К середине пути до базы Сергей совсем разволновался.

- Хиппи отказался есть, - с тревожной интонацией сообщил он по связи.

- Он только из моих рук всегда питался, - сказал Вук. - Оставь. Пару часов поголодает, а там вернусь и накормлю его.

Так оно и вышло. Пёс, впавший в восторг при виде любимого хозяина, тут же слопал полпорции человеческого ужина, а затем благополучно описался в шлюзовом отсеке.

- А я жабу видел, - произнёс Янко, настраивая мусорщика на уборку собачьих отходов. - Тенера-то - обитаема.

Тимофеев, отложив возню с образцами колючек, недоумённо воззрился на первого пилота.

- Не шути так жестоко, - обиженно пропыхтел он. - На Тенере нет фауны, кроме Fungus-Vermis Ordinaria.

Вук кивком позвал его к проектору, запуская тридиграмму.

Дисплей заморгал и начал прокручивать запись. На экране чётко высветился совершенно непрозрачная полусфера, лучившаяся изнутри бледно-матовым светом. Изредка в кадр попадала то нога, то рука Вука, приплясывающего вокруг пузыря, но ничего более рассмотреть не удалось.

- Ты хочешь сказать, что этот шар - живой?

- Да нет же, - с досадой ответил Янко. - Внутри шара сидело животное. Что-то типа здоровой лягушки. Шар был прозрачный. Не знаю, почему в записи из-за него ничего не видно.

Тимофеев, профессионально прищурившись, промолвил, подпустив в голос мягких успокаивающих ноток:

- Хорошо, Вук. Это бывает. Не всё записывается, что мы видим. Мало ли, какие тут поля. Ты чай будешь?

- Чай? - спросил сбитый с толку пилот.

- Чай. Давно хочу чай с чабрецом заварить. Летом на Урале в отпуске были, травки насушили. Обожаю чабрец. А ты?

- Не знаю. Не пробовал.

- И отлично. Будет повод попробовать. Только ты в Центральном Управлении меня не выдавай, они траву не разрешают брать. Пыль, чужеродная ДНК и всё такое...

- А хомяк?

- Хомяк по инструкции должен сидеть в герметичном боксе. Но нам ведь уже всё равно, раз уж тут и Хиппи, и Шпулька.

Он двинул в камбуз заваривать чай, а Вук горько усмехнулся. Сергей не поверил ему. Более того - решил, что из-за нервного напряжения крыша поехала. Наверняка, сейчас в свой травяной чай подмешивает какое-нибудь снадобье. Что ж. На это у Вука найдётся ответный ход. Завтра он вернётся к маячку, отыщет жабу и устроит сеанс прямого эфира. А послезавтра Тимофеев сам полетит к жабе. Исследует её, опишет, сделает снимки, а по возвращению на Землю выступит с сенсационным докладом. И жабу назовут его именем. Bufo Tener Timothy. Вук подхватил Хиппи на руки и пошёл пить чабрец.

- Давай ещё раз, - попросил его Сергей, когда они выпили по чашке пахучего напитка, отдающего ароматами нагретых солнечных полей. Запах Вуку понравился. Напоминает лето, полдень, лень и бездонную голубизну неба. - Про выравнивающий коэффициент.

- Давай, - согласился Янко, подливая следующую чашку. - Глянем снова на уравнение. В принципе, оно простое. Описывает суперпозицию всех потенциальных состояний частицы по всем её координатам. И первая мысль, которая приходит в голову - а что считать координатой? Исходя из фундаментальных свойств пространства, время - тоже его координата.

- Я считал координатой численную меру степени свободы, - возразил Тимофеев. - А время - не свободно. Оно однонаправленно. Измерить мы его можем, но постфактум, причём измерение заключается только в констатации пространственных изменений. Дескать, минуту назад, моё тело было на сто метров дальше от дома или от чего ещё там...

- А если представить, что однонаправленным его делают лишь наши органы чувств? Что нам специально природой предусмотрено ограничение видимости во времени.

- Зачем?

- Ну... Ну, например, чтобы мы целеустремлённо перепахивали пространственные измерения в поисках прокорма, и не залипали в прошедшем времени. А то, представь - десять лет назад тут паслось стадо мамонтов. Я вместо освоения новых территорий раз за разом начну обращаться к этому моменту, бесконечно добывая одного и того же мамонта. Эволюцию можно было бы считать завершённой.

- Нет. За одним и тем же мамонтом охотился бы ты, десятилетней давности. А ты, текущий, шёл бы за стадом буйволов.

- Так и я об этом! Человек - та же суперпозиция всех его возможных состояний во времени. Это как с апельсином. Предположим, кто-то может видеть предметы не более пяти миллиметров толщиной. Ему нарезают апельсин на слои и говорят: "Это апельсин". Он разглядывает один слой и съедает. Затем второй слой, и съедает. И он не осознает, что апельсин - не набор слоёв, а целый шар.

- Мы как-то уклонились от уравнения и Хиппи.

- Сейчас. Минуту терпения. К чему это я о времени говорю? А вот к чему. Второй, и, собственно, главный вопрос был - а что за пришлёпка в этом уравнении? Что за коэффициент? До меня не сразу дошло, что есть ещё одно, забываемое в обычной жизни свойство частицы.

- Что за свойство?

- Эффект наблюдателя. Характеристики частицы существуют, покуда существует наблюдатель за ними. Применительно к макромиру звучит форменной чушью, но на квантовом уровне - и скорость, и траектории, и вращение проявляются лишь в присутствии наблюдателя.

- Ну, да. Я читал.

- Ага! Я и подумал - а не относится ли выравнивающий коэффициент к наблюдателю? По принципу суперпозиции электрон находится одновременно во всех возможных состояниях одновременно, а наблюдатель регистрирует его среднее состояние и объявляет, что именно в среднем состоянии он находится. Но тот же самый наблюдатель влияет на перечень возможных состояний - вот где парадокс! Перед разборкой "Симурга" я выступил в роли наблюдателя. Ты уж прости, дружище, но я мысленно подключился к ДНК-матрице и стал думать о детстве и о собаке. Хиппи бегал перед моими глазами точно живой...

- А крыса?! Она откуда взялась?

- Издержки эксперимента, - вздохнул Вук. - На эту крысу я таращился в момент разборки. У тебя же снимок висит прямо напротив моих глаз. Дочка твоя крысу держит... Короче, не знаю, почему крыса тоже втёрлась. Наверное, визуальный образ был слишком силён.

- Мать моя биология... - ошарашенно протянул Тимофеев. - Ничего ж себе...Взял, подумал, и на тебе!

- Не взял, подумал, а указал матрице конкретные временные координаты конкретного пространственного объекта, тем самым расширив перечень возможных состояний содержимого корабля.

- Это что же - каждый человек может так вклиниться в информационную матрицу? Напридумывать себе всякого и тут же получить?

- Не всякого, а только то, что было, есть или будет. Если ты не имел брильянт в миллион карат, то взяться ему будет неоткуда.

Сергей покачал головой:

- Хорошо, хоть глупости не воображал. Думал бы о барышне своей в неглиже, то-то крику было бы... А кстати - крыса, ну или барышня, - они бы пропали из своих мест?

- Да нет же! - занервничал Вук. - Я ж говорю - по принципу суперпозиции они были бы во всех возможных местах. И там, и тут.

Тимофеев упрямо нахмурился, но спорить не стал. А Вук не стал мучить его лишними объяснениями. В конце концов, конфликтовать на чужой планете - дело гиблое. Мало ли что случится завтра.

Наутро Янко выдвинулся на прежнее место, настроив навигатор на маячок. Дело было не в жабе. Обнаруженное животное, конечно, являлось приятным бонусом, который, скорее всего, щедро оплатится дирекцией Концессии по освоению дальнего космоса, но в большей степени Вук интересовали залежи металлов платиновой группы, которые по косвенным признакам могли находиться вблизи от пещеры со светящимся созданием. Вук планировал за сегодняшнюю смену завершить изыскания, чтобы оставшиеся дни посвятить обустройству новой базы.

У входа в пещеру Янко включил запись, надеясь, что лягуха не сразу испугается и скроется за защитным пузырём. Он положил себе срок в полчаса, чтобы дождаться животное, и если оно не покажется, с чистой совестью заняться геологией. Он потёр лоб - под черепной коробкой что-то давило и царапало. Списав неприятные ощущения на увеличенную силу тяжести, Вук вошёл в грот.