Виктор отвёз Лиду к дантисту, который обещал быстро всё сделать… за 30 тысяч кордобас (300$). Вернувшись, он присоединился к продолжению «празднования» по случаю возвращения отпускников.
Декабрь. Сан — Хосе (Коста — Рика)
Дни у Кольцова проходили как–то бестолково. Заканчивался семестр. Некоторые студенты, подстрекаемые Британией, перестали ходить на занятия. Пришлось поговорить с Вероникой, которая предложила их не «аттестовать». Ренсо в разговорах с Сергеем жаловался на Луиса, Луис обвинял Ренсо в «предательстве».
В «Болонье» состоялся «политсеминар» для всей преподавательской группы. На нём выступил первый секретарь посольства Матвиенко, который говорил о политическом положении в Никарагуа («сдвиг вправо»). В доме, наконец, появился какой–то старый потрёпанный телевизор взамен «сломавшегося» японского (Сергей подозревал, что его «вывел из строя» кто–то из новых соседей). Несколько дней он пребывал без связи с внешним миром.
Занятия с преподавателями Департамента завершались у Кольцова нормально. Были подведены предварительные итоги. Воодушевлённые успехом преподаватели вереницей машин (человек 20‑ть) отправились в ресторан на обед. Сергей решил продемонстрировать свои водительские успехи и сел за руль открытого джипа Пако. Вместе с ним в машину набралось человек шесть–семь. Из университета он выехал лихо, на большой скорости вылетел на перекрёсток с оживлённым движением, который оказался «нерегулируемым» (светофоры в городе — большая редкость). На середине перекрёстка машина встала, так как Сергей резко нажал на тормоз. Неминуемой катастрофы они избежали, только благодаря невероятной реакции никарагуанских водителей. Все машины мгновенно замерли на исходных позициях. Спокойно, без сигналов и истерики, ждали, пока Сергей завёл машину и благополучно завершил левый поворот. Какое–то мгновение находившиеся в машине испытали шок, затем со смехом выгнали Сергея с водительского места и отправились дальше. Но сюрприз состоялся.
В ресторане было шумно и весело. Все были довольны и говорили с удивлением о том, как «доктору Серхио» удалось объединить в коллектив столь разных по возрастам и национальным характерам людей. «…И по политическим взглядам», — подумал, но не сказал, Кольцов. Потом пили пиво у «Gitano» («Цыгана»). Дома Сергея ждал Вартан. В последнее время Виктор общался с ним исключительно через него. Вартан, обладая «восточным обаянием», так и не смог приобрести в коллективе авторитета. Странно, что его любили почти все, но никто не относился к нему серьёзно. И он по этому поводу очень нервничал. За спиной Сергея он постоянно вёл какие–то интриги, о которых тот узнавал от самих «заговорщиков». Сейчас они обсудили кандидатуры в местком ГКЭС. За год преподавательская группа увеличилась более, чем вдвое. Ядро «стариков» становилось всё меньше. «Новенькие» приезжали уже на «подготовленные места» и сразу же начинали «заявлять о себе».
В пятницу вечером в посольстве Кольцов представлял Чукавину новых преподавателей. Один из них, преподаватель Сергеев из Киева передал ему «привет» от старшего сына, которого он видел в интернате МИДа, куда отвёз и своего сына. К Сергею подошёл москвич Юра Богданович, с которым они были вместе на Кубе в конце 60‑х годов. Он рассказал о некоторых ребятах, бывших тогда с ними. Друг Сергея Николай Варфоломеев (из Ленинграда) закончил Академию внешней торговли, остальным повезло меньше. Но, в общем, встреча была сдержанной. Слишком много прошло времени. Жизнь меняет людей…
В субботу, наконец–то, (было обещано давно) все отправились в Хилоа. Народу набралось много, поехал даже Векслер. Приехали рано, хотя путь был долгий (через «Планетарий»). Это большое озеро у подножья недействующего вулкана. Вода, насыщенная сероводородом, держала тело наплаву. Дочь с удовольствием купалась, Лида болтала с женщинами в тени пальм, Сергей с мужчинами пил пиво. В общем, все занимались своим делом. Пообедали вместе в ресторане, выбрав свежую рыбу сразу по прибытию. Настроение было отличное. Давно Сергей так не расслаблялся. Уехали рано. Дома он почитал Агату Кристи, посмотрел новости по ТВ и рано лёг спать…
Студенты и преподаватели из Департамента, один за другим, уходили в «трудовые батальоны» (для уборки кофе в приграничных районах). Маргарита сообщила, что Ренсо уже уехал.
Воскресенье Кольцовы провели дома. Утром, как всегда, Сергей сходил с дочерью в кафе «Panaderia». После обеда посмотрели в соседнем кинотеатре немецкий документальный фильм «Поразительная Азия» — гастрономия, секс и мазохизм. Вечером смотрели по ТВ заседание Госсовета Никарагуа: выступление команданте Карлоса Нуньеса. Выступали также Дж. Вилок, который признал «ошибки», и Мигель Д’Эското: «нет больше предлога для вторжения». Даниэль Ортега зачитал два декрета: об открытии выборной кампании, начиная с 31 января 1984 года, и об «амнистии» для «контрас» внутри страны и для оппозиционеров, находящихся за границей. Это была полная капитуляция перед оппозицией.
Между тем телевизионные «Noticieros sandinistas» сообщали: В Никарагуа продолжаются приёмы американских и прочих делегаций и аграрная реформа. Даниэль Ортега выезжает с визитом в Перу (затем посетит Аргентину). Американские военные корабли приблизились к берегам Никарагуа. В стране объявлена амнистия индейцам–мискитам, участвовавшим в бандах «контрас». Гондурасские катера атаковали никарагуанские рыболовецкие суда (один человек убит, есть раненные).
В понедельник Кольцова вызвали в посольство на совещание к Чукавину по поводу «политучебы» и «выборной кампании». Виктор Петрович сообщил, что пришла телеграмма из Москвы, разрешающая выезд его в Коста — Рику!
Следующий день, — 6 декабря, — для Сергея был сумасшедшим и неправдоподобным. Срочно нужно было решить вопросы с авиабилетом, визой (в костариканском посольстве) и деньгами (в ГКЭС). Без помощи Вартана (Векслер демонстративно устранился) Кольцов ничего сделать бы не успел. Во второй половине дня Вартан отвёз его в аэропорт за полчаса до времени вылета, но пришлось ждать ещё 2 часа.
Долетел Сергей небольшим самолётом кампании «Aeronica» хорошо. На него очень сильное впечатление произвела посадка самолёта среди гор. А на костариканских пограничников — его паспорт. Они его долго вертели в руках, передавая друг другу (паспорт был «гражданский», а не «дипломатический»). Но с визой было всё в порядке, а в «дипломате» ничего, кроме бумаг и туалетных принадлежностей не было. Встречавший его консул, по имени Борис, привёз в советское посольство. Старое небольшое, но роскошное внутри, здание в типичном «колониальном» стиле. Было уже близко к полуночи. Но посол, который жил здесь же, радушно принял Сергея и накормил… яичницей, которую сам и приготовил, извиняясь, что жена накануне улетела в «отпуск». Впервые в жизни Сергей ел заурядную «глазунью» на шикарной тарелке из «представительской» посуды и запивал французским красным вином. Во время короткого разговора посол посетовал, что персонал посольства недавно был сокращён, и осталось лишь полтора десятка человек. Выяснилось, что он был хорошо знаком с Чукавиным, который позвонил ему накануне. Ночевал Сергей в посольском «жилдоме», который походил на хорошую маленькую гостиницу.
Утром Кольцов позавтракал с послом (завтрак уже был приготовлен приходящей прислугой) и тот представил ему первого секретаря посольства Николая Клюева, в сопровождении которого Сергей отбыл в Университет «Heredia» на Международный коллоквиум на тему «Карл Маркс и Латинская Америка». Знакомые по Социологическому конгрессу костариканцы встретили его у входа в университет. Потом они прошли в кабинет ректора университета, где состоялось короткое представление, и сразу же проследовали в библиотеку, где начинался коллоквиум. Здесь находилось около полусотни участников, в том числе из других латиноамериканских стран. Представленные доклады были, по оценке Кольцова, на «среднем» уровне, но зачитывались с большим энтузиазмом. Он уже привык к тому, что здесь, в Центральной Америке, которая, вместе с «карибскими странами», фактически является «провинцией» Латинской Америки, понимание науки весьма «приблизительно». Между прочим, костариканцы не смогли пригласить никого из никарагуанцев из–за сложности отношений между странами. Так что Кольцов представлял как бы две страны. Обедал он в кампании с аргентинцем Эдуардом Саксом, североамериканским миллионером Жаком Вильсоном, очень красивой костариканкой Лесли Харлей и улыбчивым молодым человеком Родольфо Меоньо. После обеда отдыхал в маленьком номере гостиницы «Apartotel». Небольшой пятиэтажный в современном стиле отель. Вечером за ним приехал Клюев и отвёз в посольство, где он выступил перед сотрудниками о положении в Никарагуа. Слушали с большим вниманием, засыпали вопросами, из которых Кольцов понял, что, находясь в нескольких километрах от Никарагуа, они получали сведения о том, что там происходило… через Москву! Об этом они говорили потом с послом, который предложил ему устроить в посольстве приём для участников «коллоквиума».
