Такова излюбленная народническая формула, при помощи которой думают решить вопрос о капитализме в России гг. В. В., Н. —он и К^о. «Капитализм» отделяет промышленность от земледелия; «народное производство» соединяет их в типичном и нормальном крестьянском хозяйстве, – в этом незамысловатом противоположении добрая доля их теории. Мы имеем теперь возможность подвести итоги по вопросу о том, как в действительности наше крестьянство «соединяет промыслы с земледелием», так как выше были подробно рассмотрены типичные отношения и в земледельческом и в промысловом крестьянстве. Перечислим те разнообразные формы «соединения промысла и земледелия», которые наблюдаются в экономике русского крестьянского хозяйства.

1) Патриархальное (натуральное) земледелие соединяется с домашними промыслами (т. е. с обработкой сырья для своего потребления) и с барщинной работой на землевладельца.

Этот вид соединения крестьянских «промыслов» с земледелием наиболее типичен для средневекового хозяйственного режима, будучи необходимой составной частью этого режима[357]. В пореформенной России от подобного патриархального хозяйства, – в котором еще совершенно нет ни капитализма, ни товарного производства, ни товарного обращения, – остались только обломки, именно: домашние промыслы крестьян и отработки.

2) Патриархальное земледелие соединяется с промыслом в виде ремесла.

Эта форма соединения стоит еще очень близко к предыдущей, отличаясь лишь тем, что здесь появляется товарное обращение – в том случае, когда ремесленник получает плату деньгами и появляется на рынке для закупки орудий, сырья и проч.

3) Патриархальное земледелие соединяется с мелким производством промышленных продуктов на рынок, т. е. с товарным производством в промышленности. Патриархальный крестьянин превращается в мелкого товаропроизводителя, тяготеющего, как мы показали, к употреблению наемного труда, т. е. к капиталистическому производству. Условием этого превращения является уже известная степень разложения крестьянства: мы видели, что мелкие хозяева и хозяйчики в промышленности принадлежат в большинстве случаев к зажиточной или к состоятельной группе крестьян. В свою очередь и развитие мелкого товарного производства в промышленности дает дальнейший толчок разложению крестьян-земледельцев.

4) Патриархальное земледелие соединяется с работой по найму в промышленности (а также и в земледелии)[358].

Эта форма составляет необходимое дополнение предыдущей: там товаром становится продукт, здесь – рабочая сила. Мелкое товарное производство в промышленности необходимо сопровождается, как мы видели, появлением наемных рабочих и кустарей, работающих на скупщиков. Эта форма «соединения земледелия с промыслом» свойственна всем капиталистическим странам, и одна из наиболее рельефных особенностей пореформенной истории России состоит в чрезвычайно быстром и чрезвычайно широком распространении этой формы.

5) Мелкобуржуазное (торговое) земледелие соединяется с мелкобуржуазными промыслами (мелкое товарное производство в промышленности, мелкая торговля и пр.).

Отличие этой формы от 3-ей состоит в том, что мелкобуржуазные отношения охватывают здесь не только промышленность, но и земледелие. Будучи наиболее типичной формой соединения промысла с земледелием в хозяйстве мелкой сельской буржуазии, эта форма свойственна поэтому всем капиталистическим странам. Только русским экономистам-народникам предстояла честь открытия капитализма без мелкой буржуазии.

6) Наемная работа в земледелии соединяется с наемной работой в промышленности. О том, как проявляется такое соединение промысла с земледелием и каково значение этого соединения, было уже говорено выше.

Итак, формы «соединения земледелия с промыслами» в нашем крестьянстве отличаются чрезвычайным разнообразием: есть такие, которые выражают собой самый примитивный хозяйственный строй с господством натурального хозяйства; есть такие, которые выражают высокое развитие капитализма; есть целый ряд переходных ступеней между теми и другими. Ограничиваясь общими формулами (вроде таких, как: «соединение промысла с земледелием» или «отделение промышленности от земледелия»), нельзя сделать ни шагу в деле уяснения действительного процесса развития капитализма.

У нас нередко сущность вопроса о «судьбах капитализма в России» изображается так, как будто бы главное значение имел вопрос: как быстро? (т. е как быстро развивается капитализм?). На самом же деле несравненно более важное значение имеет вопрос: как именно? и вопрос: откуда? (т. е. каков был докапиталистический хозяйственный строй в России?). Главнейшие ошибки народнической экономии состоят в неправильном ответе именно на эти два вопроса, т. е. в неверном изображении того, как именно развивается капитализм в России, в фальшивой идеализации докапиталистических порядков. Во II (отчасти в III) и в настоящей главе мы рассматривали наиболее примитивные стадии капитализма в мелком земледелии и в мелких крестьянских промыслах, при таком рассмотрении неизбежно приходилось многократно указывать на черты докапиталистических порядков. Если мы теперь попытаемся свести вместе эти черты, то мы получим тот вывод, что докапиталистическая деревня представляла из себя (с экономической стороны) сеть мелких местных рынков, связывающих крохотные группы мелких производителей, раздробленных и своим обособленным хозяйничаньем, и массой средневековых перегородок между ними, и остатками средневековой зависимости.

Что касается до раздробленности мелких производителей, то она всего рельефнее выступает в том разложении их, которое было констатировано выше и в земледелии и в промышленности. Но раздробленность далеко не ограничивается этим. Будучи объединены общиной в крохотные административно-фискальные и землевладельческие союзы, крестьяне раздроблены массой разнообразных делений их на разряды, на категории по величине надела, по размерам платежей и пр. Берем хоть земско-статистический сборник по Саратовской губернии; крестьянство делится здесь на следующие разряды: дарственники, собственники, полные собственники, государственные, государственные с общинным владением, государственные с четвертным владением{88}, государственные из помещичьих, удельные, арендаторы казенных участков, безземельные, собственники б. помещичьи, на выкупной усадьбе, собственники б. удельные, поселяне-собственники, переселенцы, дарственные б. помещичьи, собственники б. государственные, вольноотпущенники, безоброчные, свободные хлебопашцы {89}, временно-обязанные, б. фабричные и т. д., а затем еще крестьяне приписные, пришлые и пр. Все эти разряды отличаются историей аграрных отношений, величиной наделов и платежей и пр., и пр. И внутри разрядов подобных же различий масса: иногда даже крестьяне одной и той же деревни разделены на две совершенно отличные категории: «бывших г-на NN» и «бывших г-жи М. М.». Вся эта пестрота была естественна и необходима в средние века, во времена далекого прошлого; в настоящее же время сохранение сословной замкнутости крестьянских обществ является вопиющим анахронизмом и чрезвычайно ухудшает положение трудящихся масс, нисколько не гарантируя их в то же время от тяжести условий новой, капиталистической эпохи. Народники обыкновенно закрывают глаза на эту раздробленность, и когда марксисты высказывают мнение о прогрессивности разложения крестьянства, – народники ограничиваются шаблонными восклицаниями против «сторонников обезземеления», прикрывая ими полную неправильность своих представлений о докапиталистической деревне. Стоит только представить себе ту поразительную раздробленность мелких производителей, которая была неизбежным следствием патриархального земледелия, чтобы убедиться в прогрессивности капитализма, который разрушает в самом основании старинные формы хозяйства и жизни с их вековой неподвижностью и рутиной, разрушает оседлость застывших в своих средневековых перегородках крестьян и создает новые общественные классы, по необходимости стремящиеся к связи, к объединению, к активному участию во всей экономической (и не одной экономической) жизни государства и всего мира.