«Нынче у меня работы множество, потому что я изменил всю систему хозяйства. Значительная часть работ производится батраками и поденщиками. Работы самые разнообразные: и ляда жгу под пшеницу, и березняки корчую под лен, и луга снял на Днепре, и клеверу насеял, и ржи пропасть, и льну много. Рук нужно бездна. Чтобы иметь работников, необходимо позаботиться заранее, потому что, когда наступит время работ, все будут заняты или дома, или по другим хозяйствам. Такая вербовка рабочих рук производится выдачей вперед денег и хлеба под работы» (116–117).

Отработки и кабала остались, следовательно, и в «правильно» поставленном хозяйстве, но, во-1-х, они заняли уже подчиненное место по отношению к вольному найму, а, во-2-х, и самые отработки видоизменились; остались преимущественно отработки второго вида, предполагающие не крестьян-хозяев, а сельскохозяйственных батраков и поденщиков.

Итак, собственное хозяйство Энгельгардта лучше всяких рассуждений опровергает народнические теории Энгельгардта. Задавшись целью поставить рациональное хозяйство, – он не мог сделать этого, при данных общественно-экономических отношениях, иначе, как посредством организации батрачного хозяйства. Повышение техники земледелия и вытеснение отработков капитализмом шло в данном хозяйстве рука об руку, – точно так же, как оно идет рука об руку и во всех вообще частновладельческих хозяйствах России. С наибольшей рельефностью сказывается этот процесс на употреблении машин в русском сельском хозяйстве.

Пореформенная эпоха делится на четыре периода по развитию сельскохозяйственного машиностроения и употребления машин в сельском хозяйстве[153]. Первый период охватывает последние годы перед крестьянской реформой и первые годы после нее. Помещики бросились было покупать заграничные машины, чтобы обойтись без «дарового» труда крепостных и устранить затруднения по найму вольных рабочих. Попытка эта кончилась, разумеется, неудачей; горячка скоро остыла, и с 1863–1864 гг. спрос на заграничные машины упал. С конца 70-х годов начался второй период, продолжавшийся до 1885 г. Этот период характеризуется чрезвычайно правильным и чрезвычайно быстрым ростом привоза машин из-за границы; внутреннее производство возрастает тоже правильно, но медленнее, чем привоз. С 1881 по 1884 г. привоз сельскохозяйственных машин возрастал особенно быстро, что объясняется отчасти отменой в 1881 году беспошлинного ввоза чугуна и железа для надобностей заводов, изготовляющих сельскохозяйственные машины. Третий период – с 1885 г. до начала 90-х годов. Сельскохозяйственные машины, ввозившиеся до этого времени беспошлинно, облагаются в этом году пошлиной (50 коп. золотом с пуда). Высокая пошлина понижает в громадных размерах ввоз машин, причем и внутреннее производство развивается медленно под влиянием сельскохозяйственного кризиса, начало которого относится именно к этому периоду. Наконец, с начала 1890-х годов начинается, видимо, четвертый период, когда опять поднимается ввоз сельскохозяйственных машин и особенно быстро растет внутреннее производство их.

Приводим статистические данные, иллюстрирующие изложенное. Средний годовой размер ввоза сельскохозяйственных машин из-за границы составлял в периоды:

О производстве сельскохозяйственных машин и орудий в России не имеется, к сожалению, таких полных и точных данных. Неудовлетворительность нашей фабрично-заводской статистики, смешение производства машин вообще с производством именно сельскохозяйственных машин, отсутствие каких бы то ни было твердо установленных правил о разграничении «фабрично-заводского» и «кустарного» производства сельскохозяйственных машин, – все это не дает возможности представить полную картину развития сельскохозяйственного машиностроения в России. Сводя вместе те данные, которые имеются в вышеназванных источниках, получаем такую картину развития сельскохозяйственного машиностроения в России:

Из этих данных видно, с какой силой проявляется процесс вытеснения примитивных сельскохозяйственных орудий улучшенными (и, следовательно, процесс вытеснения примитивных форм хозяйства капитализмом). За 18 лет потребление сельскохозяйственных машин возросло более чем в 3¹/₂ раза, и произошло это главным образом на счет роста внутреннего производства, которое увеличилось более чем в 4 раза. Замечательно также передвижение главного центра этого производства с привислинских и прибалтийских губерний на южнорусские степные губернии. Если в 70-х годах главным центром земледельческого капитализма в России были губернии западной окраины, то в 1890-х годах создались еще более выдающиеся районы земледельческого капитализма в чисто русских губерниях[154].

Необходимо добавить по поводу приведенных сейчас данных, что хотя они и основаны на официальных (и, насколько нам известно, единственных) сведениях по рассматриваемому вопросу, тем не менее они далеко не полны и не вполне сравнимы за разные годы. За 1876–1879 годы есть сведения, особо собранные для выставки 1882 г.; они отличаются наибольшей полнотой, обнимая не только «заводское», но и «кустарное» производство сельскохозяйственных орудий; в среднем считали в 1876–1879 гг. 340 заведений в Европейской России вместе с Царством Польским, тогда как но данным «фабрично-заводской» статистики в 1879 г. было в Европейской России не более 66 заводов, изготовляющих сельскохозяйственные машины и орудия (подсчитано по «Указателю фабрик и заводов» Орлова за 1879 г.). Громадная разница этих цифр объясняется тем, что в числе 340 заведений считалось менее трети (100) таких, которые имеют паровой двигатель, и более половины (196) ручных заведений; 236 заведений из 340, не имея своих чугунолитеен, отливали чугунные части на стороне («Ист. – стат. обзор», 1. с.). Между тем, за 1890 и 1894 гг. сведения взяты из «Сводов данных о фабрично-заводской промышленности в России» (изд. д-та торговли и мануфактур)[155]. Сведения эти не охватывают полностью даже и «заводского» производства сельскохозяйственных машин и орудий; например, в 1890 г. «Свод» считал в Европейской России 149 заводов в этом производстве, тогда как в «Указателе» Орлова названо более 163 заводов, изготовляющих сельскохозяйственные машины и орудия; в 1894 г. по первые данным считали в Европейской России 164 завода этого рода («Веста. Фин.», 1897, № 21, стр. 544), а по «Перечню фабрик и заводов» указано за 1894/95 г. более 173 заводов, изготовляющих сельскохозяйственные машины и орудия. Что же касается до мелкого, «кустарного» производства сельскохозяйственных машин и орудий, то оно вовсе не входит в эти данные[156]. Поэтому не может подлежать сомнению, что сведения за 1890 и 1894 гг. значительно ниже действительности; это подтверждают и отзывы специалистов, которые считали, что в начале 1890-х годов в России производилось сельскохозяйственных машин и орудий на сумму около 10 млн. руб. («Сельское и лесное хозяйство», 359), а в 1895 г. – на сумму около 20 млн. руб. («Вестн. Фин.», 1896, № 51).

Приведем несколько более подробные данные о видах и количестве изготовляемых в России с.-х. машин и орудий. Считают, что в 1876 г. производилось 25 835 орудий; в 1877 г. – 29 590; в 1878 – 35 226; в 1879 – 47 892 с.-х. машины и орудия. Как далеко превзойдены в настоящее время эти цифры, – видно из следующих указаний. Плугов в 1879 году производилось около 14¹/₂ тысяч, а в 1894 г. 75¹/₂ тыс. в год («Вести. Фин.», 1897, № 21). «Если пять лет тому назад вопрос о принятии мер для распространения плугов в крестьянских хозяйствах представлялся вопросом, требовавшим разрешения, то в настоящее время он разрешился сам собою. Покупка плуга тем или другим крестьянином не представляется уже диковинкою, а сделалась явлением обыкновенным, и теперь ежегодное количество плугов, приобретаемых крестьянами, можно считать тысячами»[157]. Масса примитивных земледельческих орудий, употребляемых в России, оставляет еще широкое поле для производства и сбыта плугов[158]. Прогресс в употреблении плуга выдвинул даже вопрос о применении электричества. По сообщению «Торгово-Промышленной Газеты» (1902, № 6), на втором электротехническом съезде «вызвал большой интерес доклад В. А. Ржевского – «Электричество в сельском хозяйстве»«. Докладчик иллюстрировал прекрасно исполненными рисунками обработку плугом поля в Германии при помощи электрической энергии и привел цифровые данные об экономичности обработки полей по этому способу из своего проекта и расчета, сделанного докладчиком, по предложению одного помещика для его имения в одной из южных губерний. По проекту предполагалось вспахивать ежегодно 540 дес., из которых часть дважды в год. Глубина распашки 4¹/₂–5 вершков; земля – чистый чернозем. Кроме плугов в проекте имеется оборудование машин для других полевых работ, а также молотилка и мельница, последняя в 25 сил при двух тысячах часов ежегодной работы. Стоимость полного оборудования имения с шестью верстами воздушного провода толщиною в 50 мм. докладчиком определена в 41 000 руб. Пахание одной десятины, в случае устройства и мельницы, обходится 7 р. 40 к., без мельницы – 8 р. 70 к. Оказалось, что по местным ценам на рабочие руки, скот и проч. при электрическом оборудовании получается экономия в первом случае в 1013 руб., а во втором случае, при меньшем потреблении энергии без мельницы, экономия выражается цифрою 966 рублей.