– Прошу познакомиться с моей протеже! – он сделал акцент на последнем слове, – дочерью покойного Николая Васильевича Быстрова. Мы прошли с ним кампанию восемьсот двенадцатого года. Он был храбрым воином и моим хорошим другом. Сейчас Софья Николаевна проживает вместе с его матушкой. И, поверьте, такого порядка, как в её небольшом поместье, не у каждого взрослого мужа сыщешь, а уж бумаги ведёт аккуратнее любого немца.

Гости поняли намёк князя – покровительство богатого и знатного человека дорогого стоит. И в этот вечер Софья танцевала и веселилась, не ощущая недостатка во внимании кавалеров.

Но были две знатные дамы, которых покоробила симпатия князя к молоденькой дворянке. Запыхавшись от танцев, они присели на диванчик в гостиной и не преминули на этот счёт промеж собою пошушукаться.

– Поступок князя достоин всяческих похвал, но не стоило приглашать эту девицу в наше общество, – ревниво и сквозь зубы проговорила Евдокия Ивановна, имеющая собственные виды на хозяина особняка, – хотя… для деревенской жизни сойдёт, – пожала она плечами.

– Почему же? Особа титулованная, а значит наша, – усмехнулась другая дама.

– Два десятка крепостных душ, одна деревенька да домик в четыре окна – вот всё, что имеет эта титулованная особа. Наш князь решил поиграть в благородного рыцаря, – продолжала Евдокия Ивановна.

– Ох, Дуня! Совершенно тому не удивляюсь. Он бывал у нас в доме. После возвращения из Европы стал вести странные речи об отмене крепостного права, и всё больше становится похожим на бунтовщика.

– Но это невозможно! О чём он думает? Вот что значит остаться без жены. Будь она жива, то не позволила бы мужу заниматься всякими глупостями.

– Так завлеките его! Была бы я свободна, то непременно опечатала этот кладик, – захихикала другая дама.

– Вы думаете, я не пытаюсь? Но моих намёков он не понимает или не хочет понимать, – скривила ротик Евдокия Ивановна.

– Вот как? Попробуйте действовать через эту Софью. Окажите ей внимание, подарите что-нибудь. Он заметит, что вы добры, не спесивы и оценит. Вот и будет ему равенство с братством!

– Ваши слова очень странные. Где вы их наслушались?

– Мой муж пытался о подобном рассуждать, но я быстро поставила его на место: спросив, чтобы он делал без своих крепостных? Сам бы землю пахал? Да, и в Сибири места много, – зло выговаривала Евдокии Ивановне подруга.

– Значит, советуете действовать?

– Конечно! Потом перевоспитаете. Не забывайте – он очень богат!

– Пожалуй, вы правы… Только у него есть сын. А я чужих детей не люблю.

– Ах, Дуня! Какой пустяк! Отправите мальчишку в кадетский корпус.

– У вас на всё есть ответ.

– Поживите с моё!

И обе дамы громко рассмеялись…

***

После бала разъехались не все. Те, кто остался, разошлись на отдых по комнатам большого княжеского дома. Софье спать не хотелось и, захватив свечу, девушка поднялась на второй этаж в библиотеку. Здесь она уже бывала, потому знала: на какой полке стоит нужная книга. Присев с ногами на диван, стала перелистывать страницы, выискивая непрочитанные главы.

– Знал, где можно найти Софью Николаевну, – неожиданно услышала она знакомый голос.

– Простите, Антон Андреевич! Я без спроса.

– Даже рад, что вы здесь. Что читаем?

– «Земледелие» Марка Катона.

– Оо! Замечательное сочинение. Ему уже больше двух тысяч лет.

– Здесь столько полезных советов! И по строительству, и по землепашеству, и по скотоводству!

– А как же рыцарские романы?

– Когда не могу уснуть, то читаю их, – улыбнулась Софья.

– Умница, – дрогнувшим голосом проговорил Антон Андреевич и убрал ей за ушко длинный локон, спадающий на лоб и закрывающий глаза.

– Благодарю за комплимент, – ответила она, приложив руку князя к своей щеке. Это вышло для неё самой настолько естественно, что девушка даже не смутилась.

Свечи в канделябре потрескивали, и создавалось ощущение, будто за ними кто-то подглядывает. Князь взял с кресла плед и укрыл им ноги гостьи.

– Можно я останусь здесь до утра, – попросила Софья.

– Вам можно абсолютно всё, – ответил он с доброй усмешкой и, немного постояв, будто ожидая чего-то только ему ведомого, вышел из библиотеки.

– Ах, ах, ах! Как мило, – неожиданно раздалось из дальнего угла комнаты, – оказывается вы здесь уже завсегдатаи!

Софья вздрогнула, подняла голову и увидела княгиню Евдокию Ивановну Заднепровскую.

– Простите, я вас не заметила, – девушка вскочила с дивана и хотела убежать.

– Нет-нет! Отдыхайте. Я не побеспокою, – и Евдокия Ивановна, нехорошо засмеявшись, вышла, оставив молодую графиню мучиться в неприятных предположениях до утра.

«Что теперь будет?» – думала девушка, распаляя своё воображение. Она уже успела отметить злой язычок княгини. И как только забрезжил рассвет, попросила одного из слуг князя, чтобы её отвезли домой.

***

Утром Антон Андреевич был очень удивлён неожиданному отъезду Софьи и подумал: «Видимо она пожалела о своём милом жесте, испугавшись нежных чувств взрослого мужчины». А потому решил прекратить явное ухаживания в её адрес, только мечтать о девушке не перестал. И послал ей в имение популярные книги по естественным наукам, медицине и редкие комнатные растения из своей оранжереи – единственное, что она могла бы принять.

А вспоминая ночную прогулку по саду, которая случилась в ту же ночь, передёргивал плечами и морщился: «И так себя ведёт великосветская дама? Даже в борделях женщина прежде, чем отдаться, сначала мужчину заинтригует, попытается – понравится. А эта… Противно вспоминать! Разделась, оголив свои прелести не первой свежести. Прямо в саду. А если бы увидел кто-то из гостей или слуг? Решила, что ей позволительна любая выходка? Фу! Еле увернулся и упросил одеться. Кстати, фигура-то у княгини так себе. Толста, матушка, толста. Даже неприятно».

Евдокия Ивановна не простила князю явного отказа в любовной утехе и затаилась: «Подожди, Антон Андреевич! Я ещё напомню тебе эту июльскую ночь. Придёт времечко – в ноги упадёшь. А твою Софьюшку опозорю на всю губернию. Нигде её не примут, нигде руки не подадут. Будет сиднем сидеть в своём захолустье без женихов и подруг. В старых девах на веки вечные останется».

И, прощаясь с князем, сделала вид, будто перед ним не ославилась, а ночной сцены не было вовсе:

– Ах, Антон Андреевич! Ваше шампанское настолько пьяное, что я ничего не помню о вчерашнем вечере. Даже не помню, как добралась до постели.

– Не переживайте, Евдокия Ивановна! Вы были великолепны…

– Благодарю! А где ваша протеже? Её не было за завтраком.

– Софья Николаевна сама хозяйничает у себя в поместье. Видимо не захотела оставлять его надолго без присмотра.

– Может, ей нужна помощь? У меня очень деловой управляющий.

– Не стоит. Она прекрасно справляется, – Антон Андреевич даже испугался: Софье только участия княгини не хватало!

– Могу предложить ей свои платья. Их можно перешить.

– Только не это! Евдокия Ивановна, не оскорбляйте девушку, она может позволить себе купить новое платье. Не забывайте: она графиня.

– Да не волнуйтесь так! Аж покраснели…

– О ней есть, кому позаботиться, поверьте.

– Верю, – зло процедила княгиня, уселась в коляску и укатила домой.

***