Когда «Черный Дракон» прошел мимо, суровое выражение вернулось на лицо Эвин.

— Джек ненадолго спас нас, но на починку такелажа требуется время, а они даже на такой скорости успеют развернуться и тогда схватят нас.

— Не хотелось бы ошибиться дважды, — произнес Чарльз, — но теперь я абсолютно уверен, что «Наутилус» в самом деле вернулся.

Двигаясь со скоростью, превосходящей даже скорость «Черного Дракона», с севера к «Индиговому Дракону» действительно спешил корабль Немо.

— Никогда больше не буду недооценивать произведения Жюля Верна, — сказал Чарльз.

— Правильно, — согласился Джон.

— Разве от тебя было столько неприятностей, когда ты была первым помощником на «Наутилусе»? — ухмыляясь, крикнул Немо Эвин.

— Нет, — прокричала в ответ девушка. — Но только тогда он назывался «Желтый дракон», а у некоторых было все в порядке со вкусом.

— Пусть команда чинит такелаж. Что, собственно, случилось?

— Этот идиот, — Эвин указала на Джека, — перерезал лини. Мне бы такое и в голову не пришло, но это спасло корабль.

Немо отвесил Джеку легкий поклон.

— Отличная работа, юный воин. А теперь, — закончил он, глядя, как вдали «Черный Дракон» развернулся и снова набирал скорость, — похоже, мне предстоит сражение.

— Немо… — начала Эвин.

— Нет, — оборвал он. — Вы везете «Географику». Доставьте ее и Хранителя в Паралон. Я задержу Зимнего Короля настолько, чтобы вы смогли ускользнуть.

Немо прижал к груди кулак — жест уважения от капитана капитану.

Эвин повторила жест и, отдавая приказы, снова повернула «Индиговый Дракон» по ветру. Корабль, как обычно, интуитивно воззвал к своей уникальной способности и на полном ходу устремился прочь от места стычки.

В нескольких лигах от битвы команда оценила ущерб, нанесенный «Индиговому Дракону», и, к всеобщему облегчению, он оказался минимальным. Пока шел ремонт, Эвин переключила свое внимание — и ярость — на Джона.

— С меня довольно! Второй раз я из-за тебя рискую своим кораблем и не вижу причин, почему это надо делать.

Берт попробовал вмешаться, но Эвин отмела все попытки.

— Не в этот раз, отец. Ты уже придумал все возможные отговорки для него.

У любого капитана есть карты Архипелага и близлежащих островов. Любой капитан, включая Зимнего Короля, может найти путь методом проб и ошибок. Но только в одном атласе собраны все карты, и только он сможет привести нас куда и когда нам надо. И только один человек из всех живущих был обучен древним языкам и культурам, что позволяет ему понимать направления, указанные в атласе.

Итак, — закончила она, опустив сжатый кулак на «Географику», — вот атлас. А ты, — ткнула она пальцем в Джона, — Хранитель. Так ты можешь прочесть или нет?

Признавая поражение, Джон со стыдом опустил глаза.

— Не могу. Не знаю, как.

— Если это правда, мы можем заблудиться, — заметил Берт. — Только опытный Хранитель способен правильно провести корабль Архипелагом Грез. Карты и пояснения написаны на дюжине языков, многие из них давно мертвы. Из ныне живущих людей лишь единицы могут во всем этом разобраться.

Даже если постараться, нельзя было обозначить более четкую границу: Эвин, Берт и, как ни странно, Джек — с одной стороны; Джон, Чарльз и Жучок — с другой.

— Джек? — удивился Чарльз. — Ты не можешь стать на их сторону. В конце концов… — Он начал что-то говорить, затем одумался и тихо упрекнул, — плохо, Джек.

— Но Эвин права, — отозвался Джек. — Мы бежали из Лондона, спасая свою жизнь, и все из-за него и той книги. Его учителя убили за нее. «Индиговый Дракон» чуть не уничтожили из-за нее. И все вот это… место, где мы находимся, может охватить война из-за нее. А он единственный из всех живущих, кто может прочесть ее, и он всех подвел.

— Джек! — воскликнул Чарльз. — Довольно.

— Но он прав, — сказал Джон. — Я сплоховал.

Эвин выругалась и потянулась за палашом[54], но Берт перехватил ее руку.

— Этому должно быть объяснение, Эвин. Это ведь я выбрал Джона. Джон, — обратился Берт к юноше, не в силах скрыть мольбу в голосе, — Я читал твои рассказы. У тебя дар, я знаю. И Стеллан это знал. Вот почему он согласился принять тебя. Да я и сам видел вашу переписку — он обучал тебя.

— Да, — ответил Джон, — обучал. Но я не учился — в любом случае, не так, как должен бы.

Он покорно повернулся к Чарльзу и Джеку.

— Я не считал это важным, — объяснил он. — Древние языки, которые больше никто не мог прочесть… Кто мог подумать, что это когда-нибудь пригодится? Мои друзья, даже моя жена — все сомневались, что имеет смысл тратить столько времени на такие непрактичные занятия.

— Теперь они не такие уж и непрактичные, а? — заметил Джек.

— Ради бога, Джек, — огрызнулся Джон. — Идет война! Едва ли можно было ожидать, что я стану тратить те крохи свободного времени, которое у меня было, на чтение и переводы манускриптов, написанных на старо-тевтонском[55].

— Из-за того, что ты этого не делал, погибнут люди, — сказала Эвин. — Возможно, уже погибли.

— А ему все равно, — сказал Джек.

— Нет, не все равно! — крикнул Джон, схватив Джека за грудки. — Мне не все равно, болван! Я видел, как умирают люди! Я чувствовал, как мне на лицо брызжет их кровь, когда те, с кем я вместе смеялся, ел, делил кров, умирают у меня на глазах! Ты можешь сказать то же о себе?

Оба дрожали. На лице Джона выступила испарина, дыхание стало быстрым и неглубоким. Секунду спустя он отпустил Джека и обхватил голову руками.

— Прости, Джек, — сказал Джон через какое-то время. — Я чувствую, что подвел вас всех, но больше всего — профессора. Поверьте, я не знал… Не знал, что…

— Довольно, Джон, — перебил Чарльз, кладя руку ему на плечо. — Давайте все придем в себя, а затем, может, посмотрим и попытаемся вместе расшифровать подсказку. Одна голова хорошо, а две лучше и все такое. Что скажешь, Джек?

Но когда они подняли глаза, Джек и Эвин уже отошли на другой конец корабля и совещались. Берт стоял в дверях каюты, разрываясь между надеждой и страхом. С ними оставался лишь Жучок, горевший желанием помочь, но, определенно, скудный жизненный опыт мальчишки не подготовил его к подобной ситуации.

Братство распалось. И ничего нельзя было поделать, только продолжать путь в Паралон.

Несмотря на позитивный настрой, после часа, проведенного в изучении «Географики», Чарльз был вынужден сдаться. Будучи редактором в Издательстве Оксфордского университета, он часто имел дело с латынью, так что отрывки на этом языке, а так же несколько фраз на греческом не были такой уж китайской грамотой — но особо и не помогли.

— Я понял чуть-чуть на староанглийском и несколько слов на иврите, но остальное — темный лес, — признал Чарльз. — Многие пояснения написаны на современном английском, но в них нет никакой иерархии, ни упорядоченности, только поверхностная хронология.

Это заявление не улучшило мрачного настроения Джона и раздражения Джека. Берт по-прежнему был подавлен, но не терял надежды.

— Слушайте, — сказал он, — поскольку Паралон — «столица» Архипелага, то его карта должна быть на английском. Я сам добавлял карты к списку и, исходя из прошлого опыта, могу прочесть большинство. Кроме того, — добавил он, — нам уже указали нужное направление, так что мы можем беспрепятственно воспользоваться подсказкой. Когда окажемся в Паралоне, сможем найти ученого или обратиться к Парламенту, чтобы нам предоставили доступ в Королевский архив и библиотеку. Ну, веселее, парни, — закончил он. — У нас еще есть выход.

— Может быть, — подал голос Жучок из своего угла кабины, откуда он наблюдал за всем происходящим, — Совет изберет нового правителя, и вам больше не придется волноваться из-за «Географики».