Дитер, кивнув, ободряюще посмотрел мне в глаза, и у меня отлегло от сердца.

- Сдавать государству - тоже не выход. Скорее всего, книгу по-тихому попытаются толкнуть, самое позднее через полгодика. На свою же голову. Я думаю, ее надо вернуть церкви. Но не абы кому, а настоящему священнику. С именем, ба-альшущим авторитетом и доброй славой. Такой есть. Лично знаком. Ну а все остальное - совсем просто. Кстати. А что думает наша дама? - я, повеселев, посмотрел на Хелю.

- А дама не возражает. Но все равно любопытно, сколько она может стоить? И что это за история с Синайским кодексом? - светло улыбнулась Змея.

- С кодексом - обычная история. Был наш, стал ваш. В первый раз официалы мощно бомбили музеи и церкви еще при Сталине. Ну и втюхали англопупам старейшую Библию в мире за стольник косарей ихних фунтов в 1933 году. Себе пять страничек на развод оставили, и все. Обычное дело - государственные интересы, епть. А сколько стоит наша, мне сложно даже представить. Какие-то дикие миллионы. Баксов. Подозреваю, что лет сто уже подобные вещи просто не продаются. Ну, вернее, с 1933 года.

Поэтому цену можно запрашивать любую. Но конца торгов никто из нас не увидит. Без вариантов. И тел никто не найдет. Такие раритеты в руках частника - это смертный приговор без исключений и права обжалования. А также для всего его ближнего круга родных и знакомых. Просто так , на всякий случай, как говорится. Так что...

- Не жили богато, не фиг начинать, - резюмировал Димыч и, ухмыляясь, облапил Хелю. - Что, маркиза, профукала свое богатство?

- Кто знает... Поживем - увидим, - протянула загадочно девушка и сквозь длиннющие ресницы обожгла ничего не подозревающую жертву прицеливающимся взглядом.

- Ну что, на чаек сподобимся? Время позволяет. Или... погнали наши городских? - поинтересовался я чаяниями народных масс, отходя от машины и облегченно потягиваясь.

- Я бы попила, - на всякий случай, моментально вживаясь в образ умирающей от голода сиротинки, отреагировала Хеля. - И вопросов еще куча. А в нашем пепелаце да по местным дорогам - какие разговоры? Только успевай закрывать рот, чтобы пломбы не повылетали.

Мы восхищенно зааплодировали, оценив перл. А Змея в благодарность сделала такой книксен, что, по-моему, даже валяющиеся в беспорядке по лагерю лопаты попытались встать торчком.

Мужики мгновенно мобилизовались и раскатали дастархан. Вскоре мы прихлебывали оказавшийся очень кстати чаек с непритязательными бутербродиками.

- Ну, спрашивай. Ч-черт! - зашипел обжегшийся горячим чаем Димыч и выпученными как у Громозеки глазами попытался разглядеть ошпаренную нижнюю губу.

Хеля смешливо фыркнула и кокетливо изобразила задумчивость.

- Ну, например... - неторопливо протянула она. - Понятно, что мы уже все решили и решили правильно. Но почему бы не попробовать смоделировать еще какой-нибудь, компромиссный вариант. Такая, знаете ли, гимнастика для ума.

- Как хотите. Мне - неинтересно. Я думаю, мы приняли оптимальный вариант. И мне это чертовски по душе. Хотя и идет вразрез со многими устоявшимися в голове стереотипами, - равнодушно покачал головой Дитер.

Одобрительно хмыкнувший Димыч очень по-свойски ткнулся в немца плечом и, согревая его взглядом, протянул пачку сигарет. Мелкий благодарно закурил.

Я, чтобы убить время и не огорчать нашу красавицу, предложил:

- А давай ты будешь выдвигать свои версии альтернативы, а мы постараемся добросовестно их обмозговать? Годится?

Она кивнула и, аккуратно подбирая слова, потянула ниточку.

- Ну, например. Почему вариант абсолютно легально сдать государству вам представляется таким уж безысходным? Ведь если приехать не в полицайамт, а в мэрию какого-нибудь крупного города по пути домой... Ну, есть ведь шанс придать процессу передачи книги незамалчиваемый впоследствии характер? То есть нейтрализовать корыстные побуждения местных властей. А значит, запустится механизм легального оформления находки, и мы сможем претендовать на законное вознаграждение. Не так ли?

Хеля с интересом взглянула на меня. Я едва сдержал скептическую ухмылку и постарался изобразить участливое сожаление.

- Нет. Ни одного шанса. Если мы доведем до властей гарантированную уникальность находки и, стало быть, ее запредельную рыночную стоимость, жить нам останется часы. Дальше пятидесяти километров от города уехать нам не дадут. Все будет просто и незатейливо - ДТП с неопознанным "КАМАЗом"-миксером и четыре хладных тела в рваной мешанине железа на обочине.

Самый мягкий, но нереальный вариант в нашей ситуации - это предельно честный чиновник среднего ранга, с которым будет первый разговор, потому что без подтвердившейся важности встречи до сановного тела мэра нас никто не допустит. И этот чиновник честно запускает процедуру оформления. Первое - он просто-напросто еще один покойник. Второе - нас интенсивно начинают трясти менты на предмет утаенных сокровищ, потому что никто не поверит, что мы себе ничего не открысятничали. И задерживают на вполне законных основаниях. А после суток-других в пресс-хате мы будем готовы рассказать и подписать что угодно. Правда, это будем уже не мы, а скулящие куски мяса.

За это время подчищаются все концы, а даже если инфа и просочится наружу, то тут же выяснится, что какие-то чудаки приволокли дешевую подделку и громогласно требовали признать ее оригиналом Декларации о независимости США. Когда твое консульство обо всем этом узнает и примчится выручать тебя и Дитера, вам все это будет уже глубоко по барабану. Предъявленные вами паспорта стопроцентно исчезнут, и фигурировать в деле вы будете как лица БОМЖ, требующие признать себя папой римским. Да и не будет, скорее всего, никакого дела. Как и нас. Так оно спокойнее, знаешь ли. Серьезные деньги - серьезные люди.

Чисто теоретически, есть, конечно, мизерный вариант проскочить между этими жерновами и даже уцелеть. Но. Ты готова поставить на кон свою жизнь? А наши?

Девушка отрицательно покачала головой. Задумалась.

- Ну хорошо. А если все-таки попытаться задействовать наши каналы и вывезти книгу с целью найти какой-нибудь солидный русский фонд, который сможет и легализовать возвращение находки на родину, и учесть наш финансовый интерес? - взвешивая каждое слово, произнесла она.

- Тогда ты, даже в случае нашего согласия, гарантированно теряешь нас как друзей. Потому что должна будешь думать о супервесомых гарантиях со своей стороны и раздражаться, что они нас не удовлетворяют. А таких гарантий у тебя просто не может быть. И вообще, когда один человек с пеной у рта вынужден доказывать другому, что он хороший и ему можно верить на слово - дружбе конец.

Дальше. Какие такие надежные каналы у вас есть, чтобы их можно было задействовать либо втемную, либо с гарантированным соблюдением тайны? Сопоставь их с уровнем находки. Особенно учитывая ваш национальный спорт - повальную склонность к стукачеству. Простите, не хотел обидеть. И еще.

Зачем ехать из Питера в Москву через Нью-Йорк? Книга и так гарантированно останется в стране, в надежных руках. По сути, мы просто вернем ее хозяину - верующим людям, для которых наша находка будет иметь только одну ценность - духовную.

Пойми, любой другой вариант, кроме уже выбранного, предполагает ответной ставкой нашу собственную жизнь. А за что? За эфемерную возможность искупаться однажды в шампанском? Извини, я себя ценю несколько дороже.

А так нам остается чистая совесть, наша грешная жизнь в целости и сохранности и бесценная дружба. И, кроме того, Хеля, за нас, всех четверых, многие и многие тысячи светлых людей молиться будут! Кому как, а мне этого хватит за глаза и за уши. Даже много. Я не прав?

Змейка, соглашаясь, слабо улыбнулась в ответ, а Дитер встрепенулся и непривычно, чисто по-расейски, ухмыляясь, заговорил:

- А знаете, очень смешно, но я поймал себя на абсолютно нелепой мысли. Витя говорил очень по-немецки, безупречно аргументируя сказанное и технически грамотно расставляя акценты. А я его слушал очень по-русски. И думал: "И когда же тебе надоест тянуть кота за гениталии? Ну, реально - запарил".