Разумеется Андрей не стал его переубеждать. То, чем занимались они ночью сложно было назвать половым актом, если это вообще имело хоть какое–то наименование. Главное, что оба ощущали себя одним целым, были вместе и доставляли друг другу неописуемое удовольствие, дарили счастье.

— Если мы все время будем заниматься только этим, то очень скоро наша жизнь превратится в один бесконечный порнофильм.

— Это не порнофильм, — ответил Антон, — это будет самый красивый фильм о любви из тех, что когда либо снимали.

Они снова поцеловались и ничто не могло остановить их блаженства.

— И все таки надо одеваться, завтракать и ехать.

— Хорошо, — вскочил Антон, — можно я тебя одену?

— Всего? — удивился Андрей, — я и сам справлюсь.

— Ну, — Антон загадочно улыбнулся, — не совсем, — и он хитро скосился на босые стопы Андрея торчавшие из под одеяла.

— Давай, — сказал Андрей весело. А потом я тебя.

Антон соскользнул с дивана, выдвинул ящик с одеждой и стал перебирать носки:

— Мы сегодня носим черные или светлые?

— Что–нибудь на твой вкус, — надменно произнес Андрей предвкушая процедуру одевания.

Антон выбрал пару свежих носок и сел на диван рассматривая ноги Андрея, не зная с какой начать одевание. Но в тот момент, когда он сделал выбор и взял в ладонь голую пятку Андрея, его прошил немыслимой силы разряд положительной энергии. Вместо одевания он прикоснулся свободной ладонью к своду и стал нежно проводить рукой по нему. Андрей закрыл глаза от удовольствия. Заметив, что от соприкосновения с сокровенной частью тела, у него начинается разгон желания, Антон схватил стопу, опустился к ней и прижался к своду щекой:

— Андрюша… Как же я люблю тебя, — простонал Антон и стал осыпать подошву поцелуями. После чего повернулся к Андрею и медленно пополз к его голове и упал на него сверху.

— Тоша, — стонал Андрей, — дорогой мой. Я так хочу тебя милый. Так хочу быть с тобой рядом. Так люблю твои ласки.

Они сплелись в один узел и минут семь ласкали друг друга, пока это не завершилось взаимным извержением максимальной привязанности, что несомненно отразилось на чистоте нижнего белья.

Через мгновение они лежали на спине совсем близко друг к другу:

— Придется менять трусы, — мечтательно сказал Андрей, — я пойду в душ, а ты пока одевайся.

— Интересно, а как их переодевать мне?

— Дома, — саркастично заметил Андрей, — где же еще?

— Ты прав, милый. Я так люблю тебя, Солнышко.

— И я тебя, — сказал Андрей, выскочил из постели, накинул халат и пошел переодеваться и умываться, — давай в темпе, чтобы ты успел заехать домой.

Андрей удалился, а Антон продолжал свои мечтательные упражнения, лежа на кровати и не желая вставать. Он не хотел, чтобы эта прекрасная сказка, начавшаяся этой ночью. Антон посмотрел на дату на мобильном телефоне — 9‑е августа. Значит восьмое августа станет отправной точкой их отношений. Самый главный день в году. Его переполняла любовь к Андрею. И это было прекраснее всего на этом свете. По крайней мере, для них двоих.

В доме Носовых, в котором явление секса было благополучно забыто около семнадцати лет назад утро изобиловало похмельным синдромом. Сначала очнулся на диване в гостиной спавший прямо в одежде Виктор. Он дополз до кухни, выпил там сока, а потом побрел в свою комнату, где попытался уснуть уже в своей постели, правда не пытаясь раздеться. Но это ему не удалось сделать потому что проснулась Катя. Она тоже прогулялась до кухни для борьбы с посталкогольным сушнячком остатками сока. И вот когда мозг ее проснулся от капелек влаги Кате показалось, что что–то не так.

Точно. Выходя из комнаты она не услышала привычного шума от кулера компьютера Сони, который та на ночь никогда не выключала. Катя вернулась на второй этаж и прислушалась. Убедившись, что компьютер выключен она удивилась, не более. Но, решив проверить, все ли в порядке, побежала в кладовую, где в ящике валялась связка дубликатов ключей от всех комнат. С неестественной для ее комплекции скоростью она сбежала по лестнице, открыла кладовую, нашла ключи и пошла наверх.

Поворот ключа в замке и Катя оказалась в комнате дочери. Постель не была расправлена, шкаф открыт, части вещей в нем не было. Компьютер не работал, а системный блок вытащен на середину комнаты, кожух с него был снят. Катя попыталась включить компьютер, но он не загружался дальше приветственной странички БИОСа.

Выйдя из Сониной комнаты Катя быстрым шагом дошла до апартаментов мужа и постучала:

— Витя, ты спишь? Срочно вставай.

Подняв супруга она повела его и показала на обнаруженное в комнате Сони. Виктор поковырялся в компьютере и вскоре поставил диагноз:

— Кажется она вытащила жесткий диск и забрала его с собой. Хотела, чтобы мы не добрались до ее паролей в Интернете и электронной почты.

— Когда она успела пройти незамеченной?

— Она и не проходила, — сказал Виктор, осмотрев комнату, отдернув штору он показал ей распахнутое окно. За ним вполне четко можно было увидеть примятую траву в месте приземления беглянки.

— Сбежала из дома через окно, — запричитала Катя, — и во всем виноват этот гордеевский ублюдок.

— Ничего, — уверенно сказал Виктор, — я на него управу найду.

— Как? Ведь она правда старше шестнадцати, в изнасиловании его обвинить мы не сможем без ее заявления. Запрещать видеться тоже — ты разве все это забыл?

— Не напоминай мне про тот ад, через который мы прошли, — разозлился не на шутку Виктор, — я придумаю. Я докажу.

После этих слов Виктор вышел из комнаты и спустился в гостиную. Он взял телефон и набрал номер милиции:

— Да, здравствуйте. Мне нужно сделать заявление, мою дочь, Софию Носову, похитили…

Тем временем «похищенная» за обе щеки уплетала принесенные в постель Ириной сэндвичи, запивая их чаем с ромашкой. Женя суетился вокруг нее и старался создать ощущение эйфории. Тут раздался стук в дверь — ранним гостем оказался Тимофей. Увидев влюбленных в одной постели он не удержался от комментария:

— Я смотрю вы зря времени не теряете, — улыбнулся Тимофей, — между тем, я тут вам уже обтяпал одно важное дельце.

Соня и Женя удивленно посмотрели на него:

— Я ничего не понял, — сказал Женя, — какое еще дельце?

— Я утром созвонился с тетиным риэлтером. Так что теперь, — Тимофей достал из кармана ключи, — у вас есть свое замечательное гнездышко. Причем здесь поблизости, на Северодвинской, через двор от дома где Андрей обитает. Оплачено на полгода вперед. Въезжайте хоть сейчас.

Соня благодарно посмотрела на Тимофея:

— Тиш, спасибо тебе за помощь. Ты не представляешь себе, что это для нас значит.

— Соня, он мой брат, ты мой хороший друг. Я не мог бы вам не помочь. Я уверен что и Антон с Андреем меня поддержали, но они еще не в курсе.

Это упущение Тимофею удалось исправить почти сразу после того, как он покинул влюбленных, и пожелав, чтобы через час они были готовы поехать на свою квартиру. Спускаясь в гостиную он наткнулся на Антона, который заехал переодеться перед работой:

— О! — удивился Тимофей, — а чего это ты не поехал в контору напрямую от Андрея?

Антон на мгновение опешил. Он и не знал, что ему сказать, потому он ляпнул первое что пришло в голову:

— Сворти малость порадовала себя, — сказал он, — сорвала рубашку с плечиков и на ней дрыхла всю ночь.

— Ого, — сказал Тимофей, — ну иди переодевайся, а я тебя потом обрадую нашими приятными новостями, — Тимофей призадумался — Андрей всегда говорил, что Сворти кошка благовоспитанная и спит только на своей подушке. Но над этим он только усмехнулся.

Антон пропустил последние слова мимо ушей — он добежал до своей комнаты, закрыл ее на «собачку», живо переодел нижнее белье, предварительно замочив в раковине свое испачканное некоторой непристойностью поле боевых действий этой бурной ночи. Потом, для верности лжи переодел чистую рубашку, бросил мокрые трусы в грязное белье и спустился в гостиную. Там его поджидал Тимофей: