Сей джентльмен, имеющий чрезвычайно дурную репутацию в восточной части Лондона, был полукровкой с испанской кровью. Звали его Мигель Лопес. Проживал он в небольшом домике в Олдгейте. Он совершил множество преступлений, но до сих пор ему удавалось избегать наказания. Кроме всего прочего, он был подлый ростовщик, и в списке его должников состояли несколько известных молодых повес.

Найти Фауну, чтобы передать ее в лапы Лопеса, будет огромным удовлетворением для миссис Клак, ибо она совершенно уверена, что никакого добра несчастной девушке это не принесет. Ей, конечно, было жаль лишить себя радости видеть, как Фауну силой отдают замуж за Зоббо. Но это не пахло деньгами для миссис Клак. Жадность всегда брала верх над жестокостью ее гнусной натуры.

И вот, когда лорд Памфри отправился к своим предкам на Небеса, миссис Клак неутомимо продолжала поиски. По крайней мере погода изменилась к лучшему. Кое-где проглядывало совершенно голубое небо. Снег таял, и в садах и парках подснежники поднимали свои очаровательные головки. Замерзшая Англия преображалась на глазах, согреваемая дыханием весны.

На пятый день хлопот миссис Клак наконец нашла-таки источник сведений. Ценный и верный источник. Это был некий кучер, который случайно подвернулся миссис Клак, отправившейся с Фицроу-Сквер в Ковент-Гарден, где она намеревалась провести дальнейшие поиски.

Кучер оказался болтливым и легко втянулся в дружелюбную беседу с пассажиркой. Как миссис Клак и делала все эти дни, она сообщила кучеру имя девушки, которую искала, спросила его, не видел ли он молоденькую служанку, пропавшую в ночь на четвертое февраля.

Тот тряхнул головой, поджал губы и пустился в размышления.

— Нет, — наконец ответил он, — не видел девушки с золотисто-рыжими волосами. — И вдруг добавил: — Но знаете, в ту ночь у меня была одна странная поездка, почти что до Эппин-Форест. Я ее надолго запомнил, ведь была такая метель!

Миссис Клак жадно внимала рассказу кучера.

На Ковент-Гарденском рынке стояла страшная толчея и суматоха. Усталые лошади тянули повозки с фруктами и овощами, улицы были почти непроходимы из-за жидкой грязи, в воздухе витал зловонный запах сгнивших овощей и немытых человеческих тел. К лоткам стремительно подбегали ребятишки, одетые в лохмотья, хватали все, что попадалось им под руку, и с жадностью набивали себе желудки. С неприятными запахами смешивался специфический аромат только что привезенной рыбы. Всюду сновали торговцы. Типичная сцена — Ковент-Гарден в 1803 году. Однако лондонцы были веселы и в прекрасном настроении, благодаря Господа за ниспосланную им хорошую погоду. Ведь прошедшая зима была лютой и долгой.

Глаза и уши миссис Клак следили за кучером, жадно впитывая его слова, пока он хлестал бока своих усталых, вспотевших лошадей.

Она запоминала каждую подробность из его рассказа о «странной поездке», случившейся в ту морозную снежную ночь. И чем больше она слушала, тем больше задумывалась… Молодой красивый джентльмен (тщательно скрывающий свое лицо) и молодая девушка, закутанная в накидку, с волосами, запрятанными под чепец. А ее лицо даже этот грубый мужлан вспоминал как сказочно красивое.

Конечно, это еще не улика, однако миссис Клак осенила навязчивая мысль, которая уже не выходила у нее из головы.

— А ты смог бы найти то место, если тебе придется ехать туда еще раз? — спросила она.

Кучер засмеялся и сплюнул.

— Еще бы! Такое не забывается, мэм. Я тогда на чем свет стоит проклинал этого молодого джентльмена за прогулки с девушками в такой час и в такую проклятую ночь. Вот, думаю, приспичило ему тащиться в этакую даль!

— Интересно, что это за джентльмен, — проговорила миссис Клак тихо.

Миссис Клак быстро сообразила, как действовать дальше. Она извлекла из кошелька несколько монет. Кучер заметил, что они золотые, и глаза его заблестели. Жирное лицо миссис Клак расплылось в мерзкой улыбке.

— Ты не мог бы отвезти даму, причем очень усталую, к тому дому на Сент-Джеймс, откуда вы отправились тогда в ночное путешествие? — жеманно спросила она.

Подстегиваемый блеском золотых гиней, кучер кивнул. Он с размаху огрел лошадей кнутом и повез миссис Клак в богатый и знатный район Сент-Джеймс-стрит. Перед ними открылось великолепное зрелище королевского дворца, заснеженные башни которого переливались в солнечных лучах. Мимо в красивых каретах, запряженных четверками лошадей, проезжали изысканные джентльмены с красивыми дамами. По улице прогуливались прекрасно одетые парочки.

И вот миссис Клак благополучно добралась до некоего знатного дома. Она постучала в дверь медным молоточком, который издал громкий, отдающий эхом стук. Когда двери отворились, миссис Клак осведомилась, не проживает ли здесь некий молодой человек (при этом она назвала вымышленное имя).

Слуга отрицательно покачал головой. Тогда миссис Клак переспросила:

— Милейший, вы уверены, что здесь не проживает мистер Петтигру, адвокат?

Ее хитрость увенчалась успехом, ибо Винсент — а это был он — угодил в расставленную ловушку.

— Да нет же! — недовольно произнес он. — Это дом моего хозяина, сэра Гарри Роддни.

От радости миссис Клак чуть не лишилась чувств. Ее лицо стало багровым от волнения и надежды. Сэр Гарри Роддни! Так, значит, это он ехал в ту ночь с молодой девушкой в окрестности Эппин-Форест! Он — конечно, это он, тот, кто много лет тому назад так досадил миледи, защищая Фауну, упрятанную в торт, испеченный миссис Голайтли. Значит, Дора Клак оказалась права! Теперь она была почти уверена, что напала на след девушки. Значит, каким-то образом Фауна узнала, где проживает сэр Гарри, и попросила его о помощи.

Чтобы не возбудить подозрений, миссис Клак учтиво извинилась и удалилась.

Когда она поднималась в экипаж, ее свиные глазки сверкали, и она сказала:

— Возможно, тебе придется отвезти меня в тот дом близ Эппин-Форест. А сейчас я намереваюсь поехать к моему хорошему знакомому, мистеру Лопесу. Он живет в Олдгейте. Я отправляюсь туда немедленно. Давай гони… и как можно быстрее!

В этот ясный мартовский день судьба явно благоволила к миссис Клак, когда она вместе со своим сообщником-испанцем выехала из Лондона в Эппин-Форест.

Погода стояла теплая, снег растаял и превратился в мутные ручьи, светло-голубое небо было покрыто кудрявыми облаками, нежное солнце обогревало теперь уже темную землю, так надолго застывшую и замерзшую. И несмотря на то, что мистеру Лопесу приходилось вылезать из кареты и помогать кучеру вытаскивать ее из рытвин (один раз в окрестностях Уайтчепела[29], а второй — у заставы), миссис Клак все больше и больше наслаждалась поездкой. Она просто задыхалась от радостного возбуждения. Лицо ее стало красным. Она ликовала при мысли, что напала на след Фауны.

Лопес тоже был уверен, что они на верном пути. Обладая острым деловым чутьем, он предвкушал хороший куш, как только они поймают беглянку, эту красавицу квартеронку. Не так уж много невольников было в то время в стране. И тайный аукцион, безусловно, будет прекрасным развлечением для кое-кого из богачей и их пустоголовых матрон.

Мистера Лопеса вполне устраивало общество, в котором он пребывал, общество, погрязшее в те годы в пороке и разврате. Джентльмены, одалживающие у него деньги, увлекались женщинами и азартными играми. Они частенько швырялись деньгами, тратя их на развлечения, сопряженные с крайней жестокостью. И чем абсурднее и безнравственнее были эти развлечения, тем выгоднее для мистера Лопеса. Он жаждал наложить лапу и на юную квартеронку, уже поведав миссис Клак, что они будут делать и где состоится аукцион. Это произойдет не у него дома — слишком опасно заниматься подобными делами в самом сердце Лондона, — а в одном игорном доме неподалеку от Олдгейта, где имеется помещение, используемое отнюдь не всегда для одних азартных игр. Этим заведением управляет двоюродный брат Лопеса — Хуан. И, безусловно, там соберется довольно много богатых клиентов, с которых можно будет запросить очень высокую цену за девушку, особенно если миссис Клак обратит их внимание на невинность Фауны. Даже если придется в чем-то уступить, выгода все равно будет огромной.