Фауна упала к ногам миледи с мольбой о пощаде. Глядя на девушку сверху вниз, Генриетта заметила выбившийся из-под муслинового чепца золотисто-рыжий локон. Если в миледи и оставалась хоть капля сострадания к Фауне, то при виде этого прелестного завитка оно полностью испарилось. Ибо воскресило неприятные воспоминания о распущенных волосах Фауны, которую сжимал в объятиях Эдвард. Генриетта медленно нагнулась, силой оторвала руки Фауны от своей бархатной пелерины и удалилась прочь, а к Фауне приблизилась миссис Клак. Квартеронку охватил ужас, такой, какого она не ощущала ни разу в жизни. И словно крылья выросли у нее.

Фауна вскочила и стрелою понеслась по коридору. Ее преследовал каркающий, злобный голос миссис Клак, приказывающий немедленно остановиться. Но страх только прибавил девушке силы. Она побежала вниз по широкой мраморной лестнице. Глупые красивые лица предков Памфри самодовольно взирали на нее из огромных позолоченных рам. Вниз, вниз, в вестибюль. Вперед, сквозь двери парадного входа, которые с легким стуком затворились за ее спиной. Еще был слышен угрожающий голос миссис Клак, но вот он растаял в темной влажной ночи, в которую вглядывалась со ступеней дома Фауна, не видя ничего перед собой. Еще шаг, и Фауна оказалась в кромешной тьме. Ночь — и Лондон поглотил ее.

Сэр Гарри Роддни постучал молоточком в дверь небольшого, но красивого дома, в котором проживал. Часы Сент-Джеймского дворца пробили полночь. Обычно в это время для сэра Гарри и его друзей развлечения только начинались. Однако сегодня он провел два с лишним весьма необычных и очень серьезных для него часа у некоего мистера Уилберсона, управляющего Вест-Индской компанией. В настоящее время это была самая могущественная и влиятельная деловая организация в Англии. И сэр Гарри задумал стать ее членом. На самом деле этого шага от сэра Гарри упорно добивался его дядя генерал Артур Фэри, годами твердивший ему одно: работай. Работай, прекрати эту ленивую, праздную, бесполезную жизнь, которую ты, молодой повеса, ведешь с того дня, как закончил Оксфорд.

Уже слишком долго Гарри жил на сомнительные доходы и на средства, которые давал ему дядя. Однако брак сэра Артура с молодой здоровой девушкой, которая могла родить ему сына и тем самым лишить сэра Гарри наследства, заставил молодого человека переменить свои взгляды на жизнь — он понимал, что иначе погибнет. Да, по правде говоря, он слишком устал от праздности и распутства, а особенно от всех этих легкомысленных женщин, с которыми имел обыкновение общаться. В данный момент у Гарри не было любовницы. Красавица Полли тут же оставила его, стоило ей догадаться, что средства сэра Гарри достигли того уровня, когда он больше не сможет дарить ей драгоценности и даже букеты цветов. Гарри довольно цинично забавлялся, открывая подлинную сущность друзей, проявившуюся сразу же, как он стал близок к разорению.

Но вот блеснуло два лучика удачи, вновь пробудившие в нем надежду. Вначале ему очень повезло в фараон — выигрыш был огромный. Он и раньше наживал деньги азартными играми. И даже сейчас его карманы чуть ли не лопались от золотых монет, да и дома хранилось немало. А второй удачей было возвращение Джеймса Уилберсона из Индии. С ним только что поужинал сэр Гарри. Мистер Уилберсон рассказал ему, что британское влияние в Индии усилилось, и не важно, что лорд Пелхэм информировал Парламент о еще одной вероятной войне с Францией. Дерзкое поведение Наполеона не должно становиться особенной причиной для беспокойства, ибо его посягательства рассматривались Великобританией всего лишь как проявление полководческой мании величия. Разумеется, определенные трения между Францией и Англией существуют, но, как заверил Гарри мистер Уилберсон, земли в Индии одна за другой попадают в руки англичан, и посему дела там процветают. Несмотря на то, что Гарри повесничал в молодые годы, он никогда не забывал быть в курсе того, что творится в стране и в правительстве. Его весьма серьезно интересовала политика. То, что дядя был губернатором Гибралтара, могло открыть Гарри карьеру в Форин офисе[26].

Джеймс Уилберсон предложил молодому Гарри присоединиться к нему. Он видел, что, несмотря на праздность и распутство молодого человека, тот обладает незаурядным умом, и жаль было, что этот ум растрачивается впустую в кругу джентльменов, подобных Красавчику Браммелю и его приятелям. Обаяние Гарри дополнялось деликатностью и храбростью. Великолепный фехтовальщик, он обладал также недюжинным здоровьем, о котором, к сожалению, не заботился.

— Приходите ежедневно ко мне в офис, и я прослежу, чтобы вы получили кое-какие инструкции касательно дел, а потом, в начале года, вы, наверное, смогли бы отплыть вместе со мной в Дели и заработать там немалое состояние, если, конечно, вам будет угодно, — говорил Уилберсон.

Гарри был не очень уверен, что желает работать, однако с благодарностью принял это предложение. Он сказал, что подумает. Этот процветающий в делах джентльмен сделал Гарри столь выгодное предложение, потому что был очень ему обязан. Года два назад сын Уилберсона Эсмонд, не имеющий ни твердого характера, ни воли отца к работе, подрался с тремя бандитами с большой дороги, приставшими к нему неподалеку от Чизика[27]. Случилось так, что Гарри проезжал мимо верхом и увидел юношу, отбивавшегося от трех головорезов. Положение было явно безнадежным для молодого Уилберсона. В мгновение ока Гарри оказался рядом с Эсмондом и несколькими ударами шпаги намертво уложил двоих бандитов, тяжело ранив третьего. Затем он отвез испуганного и раскаивающегося во всех своих грехах юношу к отцу — в огромный замок, расположенный в окрестностях Лондона.

Уилберсон поблагодарил его и, весьма тронутый тем, что Гарри спас жизнь его сыну, поклялся никогда не забывать об этом и однажды найти способ отплатить Гарри за его храбрость и великодушие.

Вскоре Эсмонд умер за границей от чумы. Теперь Уилберсон стал бездетным вдовцом и, когда не уезжал на Восток, жил в полном уединении. Однако он никогда не забывал о Гарри Роддни. Разумеется, он слышал о проказах молодого джентльмена, однако не придавал этому большого значения. И, узнав, что в данный момент молодой человек находится на грани разорения, нашел его и сделал ему недурное предложение, о чем они и беседовали этим вечером.

Покинув мистера Уилберсона, Гарри избавился от компании своих приятелей в игорном доме и возвратился домой.

Дворецкий открыл хозяину дверь, взял у него мокрую от дождя шляпу и сообщил:

— Вас ожидает молодая дама, сэр.

Гарри крепко закрыл дверь от холодного ветра, свистящего снаружи на Сент-Джеймс-стрит, стянул с себя промокший насквозь камзол и нахмурился.

— По-моему, я ясно сказал тебе, Винсент, что не желаю больше видеться с подобными особами, — сердито проговорил сэр Гарри.

— Прошу прощения, сэр, но это не госпожа Полли и не одна из тех дам, которые посещали вас прежде. Похоже, она весьма расстроена. Она очень молода, сэр, и слезно умоляла меня, чтобы я позволил ей дождаться вас. Я просто не мог отказать ей, сэр, и всем сердцем чувствую, что поступил верно.

— Очень молодая… — задумчиво проговорил Гарри и погладил себя по парику. Затем пожал плечами и еще больше нахмурился. — Ни малейшего понятия не имею, кто это может быть.

С этими словами он прошел в гостиную. На стенах, отделанных дубом, в подсвечниках горели свечи. В камине уютно потрескивали дрова. В жарко натопленной гостиной стоял устойчивый запах множества кожаных книжных переплетов, кожаных спинок кресел и свежих сосновых поленьев.

На столе возле окна с тяжелыми шторами стояли поднос с графинами вина и бренди и большое блюдо с бутербродами. Преданный Винсент уже свыкся с тем, что хозяин является домой поздно за полночь и нуждается в легкой закуске. Несмотря на то, что большинство ценностей хозяина уже давно пошло с молотка, верный Винсент обожал своего хозяина, помогал сэру Гарри держаться «на плаву», оставшись у него на службе без жалованья. Гарри Роддни стоял на пороге гостиной. Он увидел девушку, сидящую на высоком табурете подле камина. При виде сэра Гарри она быстро поднялась и поздоровалась с ним. Гарри оцепенел от удивления. В эту минуту он не узнал Фауну — перед ним стояла изящная грациозная девочка лет четырнадцати-пятнадцати, не в накидке и шляпке, а в платье служанки, зашнурованном на спине, из-под которого виднелась полосатая нижняя юбка. Волосы девушки были запрятаны под муслиновый чепец, а на плечи наброшена маленькая шаль с бахромой. Однако не одежда привлекла его внимание, а лицо. Бледное очаровательное лицо, на котором еще виднелись следы недавних слез. Гарри поразили огромные, бездонные бархатные черные глаза девушки с невиданной длины ресницами. Она, волнуясь, смотрела на него и еле слышно промолвила: