Издательство ЦК ВЛКСМ

«Молодая гвардия» 1966

Жарким летом 1943 года на Калининский фронт прибыла рота выпускниц Центральной женской снайперской школы, созданной по инициативе ЦК ВЛКСМ. Помню этих милых, мужественных девчат: скатки через плечо, на ногах кирзовые, увы, не легкие солдатские сапоги, снайперские винтовки за спиной. И почти у каждой за плечами всего-навсего 18 или 19 лет жизни… Воины любили и уважали девушек-снайперов за меткую стрельбу, бесстрашие, героизм.

И новая встреча через двадцать лет, в мае 1963 года, на традиционном слете ветеранов войны. Некоторых снайперов я помнил еще по фронту, где был в ту пору военным корреспондентом, со многими встретился здесь впервые. Знакомство с Любовью Михайловной Макаровой, одной из рядовых героинь снайперской роты, кавалером двух орденов Славы, положило начало настоящей творческой дружбе, продолжающейся по сей день.

Любовь Михайловна обладает завидной памятью, я бы сказал, памятью сердца. Она любит и умеет рассказывать, письма ее удивительно душевны, полны точных, поэтических деталей, мягкого юмора. Если собрать все письма, которые она прислала мне за это время, и рассказы, которые я записал с ее слов, получится целый том интереснейших воспоминаний о войне.

Больше года занимался я сбором материала для книги, рассказал об этой работе по радио и телевидению. Стали приходить письма от подруг Макаровой, от ее однополчан — солдат и командиров. Это помогло расширить картину боев и походов, уточнить фамилии и географические названия, хронологию событий. А главное — прибавило фактические подробности, которые так важны, когда пишешь о реально существовавших людях.

Повесть документальна, герои ее названы своими подлинными именами, многих читатель увидит на фотографиях, разысканных в архивах военных лет. И вместе с тем это не история части, раскрывающая весь боевой путь женской снайперской роты. Любовь Михайловна вспоминает лишь тот его отрезок, который прошла своими ногами, лишь те события, участницей которых была сама, лишь тех людей, которых знала и любила. Именно поэтому рассказ ведется от ее лица.

Если книга удалась, это заслуга Л. М. Макаровой и тех товарищей, которые помогали нам в нашей коллективной работе. Моя же задача заключалась в том, чтобы превратить разрозненные рассказы и воспоминания в более или менее стройное повествование о комсомолках грозных сороковых годов.

Константин ЛАПИН

Позади остались развалины Великих Лук, шоссе бежит в сторону Невеля. За дальней грядой холмов на горизонте погромыхивает, усиливаясь по мере нашего приближения к фронту, артиллерийская канонада. Два грузовика с запыленными гвардейскими значками на радиаторах мчат к передовой роту не совсем обычных солдат.

Посмотреть со стороны — воины как воины: пилотки со звездочкой, пятнистые маскхалаты, винтовки крепко зажаты меж колен. Но порывы встречного ветра вырывают из-под пилоток то светлую, то темную прядь мягких девичьих волос. Нет-нет да и затянет высокий голос песню и дружно подхватывают ее другие. И винтовки необычные — с оптическим прицелом, укрытым кожаным чехольчиком, и обращение с ними особенно бережное.

Необычные солдаты — это мы, пятьдесят воспитанниц Центральной женской снайперской школы под Москвой. Первый выпуск школы! Каждая из нас горда, что попала во фронтовую роту. Мы только что пристреляли свои винтовки в запасном армейском полку, а некоторые успели и отличиться во время инспекторских стрельб, оставив позади прославленных снайперов армии. Теперь мы направляемся в свою часть — в 21-ю гвардейскую стрелковую дивизию Третьей ударной армии.

По краям шоссе разворачивается однообразный, бедный красками пейзаж Псковщины: выгоревшие под солнцем холмы, заброшенные из-за войны пашни, перелески и бор, стоящий сплошною синей стеной, зеркальца бесчисленных безымянных озер и озерочков с заросшими камышом протоками. Кое-где земля изрыта глубокими воронками от снарядов и авиабомб. В низинах воронки до краев полны черной водой. Под откосом рыжий от огня вражеский транспортер, он разбит прямым попаданием; стальная гусеница растянулась далеко по траве.

Водитель, не сбавляя скорости, высовывает голову из окна кабины и беспокойно озирает небо. Как по команде, мы смотрим вверх. Нам везет: низкая облачность мешает действиям вражеской авиации.

Впереди часто загрохотали пушки. Близкое дыхание войны сгоняет улыбки с лиц, гасит возникающую песню.

На развилке головная пятитонка, замедлив ход, сворачивает на проселок. Притормаживает и наш водитель: те, кто в первой машине, едут в 69-й стрелковый полк, а мы — в соседний, 59-й. Это наше первое расставание после снайперской школы, впереди неизвестность. Подруги машут нам, кто-то встает в кузове во весь рост:

— До скорой встречи, девочки! Желаем удачи!

Грузовик поднимается на бугор и исчезает в ложбине. Облако пыли, поднятой колесами, медленно оседает на траву. Наш водитель, не теряя времени, заруливает машину в ближний лесок. Подминая кусты, пятитонка въезжает в густые заросли ольховника и останавливается.

Из кабины выбирается молоденький лейтенант, он должен сопровождать нас до места.

— Шабаш! Приехали, девушки! Отсюда до передка рукой подать…

Водитель открывает задний борт грузовика. Осторожно передав пристрелянные винтовки тем, кто сошел раньше, спрыгиваем наземь. Затекшие ноги не слушаются. Моя напарница Зоя Бычкова не то для разминки, не то просто так, чтобы посмешить, идет по кругу, переваливаясь, как утка, с ноги на ногу. Раздается смех. Хмурится старшая снайперской группы Саша Шляхова.

— Девочки, что за веселье? Мы не в школе.

26 стрелков, разбитых на снайперские пары, дважды «чертова дюжина»! Команды строиться нет, но мы, разобравшись по парам, выстраиваемся в два ряда. Теперь веселая Зоя надумала демонстрировать сверхусердие: вытянулась по струнке, выкатила грудь колесом. Незаметно подталкиваю свою заводную напарницу. Действительно, здесь не школа.

Лейтенант, успевший выломать и очистить от коры ветку орешника, оглядывает строй, хлопает самодельным стеком по голенищу сапога.

— Ну, пошли, девчата!

Бесшумно шагаем за ним по тропке, ведущей к штабу полка. Склон холма, на который мы поднимаемся, порос мелким кустарником. Не сразу между кустами заметишь землянки, обложенные дерном по самую верхушку. Отличная маскировка! Не только с воздуха — вблизи не видны.

Где-то позади бухает полковая пушка, над головой с шелестом проходит снаряд, чуть позже далеко впереди слышится лязгающий звук разрыва. Совсем близко, как кажется, стучит станковый пулемет. Штаб полка — еще не совсем передовая, но звуки войны, такие громкие и новые для слуха, заставляют сжаться сердце.

На поляне перед штабным блиндажом, возле которого стоит часовой с автоматом, остановка. Лейтенант и Саша Шляхова идут представляться командиру полка. Рассаживаемся в кружок, с наслаждением вытягиваем ноги. Щегольские финки — прощальный подарок наших шефов из ЦК ВЛКСМ — сдвинуты на ремне, чтобы не уколоться о ножны. Снайперские винтовки у каждой на коленях оптикой вверх: не сбить бы прицел!

Не без удивления разглядывают девушек бойцы, появляющиеся из лесу, — уж больно грозен, наверное, наш вид: в маскхалатах, вооруженные до зубов! А мы с завистливым уважением смотрим на фронтовиков, на их видавшие виды, черные от пота или, наоборот, белые от частых стирок гимнастерки, на плащ-палатки, на гвардейские значки, краснеющие эмалью, словно боевые ордена.