— Что касается меня, я в сервороботах не разбираюсь, — пожала плечами Даниель и посмотрела на маячившую вдали шарообразную фигуру, охранявшую вход в лабораторию. — Да, знаю, что они могут преподнести сюрприз, сама убедилась в этом… Но я сочувствую им и полагаю, что эти симпатичные создания неспособны нанести вред человеку.

— Но как вы считаете, может ли развитие белкового привести к тому, что… — начал Филимен, однако Радомилич живо перебила его.

— Я не разбираюсь, Сванте, в эволюциях, а также в кварках, расщепленных мирах и прочих премудростях. Моя специальность — тибетский напиток, полезный для человеческого организма. И потому, когда завершится нынешняя атака на мозги, приглашаю всех на чаепитие. Всех, включая и вас, Сванте, ну, а за вычетом кого, этого уж я не знаю… — начавшая бойко, Даниель на этой фразе смешалась.

— Белковые системы — не просто машины с гибкой тактикой поведения, — волнуясь, начал Эребро. — Это нечто большее. Их головной мозг имеет миллиарды нейронов — это мощное счетно-решающее устройство… Количество переходит в качество!

— Продолжайте, — произнес Филимен, когда физик запнулся. Глаза сыщика таинственно поблескивали в полутьме сгустившейся вокруг ночи, словно два драгоценных камня.

— Обвинение, выдвинутое против белковых, беспрецедентно. Вспомните: с ними, разумными помощниками человека, мы имеем дело уже около столетия. И никогда ни один белковый в убийстве человека не обвинялся.

— Все когда-нибудь происходит впервые, — заметил Делион.

— Не надо путать эволюцию с деградацией, — повысил голос Эребро. — Расследование, в котором мы сегодня участвуем, наверняка войдет в историю. Да, оно войдет в историю цивилизации — я не боюсь громких слов! Подумайте только: мы сегодня решаем судьбу будущих поколений белковых. За этими — придут другие, с той же неизбежностью, с какой деревья сменяют листву.

— К сожалению, это только лирика, — бросил марсианин.

— В прошлом году мне довелось побывать в Сибири, в Зеленом городке, — продолжал молодой физик, переведя дух. — Я должен был принимать и оценить по интеллектуальной шкале новую партию белковых…

При этих словах робот, стоявший на страже, зашевелился и переступил со щупальца на щупальце.

— Поверьте, это новая генерация, начало которой положил человек. У нее большое будущее.

Сыщик поторопил:

— Вывод, Эребро.

— Я с Делионом и Рабиделем не согласен. Убежден, что права Сильвина, — закончил физик.

— Мартина?

— Я, как и Дани, ничего не смыслю в…

— Меня интересуют не столько знания, сколько интуиция каждого, — перебил Филимен. — В этом сущность метода мозговой атаки. И еще: вы видели на письменном столе бумаги Завары?

— Я стою на точке зрения Эребро. Чувствую всей душой: он прав. Да и Завара считался с ним как ученым, пока что-то их не развело… А бумаги — видела.

— Хорошо. Теперь слово — Мишелю.

Юноша сидел спиной к окну, и лунный свет обрисовал контур его фигуры, высветив вокруг головы сияние.

На слова сыщика он никак не отреагировал. Молчание затягивалось. Мартина наклонилась и что-то прошептала ему на ухо — так тихо, что никто не расслышал.

— Пусть скажет потом, — сказала Сильвина.

— Нет, я сейчас!.. — поднялся Мишель. — П… по-моему, гипотеза двух наших уважаемых физиков бьет прямо в цель. Мне наши белковые д… давно кажутся п…подозрительными. — Он судорожно откашлялся и продолжал: — Я смотрел старую энциклопедию. Она рассматривает белковых как сложные машины. Согласен. Но ведь д… даже более простые машины могут выйти из повиновения. У глайдера сдают т… тормоза, он скатывается в пропасть, и человек гибнет… и в этом нет вины м… машины…

— Ваше мнение? — отрубил Сванте.

— Отца убил кто-то из сервороботов, — твердо сказал Мишель. — Что же касается записей отца — они при мне были там, в кабинете.

От Филимена не ускользнул изумленный взгляд, каким Мартина смотрела на брата.

— Ничего не понимаю, — пробормотала Сильвина, сжав руками виски.

Ободренные поддержкой, на которую не рассчитывали, Делион с марсианином подробно изложили разработанную ими версию, назвав ее «робот — убийца».

— Я согласен, — кивнул Сванте. — Теоретически любой белковый мог бы произвести выстрел в затылок Завары. Об этом я подумал сразу же, когда прибыл на виллу и начал изучать обстоятельства преступления. И гипотезой этой занимался в числе прочих. Но ведь пропали бумаги. А зачем они белковым? Последние могли просто считать текст и отложить его в своей памяти до последней запятой. И не надо было никого убивать, чтобы завладеть информацией. А начал я свою работу среди белковых виллы с того, что с помощью тестов определит среди них самого развитого.

— И кто же это оказался?— поинтересовалась Сильвина.

— Он перед вами. — Полуобернувшись, Филимен показал на неподвижный шар у двери, на который падал сноп жидкого лунного света.

— Подумаешь, подвиг! — фыркнула Даниель. — Между прочим, Сванте, я это определила без всяких тестов.

— Как это вам удалось?

— Не скажу.

— Ваше право, Радомилич, — пожал плечами сыщик. — Говоря об убийце, мы забыли об орудии убийства. На рукоятке револьвера я обнаружил отпечатки пальцев каждого из присутствующих. В том числе и Завары. Но отпечатков щупальцев робота я не обнаружил.

— В биологии вы, Сванте, профан! — воскликнул Делион.

— Увы, Филимен, Атамаль прав, — сказал марсианин. — Щупальца белковых не имеют индивидуального поверхностного рисунка, как пальцы человека.

— Не имели, — поправил Сванте. — Мне пришлось провести маленькое научное исследование. Результаты его вот здесь, — похлопал он по коже дипломата. — Поначалу щупальца этих созданий действительно не имели индивидуального рисунка. Но в процессе развития… Понимаете, с течением времени у каждого белкового как бы прорезаются черты личности — на свой, конечно, лад, отличный от человеческой. И тогда же появляется сетка линий на щупальцах, как бы отражающая эту индивидуальность.

— Сказки, — бросил Гурули.

— Я проверил каждого белкового.

— Если ваш б… белковый такой умный, он мог стереть с оружия свои отпечатки, — сказал Мишель.

— В принципе такое возможно, — согласился Филимен. — Но в данном случае, Мишель, ваше предположение легко опровергается. Последней в кабинет, как доказано, заходила Сильвина. И именно она обнаружила труп.

— И Ч…ЧТО?

— Если следовать вашей теории, то робот-убийца, который проник в кабинет перед нею, должен был, стирая с оружия отпечатки, уничтожить вместе со своими и отпечатки всех остальных. Отпечатки же людей, как вам известно, остались.

Логика сыщика и на этот раз, как убедились гости, была несокрушимой.

Мозговой штурм набирал обороты.

Вопросы и ответы, взаимный обмен репликами сыпались градом, и все это фиксировалось Филименом.

Когда очередь в очередной раз дошла до Арсениго, он посмотрел на дело с неожиданной стороны, которая до сих пор никому не приходила в голову.

— Вы зациклились на отпечатках пальцев, — сказал он. — Но ведь убийца мог быть в перчатках?

Усилия атакующих сосредоточились на новом направлении.

В результате было решено: если злоумышленник действовал в перчатках, то искать надлежит того, чьи следы на револьвере не обнаружены. Этот вывод сформулировал тот же Арсениго.

— Остроумно, но неубедительно, — возразил Филимен. — Напоминаю: на регельдане обнаружены отпечатки всех без исключения людей.

— Людей! П… при чем здесь люди?! — воскликнул Мишель. — Отца убил робот. Я настаиваю на этой в… версии.

— В таком случае расскажите, как вы это себе представляете, — попросил Сванте.

— Извольте. Итак, праздничная ночь. Общее веселье. Видеостенки низвергают в гостиную зрелища, которые давно в… всем осточертели.

— Мишель, не смей! — не удержалась Сильвина.

— Виноват, задел священную корову. Т… так вот, в разгар всеобщего веселья отцу, по обыкновению, становится скучно до чертиков; и он решает п… поработать, благо это его обычное состояние уже в течение полувека. Батя идет в свой кабинет, присаживается к письменному столу и принимается за дело. Знакомая картинка, правда, мама?