— Это дом-подсолнух, — объяснил ментор. — Диск, который ты видишь, следует за солнцем, поворачиваясь так, чтобы лучи светила падали на него всегда перпендикулярно.

— Где еще такие дома?

— Это единственный.

— Кто автор проекта?

— Рабидель.

— Тот самый?

— Тот самый, — усмехнулся ментор.

— Но он ведь физик, занимается временем…

— Как видишь, не только. Он вообще человек широких интересов. Хочешь повидать его?

— Хочу.

— Он живет в доме-подсолнухе.

— Мы поднимемся к нему?

— Нет, — покачал головой ментор. — Рабидель ведет замкнутый образ жизни и мало кого принимает. Попробуем прогуляться здесь, внизу. Если повезет — встретим его.

Они долго прогуливались туда и обратно, мимо таблички «Проспект Скиапарелли, дом 17». Ментор успел замерзнуть под нещедрым марсианским солнцем, Сванте был к холоду нечувствителен. Уже собрались уходить, когда ментор схватил его за руку и прошептал:

— Гляди.

Вынырнув из подъезда, навстречу шел человек, которого будущий сыщик сразу узнал по фотографиям. Лицо его было смуглым, как бы обожженным. Ярко-алый шарф вился на ветру, а полы плаща топорщились, словно крылья.

Филимен решил про себя, что заговорит с хроноскопистом, когда тот поравняется с ними. Увы, Рабидель свернул на перекрестке, не доходя до них. Он что-то бормотал на ходу, до Сванте донеслось:

— Дорого вовремя время. Времени много и мало. Долгое время — не время, если оно миновало…

Эти слова сами собой отпечатались в мозгу Сванте.

Минули годы, и вот Рабидель оказался здесь, на вилле Завары, где произошло загадочное преступление. Хозяин странно погиб, его замороженный труп с простреленным затылком лежит в рабочем кабинете, и Рабидель — один из подозреваемых…

Войдя в первый раз в гостиную, Филимен сразу узнал марсианина, хотя с того момента, когда мельком увидел его на проспекте Скиапарелли, прошло четыре года. Как быстро старятся люди! Рабидель погрузнел, лицо прорезала сеть морщин, разве что цвет лица не изменился.

Погруженный в воспоминания, сыщик бродил по вилле, которая казалась вымершей. На ходу сверял расположение коридоров и переходов с планом виллы, который держал в голове. Расхождений не было.

Пришлось Филимену побывать и в других жилищах. Ничего не скажешь, просторно, комфортабельно жил Арнольд Завара. Обойдя оранжерею, внутренний двор, рощу на гидропонике, заглянул в тир, оборудованный, для стрельбы по движущейся мишени. В зале трех бассейнов было влажно, гулял легкий ветерок. Первый бассейн был наполнен подсвеченной снизу морской водой. Второй — кислородной пеной, которая клубилась снежно-белыми хлопьями. Третий представлял собой пространство, пронизанное переменным электромагнитным полем. На бортике стояла стопка из нескольких латунных дощечек. Сбросил одежду, стал на узкую полоску — и туда, в невидимо бушующие трехмерные волны. Попробуй-ка, удержи направление, если тебя швыряет во всех мыслимых направлениях!

На миг Филимену захотелось, сбросив бремя забот, броситься в силовые волны, испытать свою удачу. Но дело не ждало. Из помещения для бассейнов Сванте заглянул в информарий, рядом располагалась библиотека. Здесь были настоящие книги — хрупкие создания человеческих рук из бумаги, картона и кожи. При виде длинных стеллажей, аккуратно уставленных книжными корешками, Филимена охватила оторопь. Подумать только, какая бездна информации заключена в этих прямоугольниках различной толщины! Сыщик просмотрел несколько названий, вытисненных на корешках и, стряхнув задумчивость, двинулся дальше…

Беглый обход виллы Сванте закончил к вечеру. Отпер дверь в свою комнату ключом, врученным Сильвиной, сел к столу, набросал на бумагу несколько мыслей, пришедших во время обхода, задумался. Предстояло выработать план расследования. Можно было, конечно, и не делать записей, хранить все в голове, но Филимену нравился сам процесс письма — эта привычка перешла к нему от ментора.

Первой логично допросить жену убитого. Сванте достал из пачки перфолент, которой его снабдили в управлении, нужную и просмотрел ее, запечатлев в памяти. Информация о Сильвине носила беглый и поверхностный характер, но лучше что-то, чем ничего.

Продумал тактику допроса. Лучше всего, пожалуй, свободная беседа. Тогда удобнее всего выудить необходимые кусочки нужной информации, из которых сложится, как из мозаики, лик единственной Истины.

Итак, «Сильвина Завара, 38 лет. Место рождения… Образование… Ясно. Восемнадцати лет вышла замуж за Арнольда Завару, руководителя Ядерного центра. До того — солистка кафешантана… Гм, любопытно. Рост… вес… цвет глаз… ну, это не существенно. Любимое занятие…»

В дверь послышался стук.

— Войдите.

Сильвина сделала несколько шагов, остановилась посреди комнаты и с любопытством огляделась.

— О, вы неплохо разместились, Сванте. Идеальный порядок, я бы так не смогла. А постель! Так ровно даже женщина плед не застелит.

— Садитесь, пожалуйста.

Сильвина опустилась на стул, закинула ногу на ногу.

— Удалось отдохнуть?

— Какой там отдых, — махнула она рукой. — Приняла снотворное, но так и не вздремнула. Все время стоит перед глазами этот кошмар. Не знаю, как время убить… — Не договорив, она потупилась.

Разговор был долгим. Сильвина давала показания охотно и отвечала на вопросы, сколько мог судить Филимен, искренне. Переложив лежащие перед ним на столе бумаги, Сванте выдержал паузу и спросил:

— Вы кого-то подозреваете? Наш разговор останется между нами. Как вы думаете, кто мог убить Арнольда Завару?

— Не представляю, — ответила Сильвина, выдержав его продолжительный взгляд.

— Был среди гостей человек, особо ненавидевший Завару?

Она подумала.

— Как вам сказать, Сванте? Мой муж не был предметом общего обожания, это всем известно. Характер у него был не сахар, да на всех и не угодишь.

— Кого-то обидел? Наступил на ногу и не извинился?

— Не без того. Но настолько ненавидеть? Нет, среди гостей такого не было.

— Подумайте, это важно.

— Только об этом и думаю.

— Поставим вопрос иначе. Мог кто-то из гостей войти ночью в кабинет Завары незамеченным?

— Видите ли, каждый мог ходить туда, когда хотел и сколько хотел. И никто ни за кем не следил. Кто же мог предполагать, что такое случится?

— А вы ходили в кабинет не один раз?

— Не один.

— Зачем? Разве недостаточно было одного раза, чтобы посмотреть, как работает будатор?

— Что вы, Сванте. Там такие картины разворачивались, что можно было смотреть до бесконечности.

— Мне кажется, вы были сегодня со мной не совсем искренни, когда сказали, что никто ни за кем не следил. Был среди гостей, по крайней мере, один человек, за которым у вас были основания следить. На почве ревности.

— Откуда… откуда вы знаете, Сванте? Мое отношение к Даниель не относится к делу.

— Когда я производил осмотр кабинета, то несколько раз запнулся о какую-то невидимую штуковину. Чуть ногу не сломал. Что это?

— Изделие Арнольда, которым он очень гордился. Сиденье из зафиксированных обрезков силовых полей, или что-то вроде этого. Я не очень разбираюсь в таких вещах…

— Ну, а эта вещь вам знакома? — он достал из дипломата револьвер.

— Это наш регельдан, который…

— Где вы видели его в ночь убийства? — перебил Филимен.

— На столе Завары.

— И другие его видели там?

— Его видели все.

— А стрелять из револьвера умеете?

— Могу похвастаться: стреляю неплохо. — Глаза женщины блеснули. — Конечно, до Сергея Перешейко мне далеко, но в домашних условиях сойдет. Между прочим, у нас есть тир…

— Да, я видел его. Недурно оборудован. Особенно установка для подвижной мишени, в точности соответствует олимпийской программе. И остальные гости умеют стрелять?

— Да.

— Скажите, вел Завара личный дневник?

— Возможно. Я подозревала это. Но, знаете, он такой скрытный… был…

— На сегодня достаточно, — сказал Филимен. — Спасибо, Сильвина, вы мне очень помогли.