки виски, — вспомнила Катя, — где вас держат?

— В отделении «Северодвинский». Какой тут адрес? — спросил он кого–то, — 6‑я Слободская улица, дом2.

— Найду. Скажите что я буду в течение часа, — сказала Катя.

Как ей не хотелось снова за руль, ехать через весь город на эту 6‑ю Слободскую и вызволять оттуда перепившего супруга ломавшего дверь в чужую квартиру. Но она сама выбрала этот крест, когда вышла замуж за этого человека. И тянуть его предстояло до победного конца, если он когда–нибудь вообще настанет. На улице шел дождь стеной и вовсю сверкала молния. Катя поднялась в свою комнату и выдвинула ящик, чтобы взять денег. Ей на глаза попался конверт с камушками и она взяла их, рассмотрела. Потом снова убрала в конверт, достала деньги и закрыла ящик.

Похожие камушки рассматривала за столом в кафе на втором этаже Мурманского вокзала Рита. За этим занятием ее застал Тимофей. Они обнялись:

— Я приехал как только смог, — сказал он, — на улице творится что–то невообразимое.

— Я вижу, — улыбнулась Рита, — здесь отличный вид на площадь.

— Все 12 камушков?

— Да, — сказала Рита, — двенадцать агатов, по два на каждый цвет, и два цветка. И, боюсь, сегодня их станет больше.

— Рассказывай с самого начала, — попросил Тимофей.

— Значит так. Я конечно сыщик никакой. Побывав у Риты я задумала поговорить с ее мамой и потому не нашла ничего лучше как засесть в засаде у ее дома и подловить там. Попутно забыв, что у меня почти сдох мобильник, но это мелочи.

— Которые только потом в проблему вырастают, — буркнул Тимофей.

— Не сбивай меня, — ругнулась Рита, — так вот. Но тетя Катя как–то домой не стремилась. А вот папуля сидел дома, и как в последствии выяснилось — в обществе дамы. Но это я гораздо позже узнала, когда она из дома вышла.

Далее Рита в красках пересказала Тимофею свою встречу с Клавдией, погоню и дальнейшие приключения, которые венчала поездка в экспрессе и зарядка телефона в комнате отдыха на вокзале.

— Я одно понять не могу, — засмеялся Тимофей.

— Что?

— Ты по первой своей реплике не поняла что напугала ее до полусмерти? — спросил он.

— Я только когда она побежала поняла, что она испугалась всего того, что я ей сказала?

— Просто, если бы ты сказала чья ты внучка, что ты ищешь и вообще, если бы ты не ляпнула все это…Милая. Я тут одно понял. Ты умница.

— Почему?

— Я боюсь, что если бы ты правильно с ней поговорила, то сейчас бы со мной не беседовала, а находилось вместе со своей подругой–психотерапевтом, которую ты разыскивала. Я думаю что тебя либо похитили бы вместе с ней, либо, в лучшем случае, ты бы получила по голове и все равно ничего не узнала.

— Милый. Где ты так научился успокаивать?

— Я много читал Маркиза де Сада, — невпопад пошутил Тимофей, но Рита рассмеялась.

— А я уж боялась, что ты меня ругать будешь.

— Ну что ты, зайчик мой, я бы тебя просто высек розгами в следующий раз. Хотя бы за то, что ты шлялась не пойми где в первом часу ночи.

— Родной, — сказала вдруг Рита, — а можно я обнаглею?

— Попробуй, — заинтересованно сказал Тимофей.

— Я покажусь тебе очень невоспитанной девочкой, если скажу, что не хочу ехать домой, потому что предпочту проснуться в твоей постели?

Тимофей от неожиданности чуть не поперхнулся соком:

— Это. Это. Это просто бесподобно, черт побери, — сказал он и расплылся в улыбке, — только умоляю тебя, давай мы придумаем моим домашним какое–нибудь разумное объяснение того, что я привез тебя в пять утра домой, уехав в три.

— По дороге к дому, — договорились? — Рита потянулась к Тимофею качая головой и вздергивая нос, — поцелуй меня, солнышко мое.

Тимофей выполнил ее просьбу и они отправились на стоянку под вокзалом, чтобы выехать в сторону дома. Между тем буря продолжалась. По такой вот погоде пришлось добираться до дома Гордеевых Антону и Андрею. Поскольку ни одно такси не захотело приезжать на Северодвинский. Потому они поплыли по тротуару, благо дорога шла на спуск.

— Я и представить себе не мог, что под дождем так прекрасно гулять, — сказал Андрей, — особенно с тобой.

— А я… А знаешь, что я сейчас сделаю? — сказал Антон?

— Что?

— А вот что!

Антон обнял Андрея, они остановились и стали целоваться под дождем, освещаемые тусклым светом уличного фонаря:

— Какой сладкий поцелуй, — сказал Антон, — я бы остался здесь навсегда.

— И подхватил бы бронхит, — ответил более рациональный на тот момент Андрей, — я люблю тебя, солнышко. Мне не терпится в тепло.

— Ну хорошо, — промяукал Антон и поцеловал Андрея еще раз, — тогда бегом.

Они ускорились и довольно быстро дошли до калитки, которую Антон открыл своим ключом. Увидев свет в гостиной он сильно удивился:

— Мне до ужаса интересно, кто там не спит.

— Может Тимофей? — предположил Андрей, — ему мог Женя позвонить.

— Наверное, ты прав, — сказал Антон.

Но они ошиблись. Не спалось Марине и Ирине. Первая пребывала в шоке от того, что Тимофей укатил посреди ночи по первому зову «этой девушки», а Ирина не понимала, как она умудрилась пропустить момент, когда все домашние поисчезали. Как позже выяснилось — Анастасия, Клара и Евгений уехали в театр, а Марина и Тимофей — в деревню за молоком и сметаной. В деревне они задержались на ужин, и умудрились немного застрять на дороге в колдобине. Вот такие приключения.

Появление Андрея и Антона, мокрых до нитки произвело на них еще большее впечатление:

— Что вы здесь делаете! — в ужасе спросила их Ирина.

— Бабушка, — сказал Антон, — мы честно все тебе расскажем, если ты дашь нам переодеться и развеситься на просушку.

За десять минут они были переодеты в чистые халаты и свежие носки (а как же без них). Усевшись на один диван и вооружившись чашками с чаем(мед+лимон+водка+колдрекс) они приступили к рассказу о кровавых событиях, развернувшихся на Северодвинской. Пересказ регулярно прерывался восклицаниями ужаса от Ирины и Марины, особенное впечатление на них произвело упоминание убийства произошедшего в парке:

— Никогда туда больше не пойду гулять, — сказала Марина, — я думала это тихое место.

Естественно, что в ответ она услышала, что милиция Северодвинского считала до сего дня так же. Завершив рассказ описанием ареста Носова, тем какой он омерзительный тип (в пересказе от Андрея с упоминанием желания его избить), и то, что Соня и Женя успокоились, напоили их чаем и пошли спать. Это немного стабилизировало поведение Ирины и ее некоторую панику.

К этому моменту на болтовню в гостиной пришла Клара, которую тоже удивила картина, увиденная на диване:

— Что вы здесь делаете, вы же у Андрея ночевать собирались, — сказала она.

И история о спасении Сони и Жени и аресте Носова была пересказана еще раз. Бабушки успели ее просмаковать, а Клара еще раз убедилась в том, что у нее, цитирую «замечательные сынули». Конец цитаты.