Так что надо быть готовым ко всему.

14 ноября 1992 г.

Шотландия, Хогвартс

В этом году первое воскресенье ноября, когда традиционно устраивали первый матч по квиддичу — обычно Райвенкло с Хаффлпаффом, выпало на первое число. Учитывая, что в субботу тридцать первого мы отмечали Хэллоуин и вечером был плотный праздничный пир, а потом посиделки в гостиных, первого ноября ничего проводить не стали.

Кажется, после пира в Большом зале кто–то из старшекурсников, причём не самых старших курсов, попался со спиртным, поэтому в качестве наказания субботние походы в Хогсмид на ближайшие недели для всех отменили. В качестве воспитательной меры, так сказать. А матчи по квиддичу, чтобы немного сгладить напряжение, перенесли на субботы.

У Гриффиндора со Слизерином он состоялся седьмого ноября. И на прошлой неделе мы победили, причём с неплохим отрывом. Я забил пять голов, а Драко через пятьдесят минут после начала поймал снитч. Результат игры «двести тридцать — сорок» в нашу пользу.

В эту субботу, четырнадцатого ноября, должен состояться матч между Райвенкло и Хаффлпаффом. Ну, и для нас с сенсеем это — отличная возможность не привлекая к себе внимания попробовать проникнуть в Тайную комнату. Тем более уход и отрыв от коллектива был уже мной отработан прошлой весной, когда Киба стал не просто цербером, а призывным животным.

Две с половиной недели мы готовились. Сенсей дал мне прочитать пару книг, в которых были более полные и относительно достоверные сведения про василиска.

Одной из серьёзных проблем был «убийственный взгляд в великих муках», который «сокрушал не хуже ядовитых клыков», и это при том, что василиск вообще сам по себе большой и опасный. В качестве оружия против василиска предлагалось использовать петушиный крик, хотя на этом моменте я сильно сомневался. Впрочем, если магия проклятий сродни гендзюцу, то петушиный крик мог, например, искусственно влиять на магические потоки и циркуляцию магии волшебника или волшебного существа, «сбивая прицел».

У меня была привычка работать с чакрой, поэтому я мог сбрасывать наведённое сенсеем оцепенение и путы, влияя на свой магический поток и его циркуляцию.

Вполне допускаю, что взгляд василиска это что–то вроде крутого мангекё шарингана Учиха. Они тоже как отправят в гендзюцу, и фиг расколдуешься… И убить в гендзюцу можно. В том числе и «в великих муках».

Когда нам было по двенадцать, Саске напал на своего брата–нукенина — Итачи — хотел отомстить за то, что тот вырезал весь клан Учиха. Итачи как раз пробегал по делам своей отступнической организации и попытался напасть на меня. Всё вышло не очень удачно, как для самого Итачи, которого чуть не отметелил Джирайя, так и для Саске, которого Итачи успел побить и за какую–то долю секунды поместить в своё мега крутое гендзюцу — «Цукиёми».

Не знаю уж, что за жути он показывал, но после того взгляда в шаринганы Саске был похож на пускающий слюни овощ. В себя он пришёл только через месяц, и то после того как мы с крёстным привели в Коноху лучшего медика всех времён и народов — бабулю Цунаде. А так, целители, то есть ирьёнины, руками разводили и не знали, когда Саске сможет после такого гендзюцу очнуться. Впрочем, не уверен, пришёл ли он на самом деле в себя, потому что после этого вообще сильно двинулся крышей: напал на меня и потом свалил к этой змее — Орочимару.

В общем, когда Гарри рассказывал о василиске на его втором курсе, и что несколько человек оцепенело и чуть не погибло, я как раз о том случае с Саске вспоминал. Теперь вот снова эти же ассоциации.

В книге, которую раздобыл сенсей, был ещё миф о Горгоне, которая обращала всё живое в камни. Но про взгляд василиска было написано только, что он «несёт смерть». Да и зачем огромной змее камни? Кажется, тех «оцепеневших» смогли спасти потому, что напрямую они взглядами с василиском не встречались. Тогда механизм этого смертоносного взгляда точно похож на гендзюцу — необходим контакт с самой незащищенной частью тела — через глаза точно проходят магические и чакро–каналы, причём довольно много, а сопротивления ткани почти нет — склера очень тонкая оболочка. Ну, и мозг от глаз совсем рядом. Иначе достаточно на жертву было бы посмотреть самому василиску — в спину, например. И всё. А про то, что не напрямую… Так тот же Итачи мог навести гендзюцу вообще пальцем — лично сам мне хвастался, перед тем как начать голову морочить. Но, если пальцем, то в «Цукиёми» не мог точно, техники попроще были. Так и тут. Теоретически.

Но у природы не бывает что–то просто так… Василиски — магические животные, но они не какие–нибудь химеры, которых создали маги. Так что в их устройстве всё должно быть… логично. Как эволюция наших кроликов. Они стали больше под воздействием местных мутаций, но их шерсть изменилась из–за окружающей среды — стала более пегой и короткой — под разнотравье и жару. Шкура огрубела — много колючих растений. Ещё и камни жрут, чтобы не травиться…

Так что василиску такой взгляд нужен явно для охоты. Подкрасться такая зверюга–громадина вряд ли незамеченной сможет, вот и издалека постреливает взглядом. При этом с жертвой ещё пересечься надо и зыркнуть силой мысли.

А потом подбирает дохлую тушку… Впрочем, тогда наличие ядовитых зубов очень странное. Зачем, если жертва уже в хорошей такой «мучительной смерти» или в оцепенении?

У крупных змей яд скорее служит для переваривания, чем для умерщвления. Они и сами по себе без яда на раз кого хочешь придушат. Тем более, что для паралича у василиска уже есть «глаз–алмаз». Да и Гарри, помню, подставился, но успел того духа, который материализоваться пытался, клыком василиска мочкануть. А ведь сначала надо было этот клык из василиска достать, к тетрадке подбежать… В общем, на действие моментального яда не очень похоже. Сенсей ничего не мог сказать, насколько смертелен яд василиска, потому что никто его как–то не додумался попробовать или полить на ранку. Но считался смертельным. Впрочем, если он и был смертельным, то умирали от него точно не сразу. Но узнать про яд василиска на своей шкуре мне не очень хотелось, хватило уже несварения из–за крови Кибы.

Пока я искал информацию по василиску и заодно про магических змей и фамильяров, Снейп–сенсей изучал тетрадь. Окончательный вердикт, что это вообще такое, был вынесен неделю назад.

Тетрадь, со слов сенсея, представляла собой что–то вроде результата странного магического ритуала, похожего на «кривой слепок воспоминаний конкретного периода». И, как ругался сенсей, «такие артефакты детям не игрушка» — псевдо–личность, которая начала образовываться под воздействием свободной детской магии, со временем могла «окончательно осознать себя» и захотеть вырваться из тетради, посредством той же Джинни. Чистое цукумогами! Я был почти прав.

Похоже, что Джинни пользовалась тетрадью как дневником, а потом та начала ей отвечать. И у маленькой Уизли появился вот такой вот «друг по переписке». Который мог поделиться некоторыми секретами и «показать кое–что интересное». Типа Тайной комнаты. Снейп–сенсей проверил тетрадь от и до и пришёл к любопытным выводам. Остаточные следы волшебства имеют свои временные рамки для распада, и что–то там ещё осталось, и этот остаток указывал на период возникновения артефакта всего лишь от года до трёх лет назад.

При этом анализ бумаги из этой тетради показал, что той не меньше пятидесяти лет. А тетрадь может достаточно уверенным мужским беглым почерком поведать о Хогвартсе образца 1943 года.

Чисто теоретически для ритуала создания подобной тетрадки нужны были личные вещи, желательно записи, и какие–то воспоминания той личности, которая пока спала внутри «дневника».

Что за личность такая, я знал, но своё знание так просто было не объяснить.

— А что если использовались старые конспекты? Или эссе какого–то студента? — осторожно предположил я, когда мне сенсей рассказал о том, что это такое я стащил у Джинни. — Там и записи и, можно сказать, воспоминания. В смысле, что что–то делал, куда–то конспект носил, что–то думал в процессе подготовки к урокам, и о своём — тоже. Всё собрать и на тетрадку наберётся и как бы тот самый «слепок личности» получится. Даже период объясняет: наверное, взяли только бумаги за тот самый год.