— То есть ты самостоятельно пришёл к беспалочковой магии, используя философию восточных боевых искусств, верно? — хмыкнул сенсей. — Это интересно. Ты контролируешь своё тело и, соответственно, свою магию. По крайней мере, внутри своего тела — точно.

— Да, очень похоже на то, — послушно кивнул я. — А в следующий раз вы покажете более серьёзные проклятия и заклинания?

— Пока только на манекенах, — прищурился сенсей. — Самому тебе пока их не освоить — слишком ты мал, не потянешь, но запомнить, что это такое, сможешь. Взамен ты будешь показывать мне своё боевое искусство и управление магией.

— Я начал обучение Драко, — сообщил я. — С начала сентября. Мы тренируемся в башне Гриффиндора по утрам и перед ужином. Если бы мы смогли найти подходящее место, то могли бы это совместить.

— Я подумаю. У Драко есть амулеты против легилименции, его мыслей никто не прочитает. Впрочем, — он серьёзно посмотрел на меня, — у тебя тоже есть что–то вроде блока, я до сих пор не могу понять, что это. Твоё это природное или созданное кем–то. Кажется, что тебя можно прочитать — по крайней мере витает эмоциональный фон, который ты как будто подтверждаешь выражением лица, но за ним — глухая стена.

— Просто я ни о чём не думаю, — рассказал я ему свой главный секрет местной «защиты сознания», но, как мне кажется, он не поверил.

Я тут тоже про потоковое сознание и постоянное нахождение в медитации ничего в книгах не нашёл и решил, что просто не смогу толком объяснить это сенсею. Главное, его устраивает то, что походя узнать моих мыслей и задумок нельзя. А у самого него — свои местные способы борьбы с «читальщиками мыслей». Впрочем, надо будет предложить Снейпу–сенсею сыграть со мной в те же шахматы, чтобы он понял, что я имею в виду.

Я поужинал в положенное время и читал в комнате. Примерно в полдвенадцатого ввалились Блейз, Невилл и Драко.

— Наконец–то мы прибыли! — Невилл не раздеваясь со вздохом упал на свою кровать. — Я, оказывается, так скучал по Хогвартсу.

— Что, тоже дома замучили? — посмеялся Драко, который сразу начал переодеваться в пижаму. — Мать от меня, кажется, не отходила и взяла полномасштабную опеку. Я такую даже в шесть лет не получал. К тому же одному в мэноре скучно. На Пасхальных каникулах надо точно кого–нибудь пригласить в гости. Я был даже на Браун согласен. Два дня я отдыхал от толпы, потом ощутил одиночество. Гарри, а ты тут как?

— На нашем позднем ужине Рон к нам присоединился и рассказал, что тебя припахал профессор Снейп, и ты почти все каникулы провёл в его лаборатории, — сочувственно посмотрел на меня Невилл.

— Только последнюю неделю, — пожал плечами я. — Всё равно особо делать было нечего. А так я смог быть полезным профессору и чему–то научиться. Даже если это «что–то» — потрошение рогатых жаб. Впрочем, теперь я могу выпотрошить любую жабу одной левой.

Невилл слегка позеленел и покосился на аквариум со спящим Тревором.

— Незачем беспокоиться, Тревор находится на особом положении, — улыбнулся я. — К тому же он не рогатая жаба.

— Всё, давайте на боковую, я что–то устал, завтра обговорим все новости, — предложил Блейз, и мы все легли спать.

15 марта 1992 г.

Шотландия, Хогвартс

— Невилл, ты мне совсем не нравишься, — после воскресного завтрака я перекрыл выход в коридоре Лонгботтому, который снова куда–то хотел смыться.

— Гарри, ты чего? — буркнул Невилл, но отвёл взгляд. — Дай пройти, я спешу.

— И куда это, интересно? — хмыкнул я. — Ты в последние две недели сам не свой. Пропадаешь куда–то, возвращаешься только к отбою. А ещё спишь плохо. Гермиона тоже заметила, что с тобой что–то неладно. И ты перестал делать с нами уроки…

— Гарри, — вздохнул Невилл, — я занят кое–чем другим. Дай пройти. Ты, вроде, с Драко хотел снова пойти на поле для квиддича, понаблюдать за тренировками команды Гриффиндора. Вот и иди по своим делам. Вы и плакат хотели нарисовать к следующей неделе, когда Гриффиндор будет с Хаффлпаффом играть.

Я внимательно посмотрел в его глаза и снова отметил, что под ними появились синяки от недосыпа. Зачастую, когда мы с Драко вставали на утреннюю тренировку, Невилла в постели уже не было, и появлялся он только на завтраке, и то не всегда, так что его ранее немного пухлые щёчки ввалились. К тому же пару раз Невилл забывал и про ужин, непонятно где шатаясь.

— Ладно, я только спросил, — пропустил я его. — Просто беспокоюсь за тебя, как друг.

Невилл заметно поколебался, но после явной внутренней борьбы тяжело выдохнул.

— Если хочешь, то пойдём со мной, Гарри. Кое–что покажу. Только не привлекай внимания. Я не хочу, чтобы об этом узнали.

Ага, научи шиноби скрытности.

Я отправился за ним, и когда Невилл поднялся на четвёртый этаж, то подумал, что он немного замысловато идёт к Запретному коридору.

За прошедшие после каникул два месяца Киба окончательно признал меня хозяином. Я ежедневно совершал «забор ингредиентов» для Снейпа–сенсея, который за это баловал цербера печёночными пирогами.

Сенсей сообщил мне, что стоимость жидкой унции[29] этих слюней, которые в основном поставлялись из той самой Греции и в Англии заменялись менее эффективным, но в разы более дешёвым и доступным аконитом, по самым скромным прикидкам составляет шесть сиклей — если вычесть из стоимости транспортировку из Греции. То есть одна полупинтовая ёмкость, которая составляла десять жидких унций, тянула на три галлеона и девять сиклей. Слюней у Кибы было много, и раз в день получалось наполнить одиннадцать–двенадцать полупинтовых склянок.

Щепетильность не позволяла сенсею «пользоваться моей наивностью и добротой» вот так. Правда с деньгами у него, насколько я понял, тоже было туго — свою не очень–то высокую зарплату он всю тратил на книги для своей библиотеки и на редкие ингредиенты для зелий и экспериментов. У него даже мантии были не очень–то новые. Опрятные, добротные, но видно, что предпочтение было отдано функциональности и крепости материалов, а не красоте и изысканности, как у той же МакГонагалл или профессора Флитвика. Не говоря уже о почти ежедневно меняемых нарядах Хигэканэ, один другого «вырвиглазней».

Тогда я сенсею чисто экономически расписал наше «предприятие».

Теоретически, как тут говорят, эти слюни — «золотая жила». Практически, кроме зельевара такое «сокровище» вряд ли кого–то заинтересует. К тому же есть относительно дешевый аналог. Фунт корня аконита стоит в аптеке один галлеон. То есть, если сравнивать по весу и объёму со слюной цербера — то та же жидкая унция аконита стоит чуть больше сикля. Разница в цене в пять раз, а эффективность, как показывали опыты, всего в два — два с половиной раза. То есть, чтобы слюна цербера составила конкуренцию своему аналогу, она должна стоить столько же, сколько и он, но быть эффективнее. Возможно, в той же Греции нужный аконит не растёт или конкурирует с имеющейся у них слюной церберов.

В своё время сенсей улучшил антиликантропное зелье, которое, как оказывается, помогает оборотням оставаться в сознании во время трансформации. Ещё аконит широко использовался для бодрящего зелья, чьё действие после замены ингредиентов продлялось с одного часа до двух с половиной.

В итоге мы договорились на то, что сенсей забирает себе слюнявые заборы, он и я, по возможности, спокойно экспериментируем, чтобы подобрать с ними новые составы зелий. А я возьму с него оплату «натурой». У дяди с того раза, как я проявил магию и взмыл наверх, иногда пошаливало сердце, и я хотел, чтобы сенсей приготовил какой–нибудь укрепляющий здоровье и успокаивающий нервы курс. Дяде в сентябре стукнуло уже сорок восемь лет, после занятий физической подготовкой он здорово похудел и перестал страдать одышкой, но он был старше тёти на пятнадцать лет, и к тому же она была сквибом, а он — магглом. Сенсей странно на меня посмотрел, особенно когда я намекнул, что неплохо было бы, чтобы и в сексуальном плане у моей родни всё было пучком, но согласился на такой «бартер». Он даже решился побывать у нас на Пасхальных каникулах и продиагностировать дядю Вернона, чтобы приготовить этот курс именно для него, индивидуально.