Дни проходили для Кольцова практически впустую. В разговорах. На собрании группы в ГКЭС (без Кольцова) распределили «портфели»: Вартан был утверждён «руководителем группы» и председателем Методсовета (вместо Векслера), Тюхтя и Сергеев стали «старшими» групп (соответственно УНАН и УНИ). Из «стариков» первой группы теперь остались четверо: Колтун, Франчук, Нистрюк и Кольцов.

В университете у Кольцова состоялся разговор с Марго (опять о «доверии»). Повторялась «история» с Луисом. Обед Сергей заменил пивом и отправился в посольство. Совет по ВПП не состоялся, разговор с Барсуковым тоже, Петухов нервничал (?). Сергей забрал в консульстве паспорт Лиды, поехал в «Аэрофлот» и оформил билеты. Потом состоялось собрание университетской группы, на котором выбрали нового профорга и парторга (Грач сдал пост Ликасу). «Король» создал свой «кабинет». Лида передала Сергею то, что узнала от Лили Крашенинниковой: Петухов отказывался с ним работать. Почему же он не сказал ему об этом при встрече?!

Утром в четверг Кольцов съездил в университет, прочитал лекцию по диалектике для преподавателей (методический семинар). Прошло хорошо. После работы все преподаватели были в посольстве на партсобрании ГКЭС. Доклад по апрельскому Пленуме ЦК сделал Рябов. Потом перешёл к критике некоторых преподавателей (которые не вошли в «ближний круг» Вартана). Барсуков выступил вяло. Петухов и Вартан явно Сергея избегали! У женщин в это время было «чаепитие».

Следующий день оказался сумбурным! С утра все было спокойно: делать было нечего. Вероника провела собрание, сняла с секции Британию, но оставила Франциско — Серхио, назначила своим заместителем Ломбардо. Был создан совет кафедр (в Департамент входят кафедры философии, политэкономии и социологии). В обед Марго подвезла Сергея домой.

В дверях его встретила Женя с радостным воплем: «папа, мы летим домой вместе!». Дело в том, что Кольцов, не имея разрешения Рябова на отпуск, оформлял выездные документы только на жену и дочь. Теперь Юрий Николаевич, (с которым они виделись вчера), позвонил сам и обрадовал Лиду.

И началось! Шофёр ГКЭС приехал только в половине пятого, однако Кольцов всё успел сделать: получить авиабилеты в «Аэрофлоте» (благодаря предварительной договорённости), деньги в ГКЭС и свой паспорт в консульстве. Рябова он не видел, но поговорил с Барсуковым, который был очень недоволен его отъездом, но, похоже, уже «остыл». Вечером Сергей с Лидой отправились в кино смотреть «Декамерон» Пазолини. В это время женщины дома выясняли отношения между собой.

Суббота была для Кольцова напряжённым днём. Лида укатила с Крашенинниковыми по магазинам за последними покупками. Сергей сходил последний раз во «Вьетнам», выпил пива. Затем — в «Супермаркет». После этого с Пако поехали пить пиво в «Gaitano». Дома обедали поздно. Вечером Сергей опять перевешивал чемоданы, получилось 66 кг., на 6 кг. больше! Психанул, конечно. Заехал попрощаться Герардо. Позвонил Ренсо и сообщил, что оформить разрешение на вывоз попугая «не получилось», т. к. …у Ломбардо нет бензина и т. д.

Последние новости: Советская сторона на пресс–конференции заявила об окончательном отказе от участия в Олимпийских играх. Председатель Международного Олимпийского комитета Хуан Антонио Самаранч, после встречи с Рейганом, отправился в Москву. Жена Сахарова (Елена Боннэр) попросила посольство США в Москве политического убежища. Генсек КП Китая объявил о необходимости «самостоятельной» (от КПСС) компартии.

20 мая — воскресенье. День проводов начался с последних сборов. Затем Кольцовы заехали к Ренсо и Марго, у них дома уже были Ломбардо и Хулия. Пообедали. Всем было не очень весело. Ребята загрустили. Марго плакала. Она уже знала, что Лида из отпуска не вернётся, и они больше не увидятся. Домой Кольцовы вернулись рано. На «прощальном ужине» в доме присутствовали только Ромашины, Бек с женой и Нелли. Остальные во главе с четой Орловых уехали на матч по баскетболу. Потом, когда они вернулись, все сидели на крыше поздно, но песен не пели. А у Сергея впервые за многие последние дни было отличное настроение! Завтра они улетают!

В понедельник в аэропорт Кольцовых отвёз Крашенинников (с Лилей), с которым Сергей посидел в баре. Поговорили о делах незначительных, обменялись адресами. Вартан приехал в последний момент (по должности), прощание с ним было сухо.

В 11 часов самолёт поднялся в воздух и взял курс на Москву…

Отпуск Кольцов провёл дома. На четыре дня всей семьёй отправились в круиз на т/х «Ломоносов» по Онежскому и Ладожскому озёрам, посетив острова Валаам и Кижи. Единственное приятное воспоминание. Поездка Кольцова в Ленинград и разговоры в Москве об его «перспективах» ничего не дали. Лида приехала в Москву провожать Сергея, так как было решено, что он на этот раз летит один. Дочери надо было идти в школу, сына забрали из интерната, где оставлять его больше было нельзя. Отстояв теперь большую очередь в авиакассах на Фрунзенской набережной, всё–таки билеты на ближайший рейс купить не удалось. Пришлось проторчать в Москве двенадцать дней, которые прошли в суете, во встречах с родственниками и друзьями.

В самолёте Кольцов летел в I классе вместе с «проверяющими» Кондратьевым (из Минвуза) и Унароковым (из ГКЭС). В Шенноне он попытался угостить Кондратьева «портером». Но, узнав, сколько стоит бокал тёмного пива (1,5$), тот в панике оставил нетронутый бокал на столе…

В аэропорту Манагуа их встречали Матвиенко (из ГКЭС) и Вартан Мирзоян. От них Сергей узнал новости. В его отсутствие состоялся партийный «разбор» преподавателей–общественников. Затем на партактиве Петухов критиковал Кольцова (заочно) и Орлова за «менторский тон» общения. Затем этот вопрос обсуждался на парткоме. По слухам, причина всему — два доноса на Кольцова, поступившие из посольств ГДР и Кубы (Химена и Луис?!). Однако его представления в ГКЭС и в посольстве прошли нормально.

Из других новостей: в группе формируется антимирзояновская коалиция во главе с Тюхтей. В Союз вернулись Колтун и Селинский (математик из Ленинграда, проработавший здесь всего год). Встретившись вечером с приехавшими Ренсо и Ломбардо, Сергей узнал, что «его» машина продана. Ломбардо отдал ему деньги, но явно этим не был доволен. Он тоже собирался на Кубу!

В стране шло выдвижение кандидатов на президентские выборы.

В Департаменте «триумфальной встречи» Кольцова не было. День прошёл в разговорах. Его ребята Марио Гутьерес, Элиза Аревало и другие (всего шесть человек) уезжают на учёбу в Союз и на Кубу. Генри Сентено уходит в МВД. На секции философии — «брожение», двое преподавателей уходят из университета. Кто будет работать? На кафедре не оставалось почти никого. По «научной работе» ничего не было сделано. Обедал с Колей Максаковым и другими «коллегами» в ресторане близ Института кино, говорили о «коалиции», мнения о её шансах разные. После работы в ГКЭС состоялся разговор с Рябовым о работе в студенческих группах. Юрий Николаевич познакомил его с новым экономическим советником.

Дома он попал за праздничный стол. Тюхти отмечали юбилей свадьбы. Было очень шумно и единодушно (?). Женщины дома снабдили Сергея продуктами на первое время. Но на его призыв вернуть ему бутылки, никто не откликнулся. Дело в том, что у каждой семьи был ящик пустых бутылок, без которых (на обмен) приобрести воду (и пиво) в магазине было невозможно. Этот запас считался неприкосновенным, но на этот раз его бесцеремонно растащили.

На следующий день на работу не поехали все в связи с тем, что студенты были привлечены к регистрации избирателей. Утром Кольцов занимался уборкой своей комнаты, стирал, сходил за продуктами в «супермаркет». Потом позвонил и заехал Чукавин, и они пообедали вместе в «Rondo». Виктор Петрович привёз красивый двухкассетник «Charp» и объяснил, что перед отъездом против него затевается «разборка», в том числе и по поводу превышения «лимита» вывоза «техники» (по «панамской квоте»). Сергей взял у него магнитофон и попросил узнать о «письмах–доносах».