— Молодец! Хороший ты хлопец, Витюша. И как только такие дураки на свете живут?

— Опять резонёрствуешь, скотина?

— Констатирую факт непредательства.

Зато тебя Саша сактировал быстренько, когда примчался в Москву, предвкушая повышение в должности. Правда, «ближние» достали его в Ханое, где оператор Александр Дудов в конце мая 1981 года при невыясненных обстоятельствах потерял свой служебный загранпаспорт.

Сколь верёвочка не вейся, всё равно придёт конец.

Сразу после новогодних праздников, которые были неизъяснимо грустны, мы с Дудовым гоняли по окрестным провинциям, потом ещё разок слетали в Ханой, откуда добрались до Хайфона. Ещё раз пообщались с портовым клерком, вновь поившим нас отвратительным зелёным чаем и в десятый раз повторившим историю норвежского товарища, который чуть было от отчаяния не утопился в порту, но был спасён… «О, как он был счастлив, встретив такого человека как я!». «Так вы нашли его груз?» «Нет, но мы его найдём, обязательно найдём!» «И он по-прежнему счастлив?» «Да, он очень, очень счастлив, что у него такой друг, как я!».

Не пойму я этих скандинавов. У меня после встречи с клерком было одно единственное желание — утопить его вместе с нашим пропавшим контейнером в хайфонском порту.

В середине марта отдел печати МИД НРК неожиданно предложил нам съездить в Кампонгтям. Зачем и почему, вы поймёте из романтического путевого очерка «Красная земля Тюпа», — третьей и заключительной публикации в журнале «Вокруг света».

«Давным-давно, прочитав книгу „Охотники за каучуком“, я грезил сельвой. По ночам снились тропические леса Амазонки, анаконды и тапиры, леопарды в сумрачной зелени джунглей и индейцы, пускающие отравленные стрелы… А вот плантации гевеи я не в силах был вообразить…

Прошли годы, наступили времена других книг и других впечатлений, начались настоящие путешествия, и мало-помалу пробелы в моих мальчишеских грезах заполнились. Наконец я увидел наяву и гевею. Случилось это, правда, не в бразильской сельве, а на плантациях, раскинувшихся вокруг поселка Тюп. Здесь, в кампучийской провинции Кампонгтям, самом сердце Индокитая, я прикоснулся к надрезу на дереве-каучуконосе.

Анг Чон, инженер шинного завода, расположенного в городке Такмау, неподалеку от Пномпеня, был смущен и расстроен. Мы приехали в Такмау, чтобы снять сюжет о заводе, но съемки сорвались. Производственные мощности завода, с таким трудом восстановленные, простаивали из-за отсутствия сырья. А ведь когда-то Кампучия занимала пятое место в мире по сбору латекса. Почему же сегодня шинный завод в Такмау работает с перебоями?

— После освобождения, — рассказывает Анг Чон, — складские помещения оказались пусты. Весь каучук подчистую полпотовцы отправили за границу. Правда, немного удалось отыскать в портовых пакгаузах Пномпеня и Кампонгсаома. Это сырье сразу же пошло на производство покрышек, столь необходимых для восстановления автомобильного парка. Однако резины не хватает. Чтобы завод заработал в полную силу, нужно вернуть к жизни каучуковые плантации Тюпа…

В министерстве сельского хозяйства Кампучии проблемами восстановления плантаций гевеи занимается большая группа специалистов, которым помогают вьетнамские и болгарские коллеги.

— Хищническая эксплуатация каучуконосов, полнейшее незнание агротехнических правил загубили в годы полпотовского правления большую часть плантаций. Резко сократились площади под каучуконосами, красноземам Тюпа был нанесен огромный ущерб, — рассказывали мне в министерстве. — Ныне мы уже приступили к интенсивной расчистке леса в провинции Кампонгтям, чтобы на новых участках красноземов заложить будущие плантации гевеи…

Провинция Кампонгтям расположена по обе стороны великой азиатской реки Меконг, которую в Кампучии называют Тонлетхом. На пойменных землях и плодородных красноземах крестьяне выращивают рис, хлопок, коноплю-рами, кукурузу, табак, арахис, различные овощи, бахчевые культуры.

В начале прошлого века французы стали культивировать на расчищенных участках красных почв гевею. Капризная гостья быстро прижилась на правобережье Тонлетхома, значительно потеснив здешние леса. Уже в тридцатые годы плантации гевеи занимали в провинции Кампонгтям тысячи гектаров.

Дела акционерной компании „Сосьете де терр руж“ („Общество красных земель“) шли в гору, и постепенно район Тюп превратился в своеобразное „государство в государстве“, отделенное от внешнего мира колючей проволокой. На плантациях, принадлежащих пяти французским монополиям, имелась своя полиция и даже специальный легион под командованием европейских офицеров — для обеспечения порядка в „каучуковой неволе“.

Работали здесь в основном вьетнамские рабочие. Одних привела на берега Меконга крайняя нужда, других заманили обманом, посулив хорошие заработки, третьи поддались шантажу: им пригрозили тюремным заключением во Вьетнаме.

Кхмеры трудились на плантациях, как правило, в те месяцы, когда в деревне нет серьезных сельскохозяйственных работ.

Люди постоянно страдали от сырости, страшной духоты и малярии. На плантациях отмечался самый большой в стране уровень смертности, и среди сборщиков каучука ходила мрачная поговорка: „Каждое дерево растет на костях рабочего“.

Однако, по мере того как росли прибыли „Общества красных земель“, накапливался и протест „каучуковых рабов“. Именно здесь, на плантациях Тюпа, в обстановке строжайшего надзора и жестоких репрессий, в атмосфере произвола и насилия администрации возник один из крупнейших в стране очагов сопротивления колонизаторам, возглавляемый движением „Кхмер Иссарак“. Эта организация располагала в провинции Кампонгтям и особенно в районе плантаций Тюпа широкой сетью подпольных ячеек, которые координировали забастовочную деятельность рабочих.

1 мая 1950 года на плантациях Тюпа состоялась первая в истории Кампучии первомайская демонстрация. К тому времени лишенные элементарных прав сборщики каучука, которых поддержали конторские служащие и заводские рабочие, выиграли первую забастовку. Эта победа была первым итогом совместной борьбы вьетнамских и кхмерских трудящихся против общего врага…

Часто в разговорах со мной кампучийские товарищи с гордостью вспоминали о славных революционных традициях провинции Кампонгтям. И после завоевания независимости, и в годы борьбы против проамериканского режима Лон Нола, и даже во времена „красных кхмеров“ население провинции оставалось верным этим традициям и никогда не мирилось с произволом эксплуататоров, предателей и убийц. Тысячи революционеров, патриотов, коммунистов погибли здесь, защищая свободу. Когда землю провинции Кампонгтям называют красной, кампучийцы вкладывают в это понятие и второй смысл.

Отрезок дороги № 7, по которой нам предстояло проехать до поселка Скун, находится в относительно хорошем состоянии. Недавно здесь провели ремонтные работы: залатали выбоины, подправили дамбы, навели взорванные во время войны мосты. Наш шофер Муй ведет машину спокойно и время от времени подбрасывает реплики в разговор.