Перевозить посторонних почтовику запрещалось, но Вука капитан взял спокойно, поскольку лично был с ним знаком. За пару недель до Тенеры Вук привёз для его супруги парочку модных собачек - двух визгливых козявок, из-за которых пришлось как следует прожариться в плотной куртке с двумя объёмными карманами. В каждый из карманов Вук поместил по собачонке, для верности накачанной снотворным снадобьем, а затем вручил их безмерно счастливому капитану, трепещущему перед деспотичной супругой больше, чем перед самым свирепым штормом.

- Как там пёсики? - спросил Вук, поднимаясь на борт ботика.

- Спасибо, сэр, хорошо. Лают, кусаются и всюду гадят. Супруга довольна.

Кэп флегматично поправил фуражку и далее не проронил ни слова. Причиной появления пилота на космодроме столь необычным образом при наличии быстрого перехода он интересоваться не стал. Значит, таким путём текут его дхармы, и благие ли они - решать самому возмутителю спокойствия.

На остров Вук ступил в разгар обеденного перерыва. Космодром был тих и малолюден, зато из ресторанного корта доносились взрывы смеха, оживлённый гул, бряцанье посуды. Никем не замеченный, Янко спрыгнул с трапа и, вдыхая жаркий влажный воздух, прямиком направился к ремонтному блоку. Около четверти часа, он поджидал рабочих, пока, наконец, в мастерскую не ввалилась весёлая толпа парней в серо-зелёных комбинезонах. Выхватив взглядом парнишку, которому Вук в пообещал эскимо в последнее своё посещение острова, он жестом подозвал его к себе.

- Вот, привёз. Как и договаривались, - сообщил Янко, демонстрируя сумку-холодильник. - Тут на всю бригаду хватит.

- Мороженка?! - облизнулся парнишка. - Круто! А у нас тут жара не спадает. Большое спасибо, пилот!

- На здоровье. Но учти, я - корыстная сволочь. Я же не просто так.

- А как? - с любопытством спросил молодой наладчик.

- Мне надо попасть на "Гамаюн". Хочу пилоту Горохову устроить сюрприз. У нас сегодня ровная дата - пять лет знакомства. Он, кстати, здесь?

- Здесь. Только... Нам запрещено. Доступ к "Гамаюну" оговаривается специальным договором. Я подписывал соглашение, поэтому извините, но не могу.

- К "Гамаюну" отдельный доступ? - наигранно поразился Вук, уповая на то, что собеседник не заметит фальши в его удивлении. Ремонтник ничего не заметил. - Это же старый корабль с самым дряхлым оборудованием! Я ещё в Академии учился, он уже был признан устаревшим.

Наладчик забавно сморщил нос. "Разведчик из тебя никудышный, парень", - про себя усмехнулся Вук, считывая по выражению его лица несогласие с изрекаемыми сентенциями, затем продолжил:

- Кому этот "Гамаюн" нужен? На Молу нынче огромные лайнеры летают, а на каботаж он не годен - первый астероид его разбомбит вдребезги...

Парень почесал подбородок и потёр глаз, категорически не желая соглашаться. Выглянув в окно и отметив на чёрной полосе между отсеками "Гамаюна" несколько светлых квадратов, Вук пошёл ва-банк.

- ... а из-за отсутствия мазеров не сможет улететь на приличное расстояние от точки пересборки. Чем подкачиваться-то?

Парень сжал губы и нахмурился. Вук, решив, что он узнал достаточно, не стал настаивать:

- Ладно, бог с ним. Думал, разыграть Юрия, но раз нельзя, то нельзя. Придётся обойтись без сюрпризов. Приятного аппетита, друг.

Наладчик с облегчением кивнул и склонился над баулом с мороженым. А Вук, ошарашенный молчаливым признанием наладчика, двинул к кафе, откуда должен был выйти сытый Горохов. Вук пока не понимал, что даёт ему знание об установленной противоастероидной защите и мазерной подкачке энергии на "Гамаюне" кроме того, что "Гамаюн" может лететь сколь угодно далеко от точки пересборки и затруднённые условия полёта ему не страшны. "Гамаюн" готовят - но куда? Кольнувшего в черепе дятла пилот мгновенно утихомирил порцией хереса. Кислятина и гадость, но оно и хорошо - больше дозы не хочется.

- Вуха-братуха! - как всегда обрадовался Горохов, встретив коллегу. Янко, пристально взглянув тому в глаза, не обнаружил поддельных чувств. Или это только кажется? - Зачастил ты к нам! Отчёт до сих пор не сдал?

- Типа того, - уклонился от прямого ответа Янко. - У меня есть нерешённые вопросы. Хочу вот с тобой поболтать. Только не предлагай мне бар, я теперь пью строго по рецепту Марка. Тебе всё равно, у тебя нет болей, а я сорвусь после бара. - Юрка, в отличие от невинного младенца-наладчика, не выдал себя ни одним движением самой микроскопической мимической мышцы. - Давай к тебе или ко мне. Ты, ведь, на "Гамаюне" трудишься? Сто лет мечтал побывать в этом музее.

- У нас народ, - поспешно, слишком поспешно, возразил Горохов. - А "Симург" до конца дня пуст. Лучше к тебе, только ненадолго. Скоро десятую партию запускаем, на "Симурге" полетят.

Вук пожал плечами и повернул к "Симургу", Горохов послушно, с привычным посвистыванием зашагал следом. Он совершенно расслабленно ступил на борт комплекса, расслабленно ступил в спальный отсек.

- Присаживайся, - пригласил пилот, показывая на раскрытую капсулу. Юрка сел. Вук, группируясь и ощущая себя волком-оборотнем, с рычанием кинулся на приятеля, повалил на лежанку и молниеносно захлопнул капсулу. Затем перевёл ее в режим катапультирования, отрубив возможность открыть изнутри. Проверив громкую связь и автономную подачу кислорода, удовлетворённо произнёс:

- Воздуха хватит на сутки, через сутки я тебя выпущу. Или раньше, если честно ответишь на мои вопросы.

- Ты рехнулся, Вучо! - закричал Горохов. - Какой смысл меня здесь держать? Ты, наверное, перепил, да? Или соскучился? Кровушка в башке колобродит? Может, тебе полечиться пора? - И тут же успокоился. - Сутки, говоришь? А что - отосплюсь, наконец-то. Тут и посидеть можно, и горшок удобный, не то что на нашей "Гаруде" в своё время было.

Он не спросил о причине задержания, из чего Янко вывел, что Горохова этот сумасбродный поступок не очень удивил. Ему было что скрывать.

- Вопрос первый. Где ты был вчера во второй половине дня? Подробный почасовой план, пожалуйста.

- Здесь был, - с усмешкой ответил Горохов. - Пол-космодрома свидетелей. Может, пояснишь, к чему такие радикальные действия? Или у тебя того... Горячка?

- Я в норме, Юра. Если ты ни в чём не замешан, я объясню позже, - как можно мягче сказал Вук. - А если виновен, то сам всё знаешь.

- Ну-ну, мистер Холмс, - хмыкнул Горохов, усаживаясь под колпаком по-турецки. - Даже прикольно. Валяй дальше с вопросами. Ей-богу, повеселил ты меня.

- Вопрос второй. Чем ты занимаешься? Какими исследованиями? Кто дал на них добро?

- А разве я тебе не говорил? - Горохов с самым ясным выражением лица посмотрел на Вука. - Ещё в прошлый раз говорил. Изучаем влияние модификации на перегрузки.

- Почему - ты? Почему не Школьник, Виссер или Ермишин? Они тоже врачи-биологи.

- Концессия в лице господина председателя предложила работу именно мне. Думаю, Вучо, о мотивах данного решения нужно справляться в конторе Концессии. Я свободен? Может, запулимся в бар? Покалякаем там с видом на море. Удобнее же, согласись? Даю слово, что никуда не сбегу. Подумай сам, куда я денусь с острова-то?

- И последний вопрос, - бесстрастно продолжил пилот, - для чего готовят "Гамаюн"? Почему он не на Байконуре или на площадках для Молы?

Горохов посерьёзнел, помолчал, потом, глядя на Вука исподлобья, проговорил:

- Не могу сказать. Я подписывал договор о конфидециальности. Это дело чести, Вук. Ты должен меня понять.

- С кем ты подписывал договор?

- С Концессией, с кем же ещё...

- Ок, - согласился новоявленный захватчик. - Относительно объекта исследований ты тоже официально обещал молчать? Нет?... Тогда повторю второй вопрос: чем ты тут занимаешься? И почему ты мне лжёшь?

- Dixi, - процедил Юрий сквозь зубы. - А я считал тебя другом.

- А это уже моральный шантаж, - флегматично заметил пилот. - Не опускайся до него, не надо. Я же действительно твой друг. Так нельзя с друзьями.