Он тяжело вздохнул, и один из сыновей положил руки ему на плечи.

— Ее изгнали из Архипелага, — продолжал старик, — а котел был передан на хранение другой. Нет, мы не верили, что это будет постоянным решением — такова доля людей: все время искать перемен. Даже если они не приведут к лучшему.

Но я ушел от темы — я собирался рассказать вам о кораблях. Когда потоп прошел, мы оказались здесь, на острове, который назвали Библом. Большая часть географии мира изменилась — но Архипелаг преимущественно остался незатронутым потопом, и мы стали понимать, что это на самом деле не часть того мира, откуда мы пришли. Он связан с тем миром, но не полностью.

Граница защитила земли внутри Архипелага и не дала проникнуть сквозь потоп ни одному кораблю, кроме нашего. Пламя, — сказал он, указывая на посох, — стало живым свидетельством божественности, и оно позволило нам попасть на Архипелаг.

Со временем, когда мир стал исцеляться, наши дети принялись пересекать Границу, иногда успешно, иногда нет. Так я понял, что именно позволяет им путешествовать, и решил, что попытаюсь создать другой корабль, который сможет пройти по любым водам, куда его направят.

Однажды я наткнулся на остатки кораблекрушения — корабль из вашего мира, который, тем не менее, нес на себе отпечаток божественности. И я перестроил его, медленно, старательно, и преподнес в дар дальнему потомку.

— «Красный Дракон», — догадался Берт. — Это был «Красный Дракон».

— Да, — кивнул Ордо Маас. — Первый из Драконьих кораблей. Ростру[69] сорвало в шторм. Поэтому, когда я переделал ее, то придал ей форму защитников Архипелага, хранителей божественности в этом мире — драконов.

Мы посчитали правильным, чтобы все прочие корабли, последовавшие за «Красным Драконом», не были абсолютно новыми; их перестраивали из тех судов, которые уже послужили службу — кораблей, у которых, так сказать, была душа.

И вот, более тысячи лет назад, когда казалось, что мир снова стоит на грани самоуничтожения, на Архипелаге явился великий король — Артур Пендрагон.

У Артура была способность управлять драконами — защитниками Архипелага и стражами Границы, — и он создал великую империю в вашем мире. Это был случай вновь соединить два мира под властью защитника, правящего мудро и могущественно. И с ним — только с ним одним — я поделился секретом Драконьих кораблей, которые создал.

— Прошу прощения, — вмешался Чарльз, — но после такого труда, я надеюсь, вы поделитесь и с нами тоже.

— Их глаза, — сказал Ордо Маас. — Золотые Глаза Драконов позволяют пересекать грань между мирами.

Я говорю вам об этом сейчас, ибо вы — Хранители «Воображаемой Географики» и поэтому воспользовались одним из кораблей — «Индиговым Драконом», я полагаю. Так почему же вы барахтались в воде без корабля неподалеку от моего дома?

— Тут-то и начинается наша история, — сказал Берт.

И, изредка дополняемый остальными, он рассказал Ордо Маасу о том, что произошло.

— «Черный Дракон», — задумчиво произнес Ордо Маас. — Это не наш корабль. Уже четыре столетия я не строил новых кораблей — ни одного со времен «Индигового Дракона», благослови его душу. Теперь я всего лишь Кошачий Пастух.

— Как вы можете быть Кошачьим Пастухом? — спросил Джек. — Кошки никогда не приходят, когда зовешь всех сразу; вот я не понимаю, как вы управляете всем, э-э, стадом.

— Просто, — ответил Ордо Маас. — Нужно только звать их настоящими именами. Кошки очень скрытны и доверяют настоящие имена лишь некоторым — но те, кто знают их, могут призывать кошек по своей воле. И они всегда приходят.

— Боже мой, — только и сказал Джек.

— Знание настоящих имен вещей дает власть над ними, — сказал Ордо Маас. — Иногда небольшую, не великую, но, тем не менее, это власть.

— Вы можете назвать нам настоящее имя Зимнего Короля? — спросил Джек. — Я бы не прочь получить немного власти над этим типом.

— Я не могу сказать вам, — покачал головой Ордо Маас. — Это один из его величайших секретов.

Джек сник:

— Все равно стоило попробовать.

— Но вы, не колеблясь, назвали нам свое имя, — заметил Джон.

— У меня много имен, — ответил Ордо Маас, — и, надеюсь, я проживу достаточно долго, чтобы появилось еще больше.

— Странно, когда у тебя несколько имен, — сказал Чарльз, — особенно когда нет настоящего имени вместо вымышленного.

— Среди твоих друзей есть те, кто не пользуется настоящим именем, — заметил Ордо Маас.

— Это уменьшительное, — начал Берт.

— Не ты.

— Понимаете, — принялся объяснять Джек, — я ненавидел свое настоящее имя, поэтому мой брат стал звать меня…

— И не ты, — сказал старик.

Он поглядел на Жучка.

— Но, — заикаясь, произнес юноша, — меня всегда звали Жучком. Так меня назвала Моргана…

— Нет, — поправил Ордо Маас. — Моргана так называла тебя. Тебе дали имя прежде, чем ты попал к ведьмам.

— Откуда вы знаете?

— Потому что ты не впервые нашел приют на моем острове.

— Несколько лет назад — почти двадцать, если быть точным, — мои сыновья рыбачили на юге острова и обнаружили маленькую, потрепанную лодку. В ней находилась молодая женщина, почти дитя.

Мне неизвестно ее имя, но я знал, что она была младшей дочерью старого короля и единственной, кому удалось избежать резни в Паралоне. Много дней ее носило по морю, и в ней едва теплилась жизнь — и когда мы развернули одеяло, укрывавшее ее, то поняли, почему.

К груди она прижимала ребенка — младенца-мальчика, подкрепленного несколькими последними каплями молока, которое дало ее измученное жаждой тело. И когда мы приняли ребенка из ее рук, последняя искра жизни ушла из глаз женщины, и она скончалась; она держалась до конца, чтобы ее сын выжил.

Мы похоронили ее здесь, на вершине острова, и занялись ребенком. У него не было семьи, которая заявила бы на него свои права, и все, что осталось ему в наследство, — это медальон на шее. На нем было написало «Артус».

— Что вы с ним сделали? — спросил Чарльз, разглядывая сыновей Ордо Мааса.

— О, здесь я не мог о нем позаботиться, — сказал Ордо Маас. — Возможно, в прошлом, когда мать моих детей все еще была с нами… Но увы, я слишком стар, а у моих сыновей и без того было слишком много работы, чтобы добавлять к ней заботу о воспитании младенца.

Нет, я решил, что воспитанию последнего наследника Серебряного Престола нужно больше… материнского внимания. Поэтому я отправил его к той, кто мог позаботиться об этом. Точнее, их было три.

Они были известны мне еще по вашему миру и обладали духовной связью с обоими мирами — некоторые называли их Триединой. Я знал ее — их — под именем Пандора.

Джон догадался раньше остальных:

— Моргана. Вы отдали ребенка Моргане.

— Да, — кивнул старик. — Я предложил им назвать его Артусом — ведь это было его настоящее имя. Две согласились, но третья и слушать не хотела.

— Наверное, это Кул, — шепнул Чарльз Берту. — У нее скверный характер.

— Она сказала, что ребенок слишком мал для настоящего имени вроде Артуса, — продолжал Ордо Маас, — поэтому она предложила называть его просто Жучком.

— Эй, — воскликнул Жучок, — это мое имя.

Друзья повернулись и уставились на своего «зайца».

— Я ни на секунду не верю этому, — сказал Джек. — Вы утверждаете, что этот мальчик на побегушках — наследник Престола Паралона?

— Джек, — одернул Чарльз. — Не обязательно вредничать.

— Я теперь сквайр, — отрезал Жучок, — а не мальчик на побегушках.

— Ха! — усмехнулся Джек. — Чей сквайр? Его? Да он даже не настоящий рыцарь.

— Меня в это вообще не впутывайте, — сказал Джон.

— Спокойно, — вмешался Чарльз. — Жучок — э, Артус, — может все, что он рассказал, оказаться правдой?

— Не знаю, — пожал плечами Артус. — Моргана никогда не говорила мне об этом. Но Зеленый Рыцарь раз обмолвился, что у меня великая судьба — я всегда думал, это означает, что я однажды могу стать рыцарем.