26 января 1910 C.-Петербург «В неверный час тебя я встретил…» В неверный час тебя я встретил, И избежать тебя не мог – Нас рок одним клеймом отметил, Одной погибели обрек. И, не противясь древней силе, Что нас к одной тоске влекла, Покорно обнажив тела, Обряд любви мы совершили. Не верил в чудо смерти жрец. И жертва тайны не страшилась, И в кровь вино не претворилось Во тьме кощунственных сердец. 1910 C.-Петербург «Раскрыв ладонь, плечо склонила…» Раскрыв ладонь, плечо склонила.. Я не видал еще лица, Но я уж знал, какая сила В чертах Венерина кольца… И раздвоенье линий воли Сказало мне, что ты, как я, Что мы в кольце одной неволи В двойном потоке бытия. И если суждены нам встречи… (Быть может, топоты погонь), Я полюблю не взгляд, не речи, А только бледную ладонь. 3 декабря 1910 Москва «Обманите меня… Но совсем, навсегда…» Обманите меня… но совсем, навсегда… Чтоб не думать, зачем, чтоб не помнить, когда.. Чтоб поверить обману свободно, без дум, Чтоб за кем-то идти, в темноте, наобум… И не знать, кто пришел, кто глаза завязал, Кто ведет лабиринтом неведомых зал, Чье дыханье порою горит на щеке, Кто сжимает мне руку так крепко в руке… А очнувшись, увидеть лишь ночь да туман.. Обманите и сами поверьте в обман. 1911 «Мой пыльный пурпур был в лоскутьях…» Мой пыльный пурпур был в лоскутьях, Мой дух горел: я ждал вестей, Я жил на людных перепутьях, В толпе базарных площадей. Я подходил к тому, кто плакал, Кто ждал, как я… Поэт, оракул – Я толковал чужие сны… И в бледных бороздах ладоней Читал о тайнах глубины И муках длительных агоний. Но не чужую, а свою Судьбу читал я в снах бездомных И жадно пил из токов темных, Не причащаясь бытию. И средь ладоней неисчетных Не находил еще такой, Узор которой в знаках четных С моей бы совпадал рукой. 8 февраля 1913 Москва «Я к нагорьям держу свой путь…» Я к нагорьям держу свой путь, По полынным лугам, по скату, Чтоб с холма лицо обернуть К пламенеющему закату. Жемчугами расшит покров И венец лучей над горами – Точно вынос Святых Даров Совершается в темном храме. Вижу к небу в лиловой мгле Возносящиеся ступени… Кто-то сладко прильнул к земле И целует мои колени. Чую сердца прерывный звук И во влажном степей дыханьи Жарких губ и знакомых рук Замирающие касанья. Я ли в зорях венчанный царь? Я ли долу припал в бессильи? Осеняют земной алтарь Огневеющие воскрылья… 9 июля 1913
<Коктебель> «К тебе я пришел через воды…» «К тебе я пришел через воды, – Пернатый, гудящий в стремленьи». – Не жившим не надо свободы… «Рассек я змеиные звенья, Порвал паутинные сети…» – Что в жизни нежнее плененья? «Скорее, мы будем как дети Кружиться, цветы заплетая…» – Мне, смертной, нет места на свете.. «Затихла зеркальность морская… Вечерние лебеди ясны, Кренится бадья золотая…» – Как наручни смерти прекрасны! 8 февраля 1915 <Париж> «Я глазами в глаза вникал…» Я глазами в глаза вникал, Но встречал не иные взгляды, А двоящиеся анфилады Повторяющихся зеркал. Я стремился чертой и словом Закрепить преходящий миг… Но мгновенно плененный лик Угасает, чтоб вспыхнуть новым. Я боялся, – узнав, – забыть… Но в стремлении нет забвенья. Чтобы вечно сгорать и быть – Надо рвать без печали звенья. Я пленен в переливных снах, В завивающихся круженьях, Раздробившийся в отраженьях, Потерявшийся в зеркалах. 7 февраля 1915 Париж «Я быть устал среди людей…» Я быть устал среди людей, Мне слышать стало нестерпимо Прохожих свист и смех детей… И я спешу, смущаясь, мимо, Не подымая головы, Как будто не привыкло ухо К враждебным ропотам молвы, Растущим за спиною, глухо; Как будто грязи едкой вкус И камня подлого укус Мне не привычны, не знакомы… Но чувствовать еще больней Любви незримые надломы И медленный отлив друзей, Когда, нездешним сном томима, Дичась, безлюднеет душа И замирает, не дыша, Клубами жертвенного дыма. |
