- Да. Я тоже голодна. И, да - это была плохая идея - прогуляться за покупками. Ах, всё не так... Идём, Гаэто, - она решительно взяла его за руку и потянула к выходу. Тут же отозвался, переплёл пальцы и нежно притянул к себе.

- Успокойся... Слышишь? - выдохнул в самое ухо, обнимая. - С ним всё будет хорошо. Он - мужчина. Он - воин. Он - защитник. Это во-первых и в самых главных. Ты всего лишь женщина. Ты всегда вторая...

- Я знаю, Гаэто. Я всё знаю. Я понимаю. Но сердцу и душе не прикажешь... - она прильнула к его широкой тёплой груди и обвила руками за талию. - Надо было остаться дома и домом заниматься. Там куча всяких дел, куча бестолковых слуг и широкое поле для деятельности. Зачем я не осталась?

- Скоро будем дома. Вот и займёшься...

- Есть хочу. Отведи меня уже куда-нибудь поесть, - шепнула. - Скорее... - и подняла хитрые глаза. Гаэтано заглянул в них и улыбнулся.

- Идём, идём... Мигель у входа, неверное, заждался. Ну, а потом и будешь заниматься своим домиком...

- О, да. У Бласа несколько своеобразные понятия о величинах... - и отпустив Гаэтано, широко улыбнулась абсолютно офигевшему и поплывшему торговцу. - Мастер, мы заедем к вам позднее. Товар отменный. Ассортимент великолепный. Качество отличное. Обслуживание чудесное. Все прекрасно! Настроения нет. Простите великодушно...

- О, Боги! Ну, что вы миледи. Никаких извинений! Двери моего дома всегда и в любое время открыты для вас маркиза Фернандес-Очоа де Альмодовар. Ваш покорный слуга... Ваш покорный слуга... - расшаркиваясь и раскланиваясь прощался галантерейщик, украдкой стирая пот со лба. Ещё бы, такое не каждый день увидишь - самая богатая женщина столицы, после королевы, разумеется; жена одного из самых могущественных вельмож Аркадии - с двумя самыми высокооплачиваемыми телохранителями! И, как она с ними? И не боится же!? И шпыняет же! А, как она его так ... ммм... А он её так... ммм... Наверное, не так уж и плохо быть телохранителем... Мда...

Таверна с незатейливым названием "Перекрёсток", хозяин которой был большим другом и должником Мигеля, оправдывала своё название - она действительно находилась на перекрёстке дорог и являлась местом стечения большого количества самой разношерстной публики всех Объединённых Королевств. Кого здесь только не было! Выходцы из Аркадии, Мелории, какие-то хмурые нечёсаные дядьки в роскошных шкурах, утончённые смуглокожие сибариты в дорогих одеждах и куча непонятных Валерии личностей. Удивительнее всего - были здесь и женщины, но вели себя они очень-очень скромно, практически не поднимая глаз, молча и незаметно. Они могли себе позволить разве, что сдержанную улыбку, но только своим мужчинам или тихую фразу, сказанную с почтением, не более того. Со стороны было заметно, по крайней мере Лере в глаза сей факт бросился в первую очередь - чем из более состоятельной и уважаемой семьи была женщина, тем невидимее для окружающих она становилась. Простолюдинок здесь не было. Валерия заметила бы их тотчас же. Перекрёсток, одним словом... Но, было здесь чинно, чисто, прислуга смышлёная и расторопная, да и кухня была отменная. Лера быстро оценила бесценные качества данного заведения, сидя за самым лучшим столиком и с достоинством первой дамы двора, уплетая фирменные блюда шеф-повара - specially for the ladies. Мигель сидел рядом спокойный и деловитый, Гаэтано - напротив неё, собранный и заботливый до тошноты - ей казалось, что своим цепким взглядом, он проталкивает каждый кусок с её тарелки по назначению, сурово хмурясь, если вдруг она что-то откладывала на край. Она ощущала какой-то непонятный изнурительный дискомфорт, по привычке приписывая его назойливой заботе Гаэто. Словно у неё внезапно появился третий глаз и кто-то в него в упор смотрит, и смотрит, будто в прицел.

- Всё хорошо? Ты себя нормально чувствуешь, детка? - неожиданно спросил Мигель.

- Всё прекрасно. Почему ты спросил? Со мной что-то не так? - удивилась она.

- С тобой всё так, Аурэлис. Мне просто очень не нравится пристальное внимание одного мелорийца к тебе. Вот уже четверть часа он буравит тебя взглядом. Пожалуйста, детка, постарайся максимально естественно посмотреть на мужчину, сидящего за третьим столиком от нас на месте Гаэто. Жгучий брюнет совершенно непристойного, бандитского вида. Ты всё прекрасно знаешь, не мне тебя учить.

- Да, я тебя поняла Мигель. Ты меня чертовски заинтриговал по поводу непристойного бандита, даже любопытно... - ответила и подняв глаза от тарелки, игриво взглянув на Гаэтано. - Гаэто, сделай вид, что ты счастлив меня видеть и слышать. Ну, улыбнись же мне, красавчик...

- Я чувствую его спинным мозгом, Аурэлис, - широко улыбаясь, ответил он. - Будь осторожна.

- Буду, Гаэто. У меня от нервов весь обед провалился не понятно куда. Я сейчас снова есть захочу, мальчики, - кокетливо сказала она и тихо рассмеялась, а потом классически - нос, в сторону, на мужчину... И улыбка медленно погасла на её лице...

- О, Боги, Аурэлис! Что с тобой? Аурэлис? - прошептал Гаэтано, пожирая её взглядом. - Детка?

Несколько бесконечно долгих секунд они смотрели друг другу глаза в глаза. Он - пристально, а она, как заворожённая, не смея отвести от него взгляда. Его глаза испепеляли, яростно ненавидели и также страстно желали. Она задохнулась под их жаром. Целая вечность пронеслась между ними... "Какие у него глаза... Как у побитой собаки... Тоска и боль в них. Горечь и сожаления. Нет, господи, только не он. Сжалься надо мной, пожалуйста. Только не он... Я не вынесу ещё и его присутствия...Не могу больше...". Она на несколько секунд опустила веки, а когда подняла - он исчез, его не было. Как дуновение ветра... Как шелест травы... Как отблеск яркой мечты... Осталась лишь щемящая душу нежность... "Медвежонок..." - вспомнилось вдруг и она закрыла глаза.

- Детка? - продолжал настаивать Гаэтано. - Ты меня слышишь или нет?

- Да, Гаэто, слышу. Он уже ушёл. Нет повода для беспокойства.

- Я понял. Я его не чувствую больше. Кто это? Ты его знаешь? Аурэлис? Отвечай же, мать твою!

- Ты достал, Гаэто! Веди себя прилично, дьявол тебя забери! Не забывайся! - рыкнула злобно. - Это Влад. То есть... герцог Владислав-Стефан Пшемисл Драгомир. Хозяин Тарнаса. И он здесь... Впрочем, не удивительно... - горько выдохнула Валерия.

- Он не оставит тебя в покое, детка, - глухо сказал Мигель. - Он уже всё знает про тебя. Или скоро узнает всё досконально, вплоть до срока твоей беременности и цвета любимого нижнего белья. Я бы поступил так же на его месте. Разумеется, если бы был влюблён и желал тебя с такой же силой... И это единственно верный вариант, в его случае. Судя по его взгляду, все демоны преисподней, какой же это был взгляд, Гаэто! - он настроен весьма решительно. Я знаю его историю. Но не знаю твою, моя донна. Я знаю многое и даже чуть-чуть больше. Я - Тень. Я должен знать. Но, я фактически ничего не знаю о тебе. Только на уровне больных фантазий и досужих сплетен слуг. А они весьма и весьма специфичны, Аурэлис... - сипло выдохнул. - Он будет отыгрываться. Он готов на всё и эта предвоенная трясучка, ему только на руку. Сочувствую Бласу. Но, соперники они достойные. А ты, оказывается, коварная искусительница! - повернувшись к ней всем корпусом, странно сказал Мигель. - В столицу сейчас съезжается весь цвет и все мало-мальски стоящие мужики. Сколько сюрпризов нам ещё ждать? Хотелось бы как-то уже определиться, детка.

- Не хами мне, Мигель. И не пытайся меня оскорбить и унизить. Я не позволю! Никому не позволю! - хрипло прошептала. - О себе я знаю всё, а то, что думаете вы - мне безразлично. Вы - мужчины. С вас и взятки гладки. А я всего лишь женщина, случайно оказавшаяся в этом сумасшедшем мужском свихнувшемся мире... - она резко поднялась из-за стола. - Мигель, идём. Гаэтано - расплатись с хозяином. Мигель, ты меня слышишь, я полагаю?

- Угомонись. И сядь. Сядь, я сказал. Ты привлекаешь к нам ненужное внимание, - его голос был резок. - Я прошу тебя, Аурэлис, пожалуйста, сядь... - уже мягче и нежнее. Его рука невесомо легла ей на талию и начала поглаживать, успокаивая. - Глупышка, не придумывай ерунду. Ты мне настолько небезразлична, что я сам не позволю никому даже малейшей попытки тебя оскорбить или унизить. Ты сама по себе важна для меня, понимаешь?