— О, дядя Уэйн! Рад видеть тебя! — Раздался из-за спины радостный голос.

Макомбер развернулся. Стоявший за его спиной молодой человек был более высокой и крупной версией того светловолосого старшеклассника, каким он его запомнил в последний раз.

— Так, так, это же Брэд Маклэнэхэн! Рад видеть тебя, малыш, — он критически осмотрел Маклэнэхэна-младшего сверху вниз. — Ого, судя по тебе, ты любого готов порвать, как тузик тряпку. Наверное, так любимые Уоллом курсы рукопашного боя, наконец-то окупились.

Брэд кивнул.

— Это спасло мне жизнь. Несколько раз. Как и ему. — На мгновение, его глаза помутнели от боли. Бывший сержант Морской пехоты Крис Уолл погиб, спасая его от одних из лучших убийц Грызлова.

— Да, я слышал об этом, — вдруг сказал Макомбер. Он покачал головой. — Для старого дерганого морпеховского засранца, которым он был, он все сделал правильно. — Затем он похлопал Брэда по плечу. — Кстати о хорошей работе, я слышал, что ты уделал двоих русских головорезов на КПУ-один. Хорошая работа. Но я чертовски надеюсь, что ты не поцарапал при этом краску.

— Если что, я лично помою и натру ваксой, майор. — Брэд заставил себя улыбнуться, подавляя тоску, которую он все еще испытывал из-за смерти Уолла.

— Ты не думал об устройстве в «Скайон» на должность пилота Огромного Боевого Человекоподобного Робота модели «песец всему»? — Спросил Макомбер. — Из того, что я видел несколько лет назад в Неваде, у тебя для этого есть все данные. И я более чем уверен, что ты не против поработать совместно с как минимум еще одним моим пилотом. — «Колотун» был одним из немногих, знавших о том, что Патрик Маклэнэхэн все еще жив.

— Как-нибудь потом, если получиться, — сказал Брэд, улыбаясь уже более непринужденно. — Я все еще планирую вернуться в «Кэл Поли» и получить степень, когда все уляжется. А пока что мне был предложено поработать с авиационной группой, чтобы прокачать из на самолетах, которые они будут использовать в этом назначении. За лето я провел много времени на тренажерах и симуляторах в «Скай Мастерс» и исследовал плюсы и минусы птичек, на которых им предстоит действовать. — Он неловко откашлялся. — А, и да, я также должен сделать из них сплоченную команду.

Макомбер кивнул.

— Да, я слышал об этом. — Он покачал головой. — Честно говоря, уж лучше ты, чем я. Если бы они поручили привести этих летчков-налетчиков в форму мне, я бы не удержался выбить из некоторых из них дурь в самом буквальном смысле.

— Да?

— Я не говорю, что они плохие пилоты. Черт их дери, они одни из лучших, которых я знал, — неохотно сказал Макомбер. — Но в этом-то и проблема. Каждый из них думает, что он или она — лучший из лучших. Или, что так и должно быть.

Брэд кивнул, подумав о других пилотах, с которыми успел встретиться перед отправкой в Польшу с отцом на демонстрацию Мартиндейла. Как и Марк Дэрроу, все они были настроены достаточно дружелюбно. Но, как и бывший пилот «Торнадо», каждый из них предпочел намекнуть ему, что именно он был на «Свалке» самым горячим летуном. Сплошные любители много о себе думать и не «индейцы»[31].

— Да, это точно. Сделать из них сплоченную команду будет все равно, что пасти котов, — «Колотун» посмотрел на Брэда с язвительным выражением, которое, вероятно, было наиболее близким к выражению жалости, на которое этот амбал был способен. — Я очень надеюсь, что ты не забыл хлыст и цилиндр дрессировщика. Тебе это все очень пригодится.

— Угу, — сказал Брэд. — Спасибо за доверие.

— О, я уверен, все будет в порядке, — сказал, усмехнувшись, Макомбер. — Я знаю, это будет чертовски трудная работа. — Он понизил голос. — Но если твой старик считает, что она для тебя, я рад. Он много чего сделал, не все очень хорошее или очень красивое, но к глупостям он не склонен.

Брэд кивнул, надеясь, что отец и Макомбер были правы. Они оказали ему много доверия, и он не хотел бы подвести их.

— Кстати о цирке, — спросил Уэйн. — Что за ерунда с новым названием, которое мы должны налепить себе на форму?

— Отчасти это для обеспечения секретности, — пояснил Брэд. — Поляки не хотят, чтобы русские или кто-либо еще узнали, что они наняли «Скайон». Если ситуация накалиться, они хотят сохранить элемент внезапности. И Мартиндейл с ними согласен.

— Ну ладно, в этом есть смысл, — сказал Макомбер и прищурился. — Но ты сказал «отчасти». А еще?

Теперь усмехнулся Брэд.

— Это поэтично.

— Поэтично? Да не трахай мне мозг, — рыкнул Макомбер.

— Да вот тебе крест, — невозмутимо сказал, перекрестившись, Брэд. — Чистая правда. А еще и каламбур.

— Поэтично, да еще и драный каламбур? Госпади, мне точно надо это знать? — Кисло спросил Макомбер.

— О да, «Колотун», надо. Реально надо, — весело ответил Брэд. — Ты в курсе, что фамилия польского президента переводиться как «Волк»?

— Зашибись, — нахмурившись, буркнул Макомбер. — И чё это, бляха-муха, значит?

— То, что мы больше не работаем на «Скайон». — Сказал ему Брэд. — Теперь мы входим в состав Eskadra Żelazny Wilk.

— А по нормальному? — Спросил Макомбер.

— Эскадрилья «Железный волк».

Медленно, почти неохотно на грубо отесанное лицо Макомбера наползла улыбка. — «Эскадрилья «Железный волк», да? А что, мне, черт подери, это нравиться.

Офицер таможенной службы и пограничной охраны США Фрэнк Тэлбот стоял на мостике грузового корабля «Балтик Венчур», глядя, как огромный кран осторожно опускает большой самолет, полностью запакованный в белый пластик, прямо в грузовой отсек фрахтовика. Второй аналогичный самолет стоял на погрузочной площадке около корабля, ожидая своей очереди.

Он нахмурился. Самолеты покрывались пленкой для защиты от соленого морского воздуха и воды в ходе транспортировки. Это была обычная практика при транспортировке морем военных самолетов.

Что было одной из причин испытываемого им беспокойства.

Он взглянул на крупного мускулистого человека, спокойно стоявшего рядом. Это была вторая причина для беспокойства. Маркус Картрайт был представителем компании, отвечавшей за перевозку. Но таможенник маялся неприятным ощущением, что Картрайт был кем-то большим. От этого парня здорово несло разведкой. И если он что-то выучил за пятнадцать лет в таможенной службе, это то, что следовало держаться очень, очень далеко от тех, для кого слово «секретно» было обычный составляющей повседневной работы. Кроме того, он и сам был не без греха — греха, связанного с небольшим количеством запрещенных ко ввозу в США веществ, что делало перспективу столкнуться с кем-то, связанным с разведкой, еще более неприятной. Тем не менее, эту ситуацию он не мог игнорировать. Не все беды приходили из-за границы.

— Значит, вы говорите, что эти старые истребители-бомбардировщики F-111 направляются в Варшаву как «самолеты для наземной экспозиции»?

— Я не просто сказал это, агент Тэлбот, — ответил Картрайт, продолжая спокойно стоять и смотреть на то, как кран опускает его груз. — Я еще и показал вам документы, доказывающие это. — Он кивнул в сторону двух самолетов. — Два снятых с вооружения F-111 перевозятся в музей польской армии в Варшаве. Там они станут частью специальной выставки, посвященной Холодной войне. Моя компания занимается их перевозкой. Не вижу никаких проблем.

— Я так не думаю, — сказал Тэлбот, накручивая себя. — Никто не отправляет самолеты в музей с работающими двигателями. А все четыре двигателя на этих F-111 исправны. Кроме того, я немного их осмотрел, пока ваши группы упаковывали их, и скажу, что они в отличном состоянии. Намного лучшем, чем должны были быть после двадцати лет под открытым небом в Аризонской пустыне.

— Отдаю вам должное, вы наблюдательны, — мягко сказал Картрайт. — Вы отлично поняли все, насчет двигателей. Кто-то должен был рано или поздно это заметить. — Он печально пожал плечами. — Но уже слишком поздно. У нас нет времени отправлять эти самолеты обратно на Кладбище. Выставка открывается через несколько недель. А на перевозку самолетов в Гданьск уйдет минимум пятнадцать дней.