— Чем больше я анализировал записи, — вспоминал Уэббер, — тем больше приходил к выводу, что успех возможен и следует сделать попытку. Изучив уже достаточно материалов, я занял деньги у одного чикагского банкира, добился исключительного права на розыски у правительства Доминиканской Республики и достал карту аэрофотосъемок. В 1977 году начал одну из самых основательно подготовленных экспедиций, которая когда-либо отправлялась к Серебряной отмели.

Тщательно отобранная Уэббером группа провела на рифе целых пять месяцев. Они нашли обломки тринадцати судов, нанесли их местонахождение на карту и передали Доминиканской Республике. Но «Консепсьон» обнаружить не удавалось.

Возвратившись в Чикаго, Уэббер с помощью обеспечивавших ему финансовую поддержку друзей основал фирму «Сиквест Интернэшнл» и отправил Хаскинса снова в Испанию продолжать заниматься архивными материалами.

Большой удачей для Хаскинса было знакомство с Викторией Стаппелс-Джонсон, молодой канадкой, изучавшей по заданию профессора Питера Эрла из Лондонской школы экономики историю «Консепсьона» по испанским источникам. Профессор собирал материал для книги о флоте 1641 года.

— Мы связались с Эрлом, — вспоминал Уэббер. — Как знать, думали мы, вдруг у него окажется та ниточка, которой недостает нам. Мы даже не догадывались, что у профессора уже давно был утраченный, казалось, ключ ко всему делу: судовой журнал корабля «Генри»!

Уэббер получил копию журнала, исписанного характерными для XVII века буквами: «Журнал нашего путешествия начинается с Божьей помощью в 1686 году на борту корабля «Генри» под командованием Фрэнсиса Роджерса, направляющегося к банке Амброзия, что к северу от острова Эспаньола, в компании с «Джеймсом и Мэри» под командованием капитана Уильяма Фипса на поиски затонувшего испанского галиона, в чем да поможет нам Бог».

Фипс отправил «Генри» первым для поисков рифа и места катастрофы. Так что судно «Джеймс и Мэри», которым командовал сам Фипс, прибыло к месту нахождения «Консепсьона» позже, и его судовой журнал отражает не само обнаружение обломков, а операцию по их извлечению.

— Судовой журнал «Джеймса и Мэри» видели все, — разъясняет Уэббер. — А вот журнал «Генри» исчез из поля зрения. Его обнаружили в частной библиотеке в имении английского лорда Рамни. Когда я в Англии прочитал судовой журнал «Генри», то понял, что в 1977 году мы прошли над тем самым местом. Но поскольку «Консепсьон» был слабой мишенью для нашей магнитометрической аппаратуры, мы его не обнаружили.

Одновременно с этим открытием произошла настоящая революция в магнитометрах. «Вариан ассошиэйтс», канадская фирма, производящая эти системы, в которой Уэббер числился консультантом уже несколько лет, создала новый переносной магнитометр на цезии.

С этим приспособлением он мог нырять к самому подножию рифа и обнаруживать даже металл, находящийся под почти трехметровым слоем песка и спрятанный под окаменевшими кораллами.

— Мы заняли еще четыреста пятьдесят тысяч долларов, вышли снова на риф и через пять дней «Консепсьон» был найден! — рассказывает Уэббер.

Отныне каждый последующий день приносил одну за другой находки со дна моря. На поверхность подняли серебряные монеты; две уникальные золотые цепи, сделанные, видимо, в Китае; фарфоровые чашки в поразительно хорошем состоянии, изготовленные в эпоху китайской династии Мин, пересекшие Тихий океан через Филиппины и вывезенные через Мексику на спинах мулов; майолику…

Раскопки продолжались 11 месяцев. Было снято более 300 тонн кораллов, прежде чем удалось добраться до всех этих предметов. Обнаруженные монеты, датированные 1640 годом, с несомненностью подтвердили, что наконец-то найден именно «Консепсьон».

— Фипсу казалось, — говорит Уэббер, — что кораллы поглотили кормовую часть судна, закрыв доступ к основным сокровищам. Лишь благодаря повторной находке три столетия спустя мы поняли, что кормы здесь не было. Через пять дней после катастрофы сильнейшим штормом «Консепсьон» был расколот надвое. Кормовую часть перебросило через риф и протащило примерно метров сто двадцать, прежде чем она легла на дно кораллового каньона. Там я и обнаружил ее с помощью магнитометра. Здесь оказалась основная часть утерянных сокровищ и ремесленные изделия.

На дне глубокой расщелины под тремя метрами песка и обломками кораллов нашли остатки древнего сундука. Его двойное дно скрывало толстый слой серебряных монет, слитых сейчас воедино алхимией моря, — пример распространенной в те времена контрабанды. Группа Уэббера обнаружила также фальшивые монеты, доказывающие распространенность и этого вида мошенничества. Именно в этом сундуке было найдено 30 фарфоровых чашек эпохи династии Мин, из которых лишь две оказались разбиты.

Джордж Басс, директор Института морской археологии в Техасе, считает, что право на ведение подводных археологических раскопок должны иметь лишь специально подготовленные морские археологи.

Но дух приключений, открытий, поиска, как доказывает история Берта Уэббера, все еще жив. Охота за затонувшими сокровищами продолжается в разных частях света.

Доктор Басс отмечает, что Австралия и Турция ввели строгий контроль за поисками сокровищ в своих территориальных водах. В Мексике создан отдел, который поставил подводную археологию на научную основу. Он считает, что и другие страны Карибского бассейна в конце концов осознают потребность в охране своих подводных сокровищ. По условиям договора с искателями сокровищ правительство Доминиканской Республики, у берегов которой был обнаружен «Консепсьон», забрало половину богатства, включая находившиеся на борту различные изделия и часть серебра; остальное досталось тем, кто нашел затонувшее судно.

В июле 1588 года испанская «Непобедимая армада» вышла из порта Ла-Корунья и взяла курс к берегам Англии. В состав армады входило 70 каравелл и 60 галионов. На них находилось 19 тысяч солдат и около 3 тысяч орудий. Такого скопления судов и такой мощи еще не видывали. Цель плавания — десант на английскую землю и завоевание страны. На пути к Дюнкерку армаду подкараулил английский флот и атаковал испанцев. Две недели гремели пушки сражения. В конце концов испанский флот, понеся огромные потери, отказался от попытки вторжения. Пришлось искать пути отступления. Пройти Ла-Маншем не удалось — здесь дули сильные встречные ветры. Решили идти через Северное море и дальше вокруг Шотландии. У Оркнейских островов жестокий шторм довершил разгром армады; несколько кораблей погибли. А один из самых крупных взорвался и затонул в заливе Тобермори к северу от Ирландии. Судно это, пожалуй самое знаменитое из кораблей «Непобедимой армады», стали называть «Тоберморский галион». Настоящее же его название было «Дуке де Флоренсия» («Герцог Флорентийский»). А знаменито оно стало тем, что, по некоторым данным, это был казначейский корабль армады. В его трюме находился ценный груз, целое сокровище в виде золота и драгоценных камней.

С тех пор золото «Тоберморского галиона» не давало спокойно спать искателям затонувших сокровищ. Больше того, на протяжении веков существовала непримиримая вражда между шотландскими кланами и династиями из-за права на поиски погибшего галиона. По распоряжению короля Карла I в 1641 году Адмиралтейство обязало герцога Аргайла — потомка древнего шотландского клана — заняться поисками золота в заливе Тобермори. Герцог нанял на три года мастера по изготовлению водолазных колоколов, некого Молдома. По договору мастер имел право на пятую часть добытого золота. Через три месяца удалось поднять три бронзовые пушки. На этом Молдом расторгнул договор. Он задумал сам тайно продолжить подъем сокровищ. Но и Аргайл не думал прекращать работу. Им было поднято еще шесть пушек, но золота так и не нашли. На этом герцог не успокоился. Он нанял на три года нового водолазного мастера. Однако через два месяца и этот договор был расторгнут. Не добились успеха также приглашенные подводные мастера из Швеции.