- Тень, - мрачно сказал Димыч.

- Что "тень"? - обернулась к нему девушка.

- У нее не было тени. Поехали.

Я молча взял Димычеву руку и аккуратно укусил ее за локоть.

И мы поехали дальше.

Через час с небольшим "Нива" жизнерадостно шлепала по оживленной трассе, вынюхивая очередную заправку и периодически роняя на дорогу солидные пласты подсохшей глины. Усадив Димыча за баранку, я озадачил его поиском топлива, мойки для нашей ласточки и горячего перекуса для всей компании. Желательно в одном флаконе. Сам, конфисковав Хелин телефон как носитель фотографий-образцов, нырнул в дебри инета. Ребята потихоньку возвращались к жизни, чему немало способствовала атмосфера салона. Нелегко долго предаваться тягостным раздумьям, находясь внутри грохочущего ведра с гайками.

К моменту, когда мой друг сворачивал с трассы, я обнаружил искомое, выцепил в паутине нужный скан, обозначил кулаком ребятам энергичное "йесс!" и лихорадочно вгрызся в комментарии.

Заправившись, мы отогнали машину к как-то сразу поскучневшему мойщику, оставили ему мой номер телефона для связи и вернулись в стекляшку заправки с явным намерением испытать на себе особенности гостеприимства местных хлебосолов от нефтянки.

Зайдя вовнутрь и устыдясь целеустремленной походки девушки в дамскую комнату, мужская часть компании быстренько проделала постылую формальную процедуру омовения верхних конечностей в аналогичном помещении для джентльменов и с облегчением занялась пристальным изучением меню. Вернувшаяся Хеля застала процесс в самом разгаре и охотно подключилась к выбору блюд. Вскоре стол стал заполняться многочисленными тарелочками, арматурой для еды и прочими зубочистками-салфеточками. Взгляды друзей нетерпеливо скрестились на моей переносице.

- Может, поедим сначала? - сделал я безуспешную попытку потянуть театральную паузу.

- А в лоб? - с молчаливого одобрения друзей озвучил Димыч малопривлекательную альтернативу и поерзал ногами, поудобнее устраивая между ними рюкзачок с находкой.

Поняв, что с мыслью об аплодисментах придется расстаться как с классово чуждым пережитком прошлого, я вздохнул и выложил планшетник на стол.

- Ладно, слушайте, монстры нечуткие, - давясь солидным куском жаркого, впопыхах подцепленного с ближайшей тарелки, промычал я. - Мы все угадали правильно. Это Евангелие одиннадцатого века...

И я рискованно позволил себе замолчать, ожидая искреннего восхищения присутствующих моими выдающимися дедуктивными способностями. Но эти ходячие желудки, самодовольно переглянувшись и хлопнув друга по ладошкам, требовательно уставились на меня, продолжая набивать свои ненасытные утробы.

"И эти циничные мародеры - мои лучшие друзья?!" - мысленно возопил я, огорошено наблюдая, как законные лавры первооткрывателя бодро устремляются в загребущие лапы чавкающих стяжателей от археологии. Но почувствовав, как нехорошо раскаляются лобные доли от предвкушения соприкосновения с неэстетичным кулаком напарника, натужно улыбаясь, продолжил скучным голосом запойного учителя истории в школе для глухонемых:

- В общем, так. Это - так называемое Остромирово Евангелие. Писано диаконом Григорием с октября 1056 года по май 1057-го. Писал не он один, потому что как минимум миниатюры и заглавные буквы выводились другой рукой. На сегодня это старейший точно датированный памятник древнерусской письменности. Существует в одном экземпляре, хранящемся ныне в Российской национальной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина. Но... - тут я позволил себе победно улыбнуться. - Экземплярчик-то у них, т-того... Существенно поущербней нашего будет. Потому что с 1720 года таскался по вельможным рукам. Начиная с Петра Алексеевича и заканчивая Екатериной Второй, в тряпках которой и был случайно обнаружен Я. А. Дружининым. Что делал благочинный коллежский регистратор, впоследствии титулярный советник, в платяном шкафу императрицы - история умалчивает.

- Трамвая ждал, - догадливо заржал Димыч.

Я, воспользовавшись паузой, спешно набивал рот салатом.

- Шутка отметается как скабрезная и недостойная высокого звания истинных любителей истории, каковыми, безусловно, являются все присутствующие, - устыдясь, спохватился я. - Мужик вообще-то был справный, манифесты нужные кропал. У Екатерины был архивариусом, а Александр Первый его даже пенсиона персонального удостоил. Был министром внутренней торговли и закончил свою жизнь на должности члена Совета министра финансов Империи.

- Ну, мы тоже мужики справные. И что? Только вот Хеля почему-то все чаще остерегается к нам м-м-м... спиной поворачиваться. Не знаешь, почему? - ради научной добросовестности возразил мой друг и с трудом уклонился от просвистевшей над ухом маслины.

- А почему такое название - Остромирово? - после минутного колебания, со вздохом опустив вторую маслину обратно в тарелку, вернула нас в дебри исторических загадок улыбающаяся девушка.

- Имя заказчика, - урча, отозвался я, с наслаждением проглатывая очередной кус. Облизав соус с пальца, ковырнул им планшет в поиске нужной страницы. - Остромир - дальний родич князя Изяслава, одного из сыновей Ярослава Мудрого. В крещении принял имя Иосиф и стал четвертым новгородским посадником. По-нашему - мэр города. Вполне мог позволить себе такой заказ. Как он жил - не знаю пока, но помер достойно. Водил новгородцев на Чудь, где и сгинул в сече.

- Интересно, - задумчиво протянул Димыч. - Начнись у нас заваруха, много нынешних мэров в окопы прыгнет?

Мы понимающе, криво ухмыльнулись. Да, невеселая вышла шутка. Я продолжил.

- Подозреваю, что книга писалась сразу в двух экземплярах. Такое практиковалось. Причем менее удачный как раз и осел в Салтыковке. У них там и первые двадцать три страницы другим почерком написаны, и миниатюрки пообсыпались, и вообще более затрапезный вид. Подвергалась реставрации, что подтверждает ее совсем уж плачевное в прошлом состояние. Ей вообще изначально не очень везло. Сначала книгу таскали по монаршим покоям, потом, уже при Сталине, какие-то вахлаки сперли ее прямо с витрины экспозиции, соблазнившись роскошным окладом. Причем оклад тут же раздербанили, книгу в мусорку, а сами благополучно попались через часок-другой. Такая вот судьба.

- Ха! - шумно возликовал Димыч. - Ну наша-то - совсем новье. Муха не... сидела. Пусть батюшка тихо млеет на радостях. Не какалик презентуем - Весч!!!

Все дружно согласились и позволили мне поклевать чуть-чуть съедобного. Хеля, извиняюще улыбнувшись, упорхнула в комнатку, за белую дверь с женским силуэтом на табличке.

- Кстати, о батюшке, - вспомнил напарник. - Че за мужик? И где искать его будем?

Я поморщился.

- Слушай, не будь уродом. Различай все-таки иногда людей не только как мужиков и теток. И давай тогда уж дождемся Змею. А то получается, что мы с тобой вдвоем разговариваем. Некрасиво.

Димыч, соглашаясь, пожал плечами. Вскоре показалась Хеля. Я вернулся к теме.

- Если мы сделаем крючок где-то под сотенку верст, то сможем заехать в Свято-Троицкий монастырь .Там обитает отец Василий. Уникальная личность. По слухам, духовник нашего Вовчика. Отсюда - предельно возможная независимость и недосягаемость для любых внутренних интриг, каковые присутствуют в богоугодных заведениях не в меньшей, если не в большей степени, чем в миру. Доверие у меня к нему абсолютное. Потому что, во-первых, не я его, а он меня нашел, вернее, выделил. А во-вторых, имея удовольствие общаться, неоднократно восхищался умом, проницательностью, силой духа и внутренним светом этого человека. На мой взгляд, лучшей кандидатуры для передачи книги просто не может быть.

- Это где он тебя подобрал? - остро ревнуя, подозрительно осведомился Димыч. - На какой такой помойке ты без меня валялся?

Все заулыбались.