Переводчики: Еленочка, gloomy glory,

KattyK, Talita

Редактор: Мария Ширинова

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

ФБР хочет от нее сотрудничества…

Для Джордан Родс – дочери миллиардера, владелицы лучшего в городе винного магазина – открыты двери самых привилегированных вечеринок Чикаго. И только на одну вечеринку ФБР жаждет вломиться без предупреждения: благотворительный прием известного ресторатора, время от времени отмывающего деньги мафии. В обмен на освобождение брата из тюрьмы Джордан собирается пойти туда в сопровождении «кавалера» из Бюро.

Агент Маккол просто хочет ее…

У лучшего секретного агента Чикаго, Ника Маккола, есть одно правило: ничего личного. «Свидание» с Джордан Родс – всего лишь задание, и они оба полны решимости с ним справиться. Даже если и пяти минут не могут провести вместе, чтобы не полетели колкости и искры. Но когда расследование Ника оказывается на грани провала, ему и Джордан остается лишь делать вид, что они пара. То, что начиналось как простое задание, становится чем-то большим.

Как только Ник Маккол вошел в кабинет своего начальника, он понял: что-то произошло.

Ник, специальный агент ФБР, считался экспертом в двух областях: распознавание языка тела и чтение между строк. Зачастую он узнавал все, что ему требовалось из небрежно брошенного слова или едва заметного жеста. Навыки, которые неоднократно выручали.

Войдя в комнату, Маккол увидел, как глава местного отделения ФБР, спецагент Майк Дэвис, вертит картонное кольцо на большом стакане из «Старбакса» (даже Майк отказывался пить то дерьмо, которое они держали в офисе) – жест, давным-давно подмеченный старшими агентами отделения. Так Дэвис неосознанно подавал сигнал, и Ник точно знал, что тот означает.

Проблему.

«Еще одна долгая работа под прикрытием», – догадался он. Не сказать, что секретная работа его беспокоила – собственно, за последние несколько лет Маккол только этим и занимался. Однако, закончив только что чрезвычайно выматывающее задание, даже он нуждался в передышке.

Ник занял один из стульев перед столом Дэвиса, наблюдая, как теперь его начальник быстро крутит защитное кольцо вокруг основания стакана. Вот дерьмо, шеф крутит картонку, а ведь всем известно, что прокручивание гораздо хуже, чем если бы босс просто катал ее туда-сюда.

Дэвис приветствовал Ника широкой улыбкой:

– И тебе доброе утро, солнце мое. И с возвращением. Как же я скучал по нашей приятной болтовне, пока ты работал над «Файвстар».

– Простите. Начну заново. Как хорошо вернуться обратно, сэр. Спасибо.

– Полагаю, ты без особых проблем нашел свой кабинет? – сухо спросил Дэвис.

Ник удобнее устроился на стуле, демонстративно не замечая сарказм. Что правда, то правда, последние шесть месяцев он работал над операцией «Файвстар» и редко наведывался в офис. Чертовски приятно вернуться обратно.

Он с удивлением осознал, что скучал по разговорам с Дэвисом. Безусловно, временами его начальник мог быть колючим, но, учитывая все то дерьмо, с которым старший спецагент имел дело, это вполне объяснимо.

– Побродил немного, пока не наткнулся на дверь со своим именем. Раз никто меня не выгнал, полагаю, попал куда надо. – Он посмотрел не Дэвиса. – Кажется, на ваших висках прибавилось немного седины, босс.

– Последние шесть месяцев своей жизни я только и делал, что волновался, не запорешь ли ты свое расследование, – пробурчал Дэвис.

Ник вытянул ноги перед собой. Расследования он не запарывал.

– Разве я когда-нибудь давал вам повод сомневаться во мне?

– Возможно. Просто ты лучше других умеешь скрывать свои промахи.

– Что есть, то есть. Итак, не желаете ли взять быка за рога и поделиться со мной плохими новостями?

– Ты так уверен, что мне есть о чем тебе рассказать? Разве не может парень просто попить кофейку и поболтать о былом с лучшим агентом в своем отделении? – Дэвис сделал невинное лицо, указывая на свой бумажный стакан кофе.

– О, так я уже лучший агент?

– Ты всегда был моим лучшим агентом.

Ник приподнял бровь.

– Смотрите, чтобы ваши слова не дошли до Палласа, – предостерег он, упоминая другого агента из их отделения, который недавно произвел несколько громких арестов.

– Вы с Палласом оба мои лучшие агенты. – Дэвис был дипломатичен, как мать, которую попросили назвать ее любимого ребенка.

– Хороший сэйв. (Спортивный термин, означающий отражения удара противника вратарем, – Прим.пер.)

– Вообще-то, по части захвата я не шутил. Я слышал, что на прошлой неделе аресты получились несколько грубыми.

Ник отмахнулся от его замечания:

– Во время арестов такое случается. Как ни парадоксально, обычно это не та ситуация, в которой людям удается сохранить лицо.

Дэвис изучал его проницательными серыми глазами.

– Абстрагироваться от работы под прикрытием всегда не просто, особенно от такой неприятной, как операция «Файвстар». Двадцати семи офицерам чикагской полиции предъявлены обвинения в коррупции – в каком-то смысле, это переворот. Ты проделал огромную работу, Ник. Сегодня утром мне звонил директор и поручил передать тебе его личные поздравления.

– Рад, что вы с директором довольны.

– Не могу удержаться, но думаю, аресты могли задеть тебя за живое, учитывая твою биографию.

Нику не обязательно говорить, что расследование задело его за живое, даже если это правда: разоблачение офицеров полиции – далеко не самое любимое развлечение. В венах Маккола текла кровь копа, в конце концов, до того, как перейти в ФБР, он и сам был офицером, шесть лет прослужившим в Департаменте полиции Нью-Йорка. Его отец отслужил в том же департаменте тридцать лет, прежде чем благополучно вышел на пенсию, и один из братьев Ника тоже был полицейским. Но двадцать семь офицеров полиции, арестованных им в пятницу, переступили черту. По его мнению, преступники с жетонами не достойны сочувствия.

– Они грязные копы, Майк. Для меня не составило никакой проблемы разобраться с ними, – признался Ник.

Дэвис выглядел удовлетворенным.

– Хорошо. Рад, что мы прояснили этот момент. И я видел, что ты подал заявление на короткий отпуск.

– Собираюсь на несколько дней наведаться в Нью-Йорк, сделать матери сюрприз. В это воскресенье ей исполняется шестьдесят, и моя семья хочет устроить большую вечеринку.

– Когда уезжаешь?

Ник почувствовал, что вопрос не так безобиден, как интонация, с которой Дэвис его задал.

– Сегодня вечером, а что? – с подозрением спросил Маккол.

– Что скажешь, если я попрошу тебя отложить поездку на пару дней?

– Скажу, что ты, очевидно, не знаешь мою мать. Если я не вернусь домой к этой вечеринке, тебе понадобится бульдозер, чтобы откопать меня из-под пластов вины, которые она на меня навалит.

Ответ Ника рассмешил Дэвиса:

– А тебе и не нужно пропускать праздник, ты по-прежнему можешь вовремя оказаться в Нью-Йорке. Скажем… Субботним вечером. Самое позднее, в воскресенье утром.

– Да ты шутишь! Учитывая, что я попросил всего-то два дня за последние шесть лет, думаю, мне этот отпуск, можно сказать, причитается.

Дэвис стал более серьезным.

– Знаю, что причитается, Ник. Поверь, я не попросил бы, не будь на то веской причины.

Ник удержался от своего фирменного саркастического ответа. Он уважал Дэвиса.

Они проработали бок обок уже шесть лет, и у Ника были все основания считать Дэвиса справедливым начальником и честным человеком. За все время работы в чикагском отделении ФБР, он никогда не слышал, чтобы Дэвис просил кого-то об одолжении. Что делало отказ практически невозможным.