– Просто предупреждаю. Я сейчас въеду в гараж – могут быть проблемы со связью.

– Как удобно, – отозвалась мать. – Потому что я запланировала для тебя по-настоящему отменную лекцию.

– Дай угадаю, в чем там вся соль: мне не мешало бы сосредоточиться на чем-то помимо работы, а ты умираешь с разбитым сердцем и без внуков. Тепло?

– Неплохо. Но я припасу остаток лекции на субботу. Я буду много жестикулировать, а телефон не передаст весь дух.

Ник улыбнулся.

– Ужас какой, но жду с нетерпением. Увидимся в субботу, ма.

– Я знаю, как ты занят, Ник, – смягчился ее голос. – Твой приезд домой для меня многое значит.

Он знал, что это правда.

– Ни за что на свете не пропущу.

Ранним субботним утром телефон Ника снова зазвонил.

Маккол продрал глаза и увидел, что на улице все еще темно. Перекатился на другой край кровати и пригляделся к часам на прикроватной тумбочке. Пять тридцать восемь утра.

Ник потянулся к телефону и проверил, кто звонит. Хаксли.

Сегодня был большой день, и Маккол определенно мог понять энтузиазм младшего агента. Хаксли имел полное право прыгать от радости из-за своей первой секретной операции.

Но только не в 5:38 утра.

Низким и огрубевшим со сна голосом Ник ответил на звонок:

– В такой час лучше бы кому-то склеить ласты, Хаксли.

На другом конце линии послышался мучительный стон. Ник сел в кровати.

– Хаксли?

– Никто не умер, – откликнулся слабый голос. – Но думаю, я уже к этому близок.

Ник позвонил в дверь обшитого деревом дуплекса Хаксли, и пока ждал, огляделся вокруг. Несмотря на ударившую в начале недели метель, ступеньки, дорожка к крыльцу и передняя часть тротуара очищены от снега, будто его никогда там и не было. Во дворе ни соринки, а перед крыльцом, подстриженные в форме идеальных пирамидок, ровным рядком посажены туи.

Определенно берлога Хаксли.

Маккол снова нажал на звонок и подождал еще несколько секунд, прежде чем попробовал открыть дверь.

Хаксли просил войти в случае, если из-за недомогания сам не сможет подойти. Ник распахнул входную дверь и осторожно ступил в тихий дом. Он инстинктивно потянулся к пистолету, закрепленному в наплечной кобуре под пиджаком, но спохватился. Судя по всему, что бы там не захватило Хаксли, пули ему нипочем.

Ник задержался в прихожей.

– Хаксли? Ты живой? – Слева от него вверх вела лестница, а прямо перед ним простирался темный коридор. В доме не горел ни один светильник. Ник проверил ванную справа. Пусто.

Затем послышался слабый стон:

– Сюда.

Следуя за голосом, Ник пересек коридор; мягкий стук его шагов по деревянным половицам был единственным звуком в доме. Коридор перешел в просторную, совмещенную с кухонной зоной гостиную, словно сошедшую со страниц каталога «Потери Барн». Там-то Ник и обнаружил Хаксли. (Potterybarn.com (Потери Барн) – американский интернет-магазин, предоставляющий эксклюзивную мебель, декор и аксессуары для дома. Компания изготавливает качественную продукцию в роскошном классическом стиле. Прим.редактора.)

Или по крайне мере то, что принял за Хаксли.

Холеный агент, которого он раньше видел в костюмах-тройках и трикотажных жилетах, распластался ничком на бежевом диване, одной рукой безвольно зажав стоявшее рядом мусорное ведро. Бедолага был одет далеко не в свой обычный костюм, а в темно-синюю толстовку и клетчатые фланелевые штаны. Странно, но только на одной ноге оказался надет носок.

Ник скинул пальто и обошел диван. Хаксли слабо поднял голову. Его глаза казались остекленевшими, а волосы на левой стороне головы топорщились как блондинистый ирокез.

– Я бы не стал подходить слишком близко, – предупредил Хаксли. Попытка поднять голову потребовала слишком много сил, и он снова уткнулся лицом в подушку.

Ник присел на дальний конец дивана.

– Ух, ты. Выглядишь ужасно. – Он присмотрелся внимательнее. – Что приключилось с твоими волосами?

Уткнувшись в подушку, Хаксли приглушенно ответил:

– Живот прихватило, когда принимал душ. Я должен был выбраться оттуда как можно скорее. Только голову намылил.

Ник кивнул.

– А носок где посеял?

– В прачечной. Меня вырвало на ногу.

– Ох!

Очень медленно Хаксли перевернулся на спину. Застонал и уронил голову на подушку.

– Хорошие новости, меня не рвало уже минут двадцать. До этого я только девять выдерживал.

– Не похоже, что ты просто перетрудился. Что бы там с тобой не приключилось, оно вряд ли быстро пройдет. Может, ты едой траванулся?

– Сомнительно. У меня жар. 38,8.

– Тогда желудочный грипп.

– Выходит так.

И прежде чем Ник успел хоть что-то сказать, в дверь постучали.

Хаксли закрыл глаза:

– Наверное, это Джордан. Я позвонил ей сразу после тебя и оставил сообщение о том, что у нас проблема.

О, у них проблема, ладно. Пара проблем. Для начала, сегодня вечером мероприятие у Экхарта, а его напарник явно не в самой лучшей форме, и это еще мягко сказано. Во-вторых, Ник умирал от желания отпустить около пяти тысяч шуток о волосах Хаксли, и не был уверен, что сможет еще потерпеть.

– Я открою. – Ник пересек коридор, перебирая в голове возможные варианты.

Маккол ворчал про себя, понимая – выбор у них только один. Предполагалось, что это будет простое задание. Консультирование, как обещал Дэвис. А теперь он застрял.

Открывая дверь, агент пробормотал под нос несколько приправленных бруклинским акцентом проклятий.

Маккол моргнул при виде представшей перед ним женщины. Он ожидал увидеть стильно одетую и упакованную в дизайнерские шмотки дамочку, которую встретил пять ночей назад. Вместо этого, стоявшая на крыльце Джордан была одета в черную лыжную куртку, черные облегающие леггинсы и теплые розовые угги. Длинные волосы собраны в высокий «хвост», но некоторые прядки обрамляли лицо. Ни грамма макияжа, только щеки порозовели от холода и голубые глаза искрились в лучах утреннего зимнего солнца.

Интересно.

Так проявилась новая сторона Джордан Родс. Хорошо еще, что без дизайнерских тряпок она по-прежнему оставалась блондинкой с никчемными родственниками, а то попал бы Маккол в передрягу, посчитав ее довольно милой.

И учитывая, что его роль в деле Экхарта несколько минут назад возросла раз в десять, еще не хватало отвлекаться на милое личико.

От вида Ника на пороге дома Хаксли, глаза Джордан удивленно расширились:

– Агент Маккол.

– Классные боты, – приподнял бровь Ник.

Она смерила его испепеляющим взглядом. Видимо, эти сапоги – запретная тема.

– Вы сказали, что если я вас сегодня увижу, значит, в секретной операции что-то определенно пошло не по плану, – сказала она.

Ник отступил в сторону, освобождая дверной проем.

– Думаю, лучше вам самой все увидеть. – Фэбээровец закрыл за ней дверь, и они остановились в небольшой прихожей. – Но предупреждаю – зрелище немного тревожное. – Он повел ее по коридору в гостиную, где на диване лежала подогретая после смерти версия его напарника.

– О боже, что случилось? – спросила Джордан.

Дрожа, Хаксли еле заметно улыбнулся:

– Полагаю, я выгляжу так же плохо, как себя чувствую.

– Тут больше волосы виноваты, – дипломатично высказался Ник. – Они… без слез не взглянешь.

– Я сейчас с расческой не управлюсь. Слишком тяжело. – Хаксли устало вздохнул. – В данный момент я немного не в себе, – пояснил он Джордан.

– Это еще мягко сказано, – отозвалась Джордан. – Вас трясет. Вы замерзли?

– Это жар.

Она еле слышно спросила Ника:

– Есть причина, по которой он в одном носке?

– Он блеванул себе на ногу.

– Ох! – Она повернулась обратно к Хаксли. – Принести вам второй носок? Может полотенце или еще что-то?

Хаксли сел, что стоило ему болезненных усилий.

– Все в порядке, – простонал он. – Я наверх. Если вы двое меня извините… – Он схватился за живот. – Похоже, на этот раз мне нелегко придется.