- Блаааас? - громко позвала она и вздрогнула от его близкого присутствия. - Ты мой муж?

- Ну, вообще то, я рассчитывал быть им, моя прелесть. А что? Какие-то проблемы? - улыбнулся он, отставляя свой бокал. Интересно с чем?

- Нееет. Проблем нет. И это наша свадьба?

- О-о-о-о, детка. Всё. С вином пора завязывать. Я не запрещаю тебе, разумеется если желаешь ещё пить, то пей, но предупреждаю - тебе будет плохо. Хотя должен признаться такая ты мне нравишься гораздо больше, чем перепуганная и растерянная. Глаза горят, румянец во всю щёку и бесшабашность во взоре - это по мне, любовь моя. Ты чего-то хочешь от своего мужа? Я тебя правильно понял?

- Да. Я хочу танцевать, Блас! - задорно улыбнулась Лера. - Прямо сейчас. Идём! У нас же свадьба и у нас должен быть наш танец. Только для двоих, для нас с тобой.

- О, маркиза, всё что угодно, только не танец! - взмолился он. - Аркадийцы не танцуют, тем более на своей свадьбе. Пойми, радость моя, таковы традиции. И вообще... Я - мужчина. Я изначально не танцую.

- Не танцуешь? Почему? - искренне изумилась Валерия. - Какое преступное упущение, Блас! Не находишь? Значит, ты будешь первым. Идём!

- О, Боги, Аурэлис! Что, вот прямо вставать и идти?

- Конечно.

- Но, только один раз. Слышишь?

- Угу.

Как же это было восхитительно! Танцевать со своим мужем, смотреть в его горящие страстью глаза, купаться в его восхищении и желании, счастливо улыбаться и весело смеяться, потому что тебе действительно хорошо! Доверять ему, доверять его рукам и ни о чём не думать, потому что он мужчина, и он тебя ведёт и он тебя держит, и никогда не отпустит. Да! Этот не отпустит никогда. Блас - он такой. Что-то неясное, смутное, едва уловимое, ласковое, трепетное и бесконечно нежное всколыхнулось у Леры в душе, и тёплой волной отозвалось в сердце.

- Ещё! Хочу ещё, Блас. Мне так хорошо! Я просто счастлива! Слышишь? - прошептала она и ещё крепче прижалась к маркизу.

- Слышу, радость моя. Сколько хочешь.

И они танцевали снова и снова, под незнакомую музыку, под странный восточный ритм, в тысяче мерцающих огней от светильников и миллиона свечей, кружась в огромном зале в объятиях друг друга, и им было безумно хорошо вдвоём. Как будто кроме них здесь никого и не было, и все присутствующие не пребывали в состоянии тяжелейшего шока от творящихся здесь безобразий. Валерия тонула в чёрных глазах Бласа. И удивительнее всего нисколько не боялась утонуть в них безвозвратно. Страха больше не было. Он ушёл. Потом они вдвоём пили вино и с аппетитом закусывали. Громко и неприлично хохотали над понятными только им шутками. А потом опять танцевали, и пили вино... Уже совсем ближе к ночи гости совершенно перестали обращать внимание на чудачества новобрачных. Каждый был на своей волне, причём абсолютно не мешая друг другу. Все были довольны и счастливы. Свадьба удалась! О такой именно свадьбе Валерия всегда и мечтала. Она внезапно почувствовала себя нехорошо. Как раз между очередным глотком вина и каким-то спелым фруктом, что заботливо предложил ей Блас.

- О, Боги, что? - воскликнул маркиз, увидев её мгновенную бледность и испуганные глаза.

- Мне плохо...

- Я так и понял. Только не говори мне, что я тебя об этом не предупреждал. Ничего не бойся, моя прелесть. Я с тобой.

- Угу... - гугукнула пьяная Валерия и по традиции провалилась в темноту.

Мечта каждого нормального человека на утро следующего дня после продолжительной и бурной ночной попойки - проснуться и тут же умереть. Это нормально, понятно и объяснимо, поэтому что смерть, в данной непростой ситуации, кажется единственным верным решением. Валерия медленно просыпалась. Её воскрешение было на удивление приятным, восхитительно нежным и таким тягуче счастливым, что при первом взгляде на проснувшуюся девушку, можно было смело сказать - вот везёт же некоторым, блин! Ещё она ощущала себя как никогда выспавшейся, отдохнувшей, посвежевшей и необычайно довольной жизнью. Жить хотелось! А это самый главный аргумент на утро после пьянки, против которого не попрёшь. Лера с наслаждением открыла глаза и улыбнулась. Мягкая перина, источающее свежесть постельное бельё, ощущение сказочного далёкого утра из детства, когда знаешь, что нет у тебя никаких проблем и забот, а впереди только бесконечное лучистое счастье за каждым углом.

- О-о-о-о, граждане тунеядцы и алкоголики, с добрым утром! - насмешливый, слегка охрипший спросонья голос Бласа, раздался откуда-то из глубины спальни.

Леру слегка подкинуло на перине и мягко опустило. Она старательно пыталась сесть и выглядеть при этом достаточно прилично. Осознание того, что на ней надета ночная сорочка, пусть и неподобающе короткая по меркам средневековья - до колен, но всё же, даже и она внушала чувство защищённости и уверенности в себе.

- Блас? С добрым утром! - нервно ответила она, не вылезая из постели и торопливо одной рукой одёргивая под одеялом задравшуюся ночнушку, а другой - приглаживая лохматую голову. - Могу я узнать, что ты здесь делаешь?

- Радость моя, до недавнего момента я сладко спал, пока ты не разбудила меня своим зеванием и копошением. Теперь я уже спешу к тебе, - также насмешливо ответил он, стремительно вставая с огромного дивана в противоположной части комнаты. Он был совершенно голый. Лера от неожиданности закрыла глаза и ойкнула, как самая распоследняя идиотка.

- Только не уверяй меня, моя прелесть, что ты не разу не видела обнажённых мужчин. Особенно утром, - откровенно рассмеялся он, стремительно направляясь к ней.

- Прости. Глупо получилось. Наверное, - вконец смутилась Валерия, открывая глаза и пристально рассматривая Бласа, который остановился возле её кровати, наслаждаясь её смущением.

- Нравлюсь? - нагло глядя ей в глаза, с усмешкой спросил он.

- Нравишься, - ответила Лера и вдруг дерзко улыбнулась ему. - Ты - прекрасен. Настоящий демон.

- Твой демон, прошу заметить, счастье моё. Твой. Который вчера стал твоим мужем. Который потихоньку спаивал свою собственную жену, потому что ей вдруг до чёртиков захотелось надраться на собственной свадьбе. Который вёл себя неподобающим мужчине правящего дома образом, то есть - танцевал...

- О, да, очень неподобающе, Блас!

- Не перебивай меня, женщина, - мягко возразил он. - Я не сказал, что сожалею об этом. Мне понравилось танцевать с тобой и этот факт на многое закрывает мои глаза. Более того, я решил впредь танцевать с тобой на всех торжествах, где будет музыка.

- Блас, ты мой герой! - счастливо воскликнула Лера.

- Миледи, ведите себя прилично. Я ещё не закончил, - с серьёзным лицом ответил он на её вскрикивание и находясь в крайне неприличном виде, призывая жену к приличиям. - Далее. Который не мог больше видеть, как плохо его любимой жене, по её же, прошу заметить, собственной глупости и невоздержанности. Который, в свою первую брачную ночь, как укушенный метался в поисках придворного мага, чтобы его любимой жене утром было не так паршиво и гадко, как могло бы быть. Наконец, демон, который устал, как тысяча чертей, оберегать сон своей любимой жены, потому что ей было таки плохо, пока не начала действовать магия. И вот, когда я - бедный и несчастный демон, наконец-то уснул, меня через час будят и спрашивают самым невинным образом - что же я здесь делаю?

- О, Блас! Прости меня. Я очень-очень сожалею, правда.

- Ни фига ты не сожалеешь. Глаза у тебя... Как у хитрой кошки.

- Это не по этому, Блас. Напрасно ты мне не веришь...

- Не верю. Голос у тебя... Какой-то игривый, через чур.

- Ну, не дуйся на меня, Блас. Ну, хочешь, - она больше не могла сдерживаться и рассмеялась в голос, - ну, хочешь, отомсти мне. Ты я вижу этого очень хочешь.

- Хочу... - хрипло выдохнул он и мгновенно откинул одеяло, за которым пряталась его хохочущая жена. - Очень... Даже не представляешь, как.

- Подожди, Блас. Мы должны быть в равных условиях. Верно? - она рывком поднялась с постели и встала напротив мужа. Неуловимым движением Лера стянула вниз тонкие бретели ночной сорочки и шёлковая ткань, как вода, плавно скатилась к её ногам. Она стояла обнажённая, заглядывая в глаза обомлевшего маркиза.