После залпа «Тридцать шестая» на мгновение подвсплыла, рубка ее показалась на поверхности. И хотя моментально ушли на глубину, противник успел обнаружить лодку. Уйти в безопасное место командир не мог — на такой глубине фашисты сразу увидят вспененный винтами мутный след. Оставалось только ждать…

А канонерская лодка противника уже устремилась к подводному кораблю и начала сбрасывать глубинные бомбы. В такой обстановке врагу трудно было промахнуться. И сразу же в шестой отсек через подорванную крышку люка стала поступать вода.

— Аварийная тревога! — прозвучало по всем отсекам команда из центрального поста.

Секретарь парторганизации главстаршина В. Карпов и электрик коммунист П. Головин пытались преградить путь прорвавшейся воде. Инженер-механик И. Демиденко приказал пустить турбонасос. Но все было тщетным.

Тогда командир приказал личному составу покинуть шестой отсек и перейти в соседний.

Личный состав шестого отсека был спасен. Но вода затопила гребной электродвигатель. Это лишало экипаж возможности скрытно уйти из опасного района.

Вскоре вода проникла и в пятый отсек. Включили турбонасос. Но шум его привлек внимание противника. На лодку вновь посыпались глубинные бомбы.

Чтобы не демаскировать себя, пришлось выключить турбонасос. Создалась угроза затопления жизненно важных агрегатов и механизмов. Если это случится, то ничто уже не поможет лодке всплыть на поверхность.

Нужно было выбирать одно из двух либо погибать на дне моря, либо всплывать на поверхность, дать бой и попытаться уйти под дизелем. Командир выбрал второе. Его поддержали все, кто был рядом в центральном посту.

Но вот акустик коммунист Ефремов, доклады которого до этого были неутешительными, радостно воскликнул:

— Товарищ командир, шума винтов не слышу!

— Добро! — облегченно вздохнул Комаров. — Будем готовиться к всплытию. Принять все меры предосторожности.

Личный состав вооружился. Артиллерийский расчет подготовился быстро занять место у единственной сорокапятимиллиметровой пушки.

Лодка всплыла, готовая дать артиллерийский бой.

Открыт рубочный люк. Командир, а за ним вооруженные пулеметами, винтовками и гранатами члены экипажа выскочили наверх. Тишина. При лунном свете хорошо видно все вокруг. Катера противника ушли.

Самое время уходить из этого района. Задача не из легких: шестой отсек затоплен, и вся его электрочасть выведена из строя. Генератор, побывавший в воде, для зарядки аккумуляторов включать без просушки сразу нельзя. Единственное спасение — идти в базу под дизелем.

Так лодка «М-36» превратилась в надводный корабль. До базы предстояло пройти около шестисот миль мимо берегов, занятых врагом, в районах, где возможны встречи с самолетами противника. А в распоряжении экипажа лишь сорокапятимиллиметровая пушка.

По пути в базу под руководством инженера-механика лодки Ивана Ивановича Демиденко моряки быстро осушили затопленный электромоторный отсек.

Досталось в этом походе и боцману Коваленко. Электродвигатель вертикального руля оказался в морской воде, включать его нельзя. Боцману пришлось управлять рулем вручную. Это тяжело, очень тяжело. Но с помощью товарищей он справится с этой задачей.

Не избежала лодка и встречи с вражескими самолетами. По пути в базу она несколько раз подвергалась атакам торпедоносцев. Огонь пушки и удачные маневры командира «малютки» позволили успешно отбить атаки воздушных пиратов.

Да, опасным для наших лодок был район западного и северо-западного побережья Черного моря. Мелководье, постоянная активность противолодочных кораблей противника, минные поля, точное расположение которых не было известно, — все это усложняло боевую деятельность подводников.

В этой обстановке гитлеровцы считали, что их транспортные суда в безопасности. И тем не менее нередко наши лодки пускали их на дно.

Уж на что, казалось бы, неблагоприятный район, что при входе в Георгиевское гирло Дуная, но и здесь часто появлялись наши подводники. В начале октября 1942 года боевую позицию в этом районе заняла лодка «Щ-216» капитана 3 ранга Г. Е. Карбовского. Инженером-механиком на ней плавал старший техник-лейтенант П. В. Калякин.

Павел Васильевич Калякин начал службу на подводных лодках штурманским электриком, затем был старшиной группы электриков. В 1939 году, сдав экстерном экзамен, стал инженером-механиком. Был он практиком с большим стажем, чувствовал технику, как говорят, пальцами, положение лодки — ногами, а работу гребных двигателей и дизелей — ушами.

Утром 10 октября вахтенный офицер заметил в перископ мачты судов в порту. Доложил об этом командиру. «Загрузятся и будут выходить, — подумал Карбовский. — Здесь мы им и подготовим встречу».

К вечеру всплыли и начали зарядку батарей. И тут сигнальщик заметил транспорт, шедший по прибрежному фарватеру. Тактика Карбовского — держать лодку вблизи района вероятного движения кораблей противника — победила.

— Стоп зарядка аккумуляторной батареи! — приказал командир. — Боевая тревога! Выхожу в атаку.

Подведя лодку на дистанцию около шести кабельтовых от вражеского корабля, грамотно и умело маневрируя на мелководье, Карбовский произвел торпедный залп из кормовых аппаратов. В транспорт попала одна торпеда. Блеснула яркая вспышка взрыва, и судно начало быстро погружаться.

Трудно было маневрировать на Мелководье во время атаки, но еще труднее уходить от преследовавших катеров противника. Зарядка аккумуляторов, как только обнаружили транспорт, была прекращена, а с недостаточными запасами электроэнергии задачу отрыва решить нелегко Однако и с этим экипаж справился. Тут уж сказались практические навыки Калякина.

Только через сутки «щука» закончила зарядку аккумуляторов и взяла курс на базу.

Каждой лодке, возвращавшейся из похода, готовили торжественную встречу. Это радовало подводников, они знали, что в базе их всегда ждут добрые и хорошие боевые друзья.

Были встречи, были и расставания.

О Михаиле Васильевиче Грешилове немало написано в мемуарной литературе. Но мне хочется отметить лишь такую деталь. До призыва на флот он был электриком. Это помогало ему эксплуатировать технику со знанием дела, с учетом всех возможностей материальной части. Питомцы его были грамотными, энергичными, не терявшимися в сложных ситуациях моряками, что не раз подтверждалось в боевых походах.

Инженер-механик подводной лодки «Щ-216» старший техник-лейтенант П. В. Калякин.

Командир подводной лодки «М-35», а затем подводной лодки «Щ-215», Герой Советского Союза капитан 3 ранга М. В. Грешилов.

Старший лейтенант Грешилов на лодке «М-35» совершил немало походов. И вот Михаил Васильевич повышен в звании, его назначили на новую должность — командиром лодки «Щ-215».

Многие из нас были свидетелями трогательного прощания М. В. Грешилова со своими подчиненными. Командир дивизиона подводных лодок Л. П. Хияйнен выступил перед строем личного состава «малютки»:

— Вы славно воевали под руководством Михаила Васильевича Грешилова. Спасибо вам за это, дорогие товарищи, спасибо и вам, Михаил Васильевич!

Хияйнен обернулся к Грешилову, подошел к нему и крепко обнял. Подводники дружно захлопали в ладоши. Грешилов низко опустил голову. Этот мужественный человек с трудом сдерживал слезы. Волнение выдал черный клин бороды, который начал подергиваться…

— Вот ваш «борода» и уходит, — тихо произнес Грешилов, обращаясь к своему боевому экипажу. — Ведь вы так меня называли — «борода». Думаете, я не слыхал?

И лукаво улыбнулся. Заулыбались и подводники.

Да, они его ласково звали «борода». Называли так потому, что уважали и любили, как отца родного, как командира, с которым смело шли в бой, разили врага и возвращались с победой. А Грешилов уже серьезно продолжал: