Лера чуть не подавилась, вспомнив в каком виде и какой позе Пилар застала их сегодня днём. Скорее всего её светлость ещё и под дверями долго стояла подслушивая, а Валерия так стонала, так сладко и так страстно, и вообще позволила себе не сдерживаться в тот момент и полностью расслабилась... Блииин! Да, глаза лучше опустить. Дёрнул же чёрт эту Пилар прийти в самый можно сказать пиковый момент, но ума у свекрови всё же хватило дождаться завершения, но ЧТО она могла услышать, вот это да. Блииин, так неудобно! А с другой стороны - что такого неудобного? У них брачная м-м-м ночь, медовый месяц, что ещё - то можно было услышать и чего ожидать? Было бы хуже, если бы они в карты играли. А даже, если бы и в карты, ей - то какое дело? И, успокоив таким образом саму себя, Лера гордо вскинула подбородок и ослепила Бласа совершенно похотливым кошачьим взглядом, полным желания. "Потому, что МОЁ! Потому, что хочу - не могу!" - красноречиво кричал этот взгляд. "Как же закипает кровь при мысли, что я могла бы провести всё это время в его сильных объятиях. Он же видит желание в моих глазах, слышит его в моем дыхании и сейчас уже чувствует мой запах, запах страсти". Внезапно жар желания опалил внутреннюю сторону бедер, низ живота и шею. У Бласа мгновенно потемнели глаза и демон в нём медленно начал поднимать голову - его взгляд стал диким, неистовым и страстным. Валерия уже не боялась его. Она практически полюбила этого неуёмного демона и то наслаждение, что он ей дарил.
Лера воспитывалась в интеллигентной, культурной и высокоморальной среде. Её родители были людьми старой, зарекомендовавшей себя закалки, но естественно не ханжами. Просто с возрастом, физиология и рефлексия по этому поводу, у них отодвинулись на более дальний план, но её любимая мамочка сейчас непременно бы осудила свою дочь за столь звериные необузданные инстинкты. А может быть и нет. Кто ж знает? Сама себя Лера уже не раз и не два и осудила, и пристыдила, и отругала, и отматерила, и морально унизила. Хотя зачем? Что такого она сделала? Уж сама-то с собой она могла быть до конца честной. И вот правда была таковой: ей до дрожи в коленях, до трясущихся рук, до гула в ушах нравятся эти необузданные звериные инстинкты. Нравятся, и всё. Такой уж она уродилась. Она всю свою жизнь хотела, искала и ждала именно такого мужчину, как Блас. Такого, великолепного, умелого, чуткого любовника и такого сильного мужчину, во всех смыслах этого слова. Но в её прошлой жизни такие экземпляры не встречались, конечно же они где-то и были, но вот ей не встретились. Обидно... А Канова? До недавнего момента он затмевал весь мир собой. Нет, не так. Он и сейчас всё для неё. Таким навсегда и останется. Он прекрасен, он Дракон, он лучший, но Блас - это что-то запредельное! Абсолютно. Именно для неё. Вот так жестоко... Любила ли она Дракона? Сто раз да! Любила, и сомневаться нечего, и любит сейчас до одури, до замирания сердца. Его невозможно разлюбить. Забыть его невозможно. Её сердце и душа принадлежат только ему. И как бы не сложилась её жизнь, Дракона она не бросит никогда. Способ найдётся. Дело времени.
Но, как же Блас? А Блас - это совсем-совсем другое. Так сложно объяснить... Это надо чувствовать... И ощущать всем телом. Мммм! Вчера, когда она проснулась в его таких сильных и надёжных объятиях, Лера с ужасом осознала, что ей до безумия хочется целовать каждый сантиметр его тела, хочется нежно покусывать его плечи, хочется уткнуться носом в восхитительную слабую ямочку у шеи и стонать от наслаждения вдыхая его запах. Хочется растечься водой в его руках, хочется таять, как мороженое, хочется быть слабой самкой и отдать себя всю без остатка, без сожаления, без понтов и без гордости. Какая гордость? О чём вы? Нет у неё гордости. Давно. А также нет стыда, страха, чести, совести, морали и приличий. От всего этого Лера избавилась, как от ненужного балласта, оказавшись в водовороте свалившихся на неё обстоятельств. Они мешали ей. До недавнего момента ей искренне казалось, что у неё осталась лишь необходимость жить и страстное желание свободы. Вот и всё. Но нежась в объятиях Бласа, она поняла, что и свобода уже стала ей в тягость. Смешно говорить о свободе уже будучи замужем и не по своему желанию, но понятие свободы для Валерии было своим, особенным, несколько отличным от классического понятия значения этого слова. Что-то внутри подсказывало ей, что тот уровень свободы, который ей хотелось бы иметь сейчас Блас легко и безоговорочно даст ей. Возможно, даже больше. Вопрос в том, захочет ли она им воспользоваться? Вот именно в этом и заключалась свобода! Быть несвободной от него она с радостью готова. Вот так! Ещё она поняла, что рано или поздно ей придётся уйти от Бласа. Захочет он или нет, отпустит её или нет, не это главное. Главным было то, захочет ли она сама уйти от него, когда наступит это время. Об этом моменте, находясь в его тёплых руках и прислушиваясь к его тихому дыхание, Лера боялась думать. Всему своё время.
А сейчас она видела его дьявольские глаза и хотела его неимоверно.
- Единственное, что спасает и оправдывает тебя, моя дорогая, во всей этой эротике и порнографии, - зашипела Пилар, - так это то, что Блас безумно счастлив. Меня обмануть невозможно. Я всё чувствую, моя прелесть. Только лишь за твоё искреннее желание его, как мужчину, я прощаю тебе его круги под глазами и бледность. Заботься о нём, как о себе самой, слышишь? Ты меня слышишь или нет? А с кем я говорю? А нет никого! О, Боги, как вы меня уже утомили, правда! Блас! Сынок! - уже не выдержав, громко крикнула Пилар. - Поезжайте уже скорее к себе в замок. Давайте, давайте, выметайтесь уже. Только умоляю вас, карету дорожную не разнесите от усердия по дороге. Она очень-очень дорогая... Была. Ну, да! Зачем же целовать мать на прощание? Действительно, не стоит! И не забудьте запирать за собой любую дверь, за которую вы будете заходить по дороге в свою спальню, на ключ! - ещё громче кричала она. - Ключи в дверях! Всё утро вставляли! Тьфу, ты, бог ты мой! Прости мою душу грешную! Короче! Не развращайте мне прислугу! Я понятно излагаю-ю-ю-ю! Ну, да, конечно... Зачем отвечать маме?
И всё... Всё сорвалось в бездну, закружилось, понеслось и жизнь, которой так страшилась когда-то Валерия лишила её последних страхов, разочарований и жалких попыток оправдать себя. Она не нуждалась в оправданиях. Её не терзала совесть. Она была счастлива, потому что сама так решила и сама захотела. Немного счастья, покоя и любви среди сплошного раздрая, разве она этого не заслужила? Она ни у кого и не спрашивала, а просто позволила себе, вот и всё...
Маркиза неслась ранним утром на чёрном, как смоль аркадийском жеребце и испытывала неописуемый восторг. Влажный песок, прохладный бриз, бесконечная лазурь с белой пеной и солёные слёзы моря на губах... Гаэтано и Мигель ненавязчиво сопровождали её чуть поодаль. Маркиз был неумолим и твёрд, и вот теперь у неё есть свои телохранители. Тени, как они себя называли. Валерия уже давным - давно смирилась со своей затейницей-судьбой и с её забавами, а некоторым сюрпризам уже перестала удивлялась. Гаэтано имел внешность Иона Гонсалеса из "Чёрной лагуны", а Мигель соответственно - да, да - Мартина Риваса тоже из "Лагуны нэгра". Невозможная сладкая парочка... Правда её Гаэтано и Мигель были чуть постарше, уже слегка заматеревшие и не такие приторные красавцы, как в сериале. Взгляд оба имели тяжёлый, улыбались редко и относились к ней, как к неизбежному злу в их нелёгкой жизни. Истинные аркадийцы. Суровые мужские лица и тщательно спрятанный тестостерон, за грудой хорошо прокачанных мышц. Короче, застрелиться и не жить. Шаг вправо - вежливое предупреждение, шаг влево - подсечка и тащим к мужу на воспитание. Эх! А никто и не говорил, что будет легко! Лера к ним уже привыкла и безмерно доверяла, как себе самой, потому что были уже прецеденты, как сказать, а тени - смирились и относились к жизни проще. Чудная компания! Зато они прощали друг другу всё и с первого раза.
