Фауна молча наблюдала за тем, как он вышел из кареты, подошел к дверям и постучал молоточком. К рассвету становилось холодно, и девушка дрожала. Кучер спрыгнул с козел и стоял, переминаясь с ноги на ногу, потирая озябшие руки. Из его рта шел пар, он что-то бормотал себе под нос. Этот красивый джентльмен недурно заплатит ему за долгое и опасное путешествие по заснеженным ухабистым дорогам. Черт бы побрал его и эту женщину, кто бы они ни были! Она так закутана, что кучер почти не видел ее лица. И лицо джентльмена, все время закрытое шарфом, тоже было незнакомо ему. Кучер не имел никакого понятия о том, кого он вез сюда от Сент-Джеймс-стрит.
Послышался лай собак. Лаю вторил крик петуха, раздавшийся с фермы, расположенной недалеко отсюда. Наконец раздался скрежет засовов; дверь медленно отворилась, и на пороге показался седобородый мужчина в ночной рубашке и колпаке, воскликнувший:
— О, так это вы, сэр Гарри?
— Да, да, Снеллинг, это я. Давай-ка, дружище, буди жену и разожги камины в обеих спальнях. И принеси подогретого вина.
Старик кивнул, зевнул, потряс взлохмаченной седой головой, чтобы окончательно пробудиться, и погрозил свирепого вида дворняге, не переставая лаявшей на нежданных гостей.
Фауна с любопытством осматривалась вокруг. Ей уже приходилось видеть загородные жилища знатных господ, когда вместе с Памфри выезжала на лето в Хэмптон-Корт. Однако здесь все было иначе. Ее знобило, когда они с сэром Гарри пересекали небольшой вестибюль, отделанный дубовыми панелями. Все здесь казалось ей очень маленьким. Дом представлял собой одно из самых небольших строений того времени и мало походил на роскошные резиденции, в которых Фауна успела побывать за время своей мучительной службы у Генриетты Памфри. Холодный и пустой дом отдавал затхлостью и сыростью, в нем было нестерпимо холодно.
Спустя несколько минут жена смотрителя Марта Снеллинг, пухленькая симпатичная старушка, разожгла камины в двух лучших спальнях, окна которых выходили на озеро. Миссис Снеллинг была простая женщина родом из Эссекса, недалекая и неграмотная. Муж ничего не сказал ей, кроме того, что приехал племянник хозяина с какой-то молодой дамой. Кто эта дама, миссис Снеллинг не знала, но, разумеется, была уверена, что Фауна должна быть леди. Она смущенно присела перед Фауной в книксене и начала стелить огромную кровать с пологом на четырех столбиках, достав из комода чистые льняные простыни, пахнущие лавандой. Она очень волновалась, принимая здесь гостей, ибо сэр Артур уже давно не приезжал сюда поохотиться и уже несколько лет миссис Снеллинг не видела ни одной живой души, кроме соседей с фермы, расположенной в двух милях от имения.
Для Фауны все тоже было необычно и волнующе, особенно когда к ней подошла служанка и назвала ее «миледи». Сначала это поразило ее. Затем стало забавлять. И с загадочной улыбкой она уселась на краешек стула, протянув руки к камину, который Начал разгораться.
Расплатившись с кучером, Гарри занес в дом саквояж с вином и едой, наспех собранный в дорогу Винсентом, которому строго-настрого было наказано держать в секрете эту поездку и приехать в Пилларз спустя неделю со свежими припасами для хозяина.
Пока Снеллинг снимал с кресел пыльные чехлы и зажигал свечи, Гарри стоял внизу. Похоже, Снеллинга очень обрадовал приезд молодого джентльмена, которого он знал еще совсем ребенком. Справившись о здоровье сэра Артура и его новой супруги, он уверил сэра Гарри, что генерал и его новая жена не собираются приезжать сюда в ближайшее время. Больше часа Снеллинг приводил все в порядок и готовил завтрак, а затем с почтением в голосе осведомился:
— Могу я спросить, сэр, а эта леди, с которой вы приехали, не ваша ли новоиспеченная жена?
Гарри рассмеялся. После утомительного, долгого путешествия в холоде он только что осушил несколько стаканчиков горячего терпкого вина и теперь чувствовал себя отдохнувшим и посвежевшим. Он пришел в отличное расположение духа и злорадно наслаждался тем, что обвел вокруг пальца эту надменную Генриетту Памфри. Он представил себе, какой крик поднимет миледи завтра, обнаружив, что ее невольница словно сквозь землю провалилась. Но никому не найти ее. Фауна уверяла, что даже дворецкий в клубе, у которого она узнала адрес Гарри, не видел ее лица и ее запоминающихся волос. Гарри похлопал старика по плечу.
— Нет, эта леди не моя жена, старина Снеллинг. Я не женат и вряд ли когда-нибудь женюсь. Поцелуи в наше время достаются легко, так зачем мужчина должен расплачиваться за них своей свободой?
Старый смотритель захихикал вместе с молодым джентльменом, а Гарри тем временем поднялся наверх, почувствовав легкое смущение от своей шутки. Есть поцелуи, достающиеся дешево, как поцелуи Полли или поцелуи, которыми одаривала Генриетта Эдварда Хамптона. Но есть поцелуи, достающиеся очень нелегко, и они бесценны! Это поцелуи, даруемые во имя любви, и только во имя любви.
Гарри зевнул и прошептал с кривой усмешкой, поднимаясь по промерзшей лестнице:
— Я становлюсь сентиментальным. Это вовсе мне не нравится.
А как поживает его Фауна? Его новое, недавно приобретенное протеже, чьи красота, юность и беззащитность настолько захватили его, что он совершал такие безрассудные поступки. Теперь, задумавшись об этом, он начинал осознавать, что будут означать для него дни добровольного «заключения» — ведь он не сможет уехать из имения и показаться в лондонском обществе. Он же приказал Винсенту передать Красавчику Браммелю и остальным его приятелям, что, мол, Гарри заболел злокачественной лихорадкой, лежит в постели и не может принимать гостей. Разумеется, мистер Браммель и другие светские приятели, на которых Гарри так бесцельно тратил время и деньги, не рискнут приблизиться к больному, оберегая свое здоровье.
На лестнице сэр Гарри встретил миссис Снеллинг, почтительно поклонившуюся ему и прошептавшую, что его спальня готова.
— Я принесла миледи кофе и горячей воды. Что еще пожелаете, сэр?
— Мне хочется одного — спать. Это все. И спокойной тебе ночи, — произнес сэр Гарри ласково, как всегда, когда говорил со своими слугами.
Миссис Снеллинг снова поклонилась и заковыляла вниз, чтобы сообщить мужу, что видела распущенные волосы миледи — какие они роскошные! Просто сказочные! Да они как чистейшее золото, как солнечный свет, и Почти достают ей до коленей.
— Но она так некрасиво одета, и я подумала, что… — начала миссис Снеллинг.
Муж резко прервал ее излияния. Не ее ума дело обсуждать знатных леди и джентльменов, она должна лишь исполнять свою работу и держать рот на замке. Пусть лучше отправится подоить корову, а потом собьет масло и испечет хлеба, а он пока нарежет ветчины и соберет свежих яиц.
Фауна стояла у огня и наслаждалась теплом и безопасностью, когда услышала стук в дверь.
— Войдите, пожалуйста, — робко проговорила она.
Гарри вошел и посмотрел на нее. Он выглядел неряшливо после поездки, его камзол был расстегнут и испачкан дорожной грязью. Из-под камзола выглядывал красивый, вышитый цветочками желтый жилет. Гарри был без парика, и сейчас его темно-каштановые волосы показались Фауне мальчишескими. Она рассматривала своего спасителя, и в ее огромных глазах светилось выражение беспредельной преданности и поклонения. Однако стояла молча, робко сложив руки. Она по-прежнему была в домотканом платье, с волосами, рассыпающимися по плечам. Она уже сняла башмаки на деревянной подошве, грубые шерстяные чулки, и сэр Гарри впервые увидел ее обнаженные ноги — белые, совершенные, с изящными, тоненькими лодыжками.
Вновь кровь ударила ему в голову. В горле запершило. Когда он приближался к ней, его усталое бледное лицо порозовело.
— У тебя есть все, что нужно? — спросил он.
— Да… Гарри, — ответила она.
Ему нравилось, что она называет его по имени. Ему нравилось говорить с ней на равных. И ему нравилось находиться наедине с ней в этой комнате со свечами, стоящими на комоде орехового дерева рядом с огромной постелью под пологом. Он ощущал нежный запах лаванды. Ему было тепло и покойно здесь. Мальчиком, останавливаясь у дяди, он всегда спал в этой комнате. И через открытую дверь он сейчас видел дядину спальню, приготовленную на этот раз для него. Он видел дядину спальню, заставленную тяжелой резной мебелью, с синими бархатными занавесками и роскошными огромными коврами на отполированном до блеска полу. Там тоже горел камин и сверкали свечи. А снаружи завывал свирепый зимний ветер. Гарри слышал, как гудит каминная труба, как злобные порывы ветра ударяют в оконные рамы. Когда Гарри расплачивался с кучером и отсылал его в комнатку Снеллингов выпить кварту пива и поспать перед возвращением в Лондон, снова повалил снег. Кучер, простой неграмотный парень, не знал названия поместья и того, кто живет в нем, посему Гарри не опасался, что тот привезет в Лондон сведения о его местопребывании.
