Хоть я и сомневалась, что Манденауэр захочет упустить Анри и последует за мной, я не собиралась рисковать, поэтому для начала покружила по району, а уж потом направилась к дому на колесах. Когда я туда приехала, уже перевалило за полдень. Я постучала в дверь. Никто не ответил. Я взялась за ручку. Как и в прошлый раз, она повернулась.

Я ступила внутрь и увидела кровь.

— Люк! — вбегая в дом и скользя по полу, выкрикнула я.

Я не видела тела и не могла решить, хорошо это или плохо.

На пороге комнаты Люка я остановилась.

Определенно плохо.

Анри сидел на кровати, держа Люка у себя на коленях и зажимая ему рот ладонью. Хотя на Анри было страшно смотреть, кровь, насколько я могла судить, принадлежала не Люку.

Полагаю, мы снова остались без няни.

— Я знал, что рано или поздно ты объявишься, — ухмыльнулся Анри.

Я прокрутила в уме план. Сумеет ли Адам проследить своего прадеда до этого места? Я подозревала, что у лу-гару хватило ума замести следы.

— Чего вы хотите? — спросила я.

Он убрал ладонь со рта Люка, но рук не расцепил, не давая мальчику убежать. Голубые глаза ребенка, недавно сиявшие радостью, теперь были тусклыми и очень грустными. Что он видел? И как скоро ему удастся это забыть?

— Это не папа, — прошептал Люк.

— Знаю.

— Кто он?

Я мимолетно удивилась, что Люк не знает правду. Но Адам ведь говорил, что следит, чтобы две его жизни не переплетались. Вероятно, очень серьезная угроза с его стороны держала Анри в узде, если так можно выразиться.

— Я твой дедушка.

Либо угроза над ним больше не тяготела, либо ему стало наплевать, что Адам с ним сделает. А может, и то и другое.

— Мой дедушка умер.

— Верно. Я принадлежу к более старшему поколению. Однако мы с тобой одной крови. Ты все поймешь, когда у тебя родится ребенок.

Лицо Люка растерянно сморщилось.

— А где папа?

— На болоте, — ответил Анри. — Страдает от сильнейшей головной боли.

Я прищурилась.

— Что вы сделали?

— Ничего смертельного. Он мне нужен. Но сначала я выясню, нужна ли мне ты. Его присутствие поблизости чертовски отвлекает.

— Следите за словами при Люке.

— Это меньшее, о чем тебе стоит беспокоиться. — Анри спихнул ребенка с колен, будто дрянную собачонку. — Ступай в ванную и включи душ.

Я обняла подбежавшего ко мне Люка. Анри умудрился повсюду наследить кровью. Возможно, душ не такая уж плохая идея. По крайней мере Люк будет в относительной безопасности.

— Он бил Сэди, — прошептал Люк. — Она все кричала и кричала, а я хотел, чтобы она замолкла. — Он сглотнул. — И она замолкла.

— Ты не виноват. — Я мягко подтолкнула его к ванной. — Делай, что он говорит.

— Но… — Люк обеспокоенно на меня посмотрел.

— Все будет хорошо.

Еле волоча ноги, он прошел в ванную, закрыл дверь и включил душ.

— Не будет, — опроверг Анри.

— Знаю.

В его глазах появилось лукавое выражение.

— Уйдешь сейчас, я отпущу.

— Меня и Люка?

— Нет. Кто-то сегодня умрет: либо ты, либо ребенок.

— Я, — вырвалось у меня непроизвольно.

Анри наклонил голову, совсем как Адам. От этого сходства меня затошнило.

— К чему такая поспешность? Он даже не твой.

— Неважно.

— Пожалуй, что так. А ты никогда не задумывалась, почему?

— Что?

Мне не удавалось толком сосредоточиться из-за того, что я пыталась расслышать Люка, придумать план, а еще молилась о том, чтобы Адам был жив и уже бежал сюда.

— Никогда не задумывалась, почему так сильно и быстро полюбила Адама и его сына?

— А при чем тут любовь? Нормальные люди не предают других только потому, что могут это сделать. И не жертвуют детьми ради спасения собственной шкуры.

— Ты ошибаешься, — возразил Анри. — В большинстве своем люди бесчеловечны и поголовно выбирают себя, жертвуя незнакомцами и даже любовниками и детьми.

— Я вам не верю.

— А я не могу поверить, что ты — одна из немногих самоотверженных женщин. Хотя теперь понимаю, отчего ты такая. Когда-нибудь видела подобное? — Он поднял вверх гри-гри.

Я сунула руку в карман. Мой талисман по-прежнему лежал там.

— Пару раз.

— Я нашел его под подушкой мальчишки. Это приворотный амулет.

Ха. Таки приворожили, вот только меня это больше не волновало.

Анри чиркнул спичкой, и я подскочила. Он поднес пламя к мешочку, а когда тот занялся, словно его вымочили в сжиженном пропане, бросил гри-гри на пол и затоптал.

— Ну и что ты теперь к ним чувствуешь? — спросил Анри.

Я на минуту задумалась, а потом, не сдержавшись, улыбнулась.

— То же самое.

Анри нахмурился.

— Невозможно.

— Полагаю, вы ошиблись насчет приворота. Мы по-настоящему любим друг друга.

— Адам тебя не любит. Он, как и я, не способен любить.

Может, Анри и прав, но я не собиралась этого признавать, поэтому лишь пожала плечами, отчего его лицо помрачнело.

— Скоро мы это выясним. Ему тоже придется сделать выбор. Между тобой и сыном.

С моих губ сорвался истерический смешок.

— Вы больной на всю голову.

Ярость исказила лицо Анри. Он налетел так быстро, что я и не заметила, сжал мое горло и припечатал меня затылком к стене так, что искры из глаз посыпались.

— Следи за словами, — прорычал он.

Это будет нетрудно — я все равно не могла говорить.

— Мне нравится заставлять людей выбирать, — пророкотал Анри. — Я вдыхаю запах их страха, сладостный аромат отчаяния и, готов поклясться, становлюсь сильнее. — Он прижался носом к моей шее и глубоко вдохнул. — М-м-м. Вот так.

Я подумывала сильно двинуть ему коленом в пах, однако меня не покидало ощущение, что Анри отреагирует иначе, чем обычный мужчина.

Нельзя подпускать его к Люку, пока Адам или хотя бы Манденауэр не явятся сюда.

Анри лизнул мою шею, и меня чуть не вырвало.

— Весь такой принципиальный Тэллиент, не увиливая, выбрал себя, пожертвовав семьей.

Я нахмурилась. Не потому ли Фрэнк стал таким одержимым? Горе и чувство вины проделывали забавные трюки с человеческим разумом. Уж мне ли не знать.

— До прихода Адама есть время, и я хочу выяснить, обрету ли власть над луной, совокупившись с ее повелительницей.

— Мы это уже проходили. Во мне нет ни капли магии. Мое имя — всего лишь имя.

— Тогда ты умрешь. — Он рассмеялся. — Хотя твоя смерть и так входила в мои планы. Но прежде я предпочитаю удостовериться.

Потершись об меня возбужденным членом, Анри сдернул с себя рубашку. Он так сильно походил на Адама, что на мои глаза навернулись слезы. Смогу ли я после этого снова быть с Адамом и не вспоминать об Анри?

Глупо об этом беспокоиться — я ведь скоро умру. Одной проблемой меньше.

Анри схватился за вырез моей майки и разорвал ее до талии. Наши тела находились так близко друг к другу, что он не заметил цепочку из лилий, но уж точно почувствовал ее, когда серебро коснулось его кожи.

Он тут же взвыл и отпрянул, но я все равно услышала шипение и ощутила запах паленой плоти.

Мой взгляд опустился на его живот, где была выжжена дюжина французских крестиков. Теперь-то я смогу отличить Анри от Адама.

— Какого черта? — прокричал Анри. — Где ты ее взяла?

— У Адама.

Он прищурил глаза.

— Кто-то за это заплатит.

И направился к ванной.

Я бросилась за ним, схватила за руку.

— Стойте. Давайте, ну, сделаем это.

Он стряхнул меня, словно я весила не больше пушинки. Я споткнулась и прежде чем смогла восстановить равновесие, Анри распахнул дверь в ванную. От его яростного рева зазвенело в ушах.

В ванной никого не оказалось. Люк исчез.

Анри ударил меня тыльной стороной руки. Пролетев через комнату, я рухнула на пол рядом с кроватью.

— Куда он делся? Как выбрался?

В комнате не было окон. Единственное, что приходило на ум, — там имелся тайный выход. Неудивительно, что ребенок не противился идти в ванную. Умный-преумный парнишка.