– Хорошо. Я позвоню своему адвокату, чтобы он встретил нас там.

Агент Маккол мотнул головой:

– Никаких адвокатов, мисс Родс. Только вы.

Джордан удалось сохранить бесстрастное выражение, но внутреннее чувство безысходности возросло. Если бы не ее полная неприязнь к ФБР из-за того, как они обошлись с ее братом, тут даже нашлось бы, чем гордиться. Они заявились в ее магазин, и это субъект, агент Маккол, очевидно считал, будто она будет прыгать лишь потому, что он так сказал.

Вместо этого Джордан настояла на своем:

– Вам придется придумать кое-что получше, агент Маккол. Вы разыскали меня посреди снежной бури, а значит, чего-то от меня хотите. Пока не расскажете мне больше, ничего от меня не ждите.

Судя по виду агента, тот рассматривал возможные варианты. У Джордан сложилось четкое впечатление, что один из них включал перебрасывание ее задницы через плечо и вынос из магазина без лишних вопросов. Маккол казался тем еще типом.

Вместо этого агент оттолкнулся от стойки и шагнул к ней поближе, затем еще ближе. Посмотрел на нее сверху вниз, пригвоздив к месту пристальным взглядом ярко-зеленых глаз:

– Вы хотели бы увидеть своего брата на свободе, мисс Родс?

Ошеломленная подобным предложением, Джордан настороженно смотрела на него. Она искала любые признаки обмана или хитрости, хотя подозревала – Ник Маккол покажет ей только то, что посчитает нужным.

Придется действовать наудачу. Она колебалась, верить ему или нет.

– Я возьму пальто.

Из-за погодных условий поездка до офиса ФБР заняла больше времени, чем ожидалось. Дороги были ужасными, но джип преодолел двенадцать километров без особых проблем.

Несмотря на гололед и снег, Ник удобно устроился за рулем и отвлекся от дороги только для того, чтобы украдкой глянуть в зеркало заднего вида на сидевшую позади пассажирку.

Джордан Родс. На заднем сиденье его «шеви тахо» едет наследница миллиардного состояния.

Не самое типичное окончание рабочего дня.

Дамочка молча уставилась в окно. Ее светлые волосы рассыпались по плечам черного пальто, и она рассеянно убрала упавшую на глаза прядь. Шею женщины украшал кремовый кашемировый шарф – во всяком случае, Ник посчитал, что это кашемир, – на руках перчатки в тон.

Он видел ее фотографии и раньше, даже помимо тех, что Хаксли включил в свою чрезвычайно подробную презентацию. Принимая во внимание богатство ее семьи и общественный интерес к делу брата, практически все интернет-издания, газеты, телевизионные и кабельные каналы широко освещали арест Кайла Родса, и признание им своей вины. Ник вспомнил, что видел несколько фотографий Джордан и ее отца, входивших и покидавших зал суда, во время процесса над Кайлом. Говоря объективно, Ник знал, что она потрясающая. Без сомнения, длинные белокурые волосы, стройная фигура и голубые, как воды Карибского моря, глаза привлекли бы внимание многих мужчин. Своим явно дорогим пальто и абсолютно неподходящими для снежной погоды сапогами на высоченных каблуках она напомнила ему ультрашикарных модниц с Манхеттена, которых он изредка видел в Нью-Йорке.

Не его тип. Нику нравились брюнетки. И округлости. И женщины без ближайших родственников, засаженных в тюрьму строгого режима. Или без наследства, которое могло соперничать с валовым национальным доходом маленького государства.

Такого рода богатство делало людей… странными. А еще, возможно, чванливыми и пафосными. Непрактичные сапоги на высоких каблуках, по всей видимости, это и подтверждали.

По тому, как напряглась ее челюсть, Ник мог утверждать, что мисс Родс знала о его наблюдении.

Кажется, он ей не сильно понравился. Маккола это не особо беспокоило. Вся прелесть этого секретного задания заключалась в том, что он и не должен был нравиться Джордан Родс. Ее кавалера на вечеринке Экхарта собирался изображать Хаксли – вот он пусть и включает свое обаяние. При условии, что он им обладает.

С другой стороны, Ник просто обеспечивал безопасность мисс Родс на время ее сотрудничества. И чтобы осуществить поставленную задачу, ему перво-наперво надо получить ответы на несколько вопросов.

– Ну и как нынче продвигается винный бизнес? – поинтересовался Ник, нарушая тишину.

Джордан отвернулась от окна и встретила взгляд агента в зеркале заднего вида.

– Вам нет никакой необходимости затевать со мной пустую болтовню, агент Маккол. Я понимаю, что это не дружеский визит.

Ник пожал плечами:

– Что вам сказать? Я не любитель неловкого молчания.

– А как вы относитесь к неловким беседам?

Ник пришлось сдержать усмешку. Господи, ей палец в рот не клади.

– Ну и погода сегодня, – быстро вмешался Хаксли, дабы разрядить обстановку. – Хорошо, что у твоей машины полный привод, Ник.

– Точно, – согласился тот. – Хотя «шеви тахо» и близко не так приятно управлять как «мазерати кватропорте».

Джордан уставилась на Ника со смесью удивления и раздражения.

– Вы знаете, какую машину я вожу?

– Я много чего знаю. Поверьте, у меня в запасе целая кипа вопросов для пустой болтовни, которые я могу задавать, пока мы ползем через метель со скоростью пятнадцать километров в час. Тема вина показалась мне самой безобидной.

Джордан вздохнула, словно смирилась с судьбой.

– Винный бизнес идет нормально.

– Мне любопытно, кто ваши обычные покупатели? – продолжил Маккол. – Среди них больше заядлых коллекционеров или живущих по соседству местных жителей?

– К нам приходят разные люди. Некоторые только начинают приобщаться к вину и ищут удобное местечко, где о нем можно узнать больше. Другие – более опытные потребители, которым нравится приходить к нам и расслабляться за винами, что мы открываем для пробы. А есть третья группа, которую я описала бы как серьезных коллекционеров.

Как Ник и предполагал, за рассуждениями о вине Джордан ослабила оборону. Хорошо.

– Сам я в вине не очень хорошо разбираюсь. Пару недель назад слышал о неком чикагском коллекционере, отдавшем более двухсот пятидесяти тысяч долларов за ящик вина. – Маккол повернулся к Хаксли. – Можешь поверить? Двести пятьдесят тысяч. – Он снова посмотрел в зеркало заднего вида. – Вы эксперт, мисс Родс – что в мире вина может стоить четверть миллиона?

– «Шато Мутон-Ротшильд» урожая 1945 года.

– Ух ты. Как быстро сообразили. Я так понял, вы тоже слышали об аукционе?

– Вообще-то я помогла тому самому коллекционеру найти вино, – сказала Джордан. – Я знала, что его выставят на аукцион, и оно заинтересует клиента.

– У парня странное имя… У него вроде ресторан есть или что-то типа того.

Хаксли посмотрел на Ника, но промолчал, понимая, что начался допрос Джордан Родс.

– Ксандер Экхарт, – подсказала она.

– Должно быть здорово иметь клиентов, готовых выложить за вино четверть миллиона.

На краткий миг Джордан дала слабинку.

– К сожалению, продажа отошла «Сотбис», – заметила она с улыбкой. – Но да, Ксандер – хороший покупатель.

И на волне беседы Ник подумал, насколько хороший покупатель?

– Я так понял, вы хорошо его знаете?

– Полагаю, довольно хорошо.

– Насколько?

Наступила пауза, и Ник увидел, как Джордан застыла, поняв к чему он клонит.

– Хотите о Ксандере узнать? Вот к чему весь этот разговор? – спросила она.

– Да.

Она выглядела по-настоящему потрясенной.

– Зачем он вам?

Ник проигнорировал ее, переходя в режим допроса:

– Как бы вы описали характер ваших с Экхартом отношений?

Судя по виду мисс Родс, прежде чем ответить, она взвесила свои возможные варианты. Находясь на заднем сиденье внедорожника, посреди метели, с двумя агентами ФБР впереди, выбора у нее особо не было.

– Ксандер – мой постоянный покупатель вот уже несколько лет. Я часто принимаю от него специальные заказы на дорогие или редкие вина, которые нельзя достать через дистрибьютора.

– А за пределами магазина вы с ним как-то взаимодействовали? – зондировал почву Ник.