Кредитор (веритель) — лицо, имеющее право требования по обязательству, в противоположность должнику. В более тесном смысле означает К. по денежному долгу, заимодавца. В современном праве оба значения, впрочем, близки друг к другу, так как современное обязательство, за отсутствием у К. средств прямого принуждения должника к совершению выговоренных в договоре действий, обыкновенно разрешается уплатой убытков, понесенных К. За полным почти уничтожением личного задержания, власть К. над должником вообще не идет теперь дальше власти над его имуществом. Последняя очень обширна: «за исполнение обязательства должник отвечает всем своим движимым и недвижимым имуществом, настоящим и будущим»; с момента возникновения долга имущество должника становится «общим залогом его К.» (выражение ст. 2092 и 2093 фр. гражд. код) и «принадлежит, в существе своем, не должнику, но заимодавцам его» (ст. 1932, т. XI, ч. 1-й). Однако, эта власть не идет до права полного разорения должника в случае неспособности последнего к уплате. Законодательство обеспечивает должнику известный minimum необходимых средств существования, мотивируя это, между прочим, тем, что в интересах самих же К. — не доводить должника до полной экономической гибели. В римском праве на эту «льготу» (т. наз. beneficium competentiae) имели право лишь некоторые из должников: восходящие родственники — по отношению к нисходящим, супруги — по отношению друг к другу, товарищи — id., солдаты и т. п. В средние века круг лиц, имеющих право на beneficium competentiae, постепенно расширялся интерпретаторами римского права, а в новом праве постепенно пришли к признанию права каждого должника на эту льготу. На этом основании К., при взыскании с должника, обязан оставить неприкосновенными: средства существования должника, определенные в законе суммы его получений и его рабочий инвентарь, необходимый для продолжения его деятельности (наиболее обстоятельное перечисление отдельных видов этих предметов — в германском уставе гражданского судопр.). При всей недостаточности этих гарантий для обеспечения дальнейшего экономического положения должника, они чрезвычайно важны как принципиальное признание его прав по отношению к К. Имущество должника, как и его действия, касающиеся этого имущества, не подлежат опеке К. Французское право, правда, предоставляет К. право «осуществлять от имени должника все права и иски», могущие принести имущественную выгоду его имуществу, если сам должник не заботится об их осуществлении (ст. 1166 фр. гражд. код.) — и таким образом деятельность должника ставится как бы под надзор К. Однако, в более важных случаях, напр. при непринятии наследства должником, такая деятельность за должника допускается лишь с разрешения суда (ст. 788). Многие французские юристы требуют даже разрешения суда на все действия кредитора за должника. Другие законодательства довольствуются, для ограждения прав К. по надзору за действиями должника, применением расширенного понятия римского «павлианова иска», известного и французскому праву (ст. 1167). По этому иску К. предоставляется право оспаривать все юридические действия должника, раз они совершаются в ущерб их интересам, но лишь в таком случае, если должник намеренно стремится принести вред К., если у него не оказывается другого имущества для покрытия долга и если лицо, с которым заключена сделка, знало, что сделка совершается во вред К. Оспаривание сделок с добросовестным контрагентом должника дозволяется лишь в случаях дарственного отчуждения должником своего имущества. К. имеют право оспаривать как поступки должника, так и воздержание его от необходимых в их интересе действий: не только, напр., отчуждение имущества, но и непринятие наследства и т. д. (см. ст. 1515 сакс. гражд. улож., где подробное изложение современной организации павлианова иска; ср. также 2169-2172 калифорн. гражд. улож. в русском переводе). Русская судебная практика основывает павлианов иск на п. 2м ст. 1529 т. Х ч. I-й, гласящем, что договор недействителен, когда он клонится «к подложному переукреплению имения во избежание платежа долгов». Условия иска определяются практикой совершенно согласно с только что отмеченными постановлениями западного права, изд. Гаугера, стр. 423-428, СПб., 1895). Особенно широкие права предоставляются К. по отношению к имуществу должника в случае объявления последнего несостоятельным и учреждения над ним конкурса. В случае смерти должника К. также получают ряд прав, ограничивающих полномочия наследников должника. Кроме прав по охранению наследства, главное из них состоит в удовлетворении К. наследодателя из оставленного им имущества предпочтительно пред К. самого наследника. Ради достижения этой цели К. могут требовать отделения имущества наследодателя от имущества наследника (так назыв. separatio bonorum). Это право было установлено в Риме претором и признается, вместе с beneficium inventarii для наследника, почти всеми западными законодательствами. Русское право не знает постановлений об отделении имущества наследодателя от имущества наследника в интересах К, как не знает и beneficium inventarii. Только наше торговое законодательство дает К. несостоятельного должника право требовать посмертного конкурса над его имуществом. cm. Baudry-Lacantinerie, «Precis de droit civil» (II, 182, 304-318, 909— 927); Laurent, «Principes de droit civil» (XVI, ch. IV, sect. III, и X, 4 след.); Dernburg, «Pandecten» (II, 144-147 и III, 170); Ефимов, «Посильная ответственность должника» (СПб., 1888); Карницкий, «О праве кредиторов опровергать сделки, заключенные должником с третьими лицами» («Журн. гражд. и угол. права», 1882, кн. 6); Рихтер, «Об ограждении прав К. в случае смерти должника» (ibid. кн. 7 и 8); Гольмстен, «О праве опровергать акты, заключенные во вред К.» (СПб., 1894). В. Н.

Credo — символ веры; третий номер католической мессы, написанный на текст, начинающийся со слова С. У некоторых авторов месс С. получило особенно большое развитие, напр. у Баха (месса H-moll), Бетховена (Missa solemnis).

Н. С.

Крез (KroisoV) — сын Алиатта, последний лидийский царь из династии Мермнадов (560-546 до P. Хр.). Продолжая политику своего отца, К. стремился к обладанию побережьем Архипелага, для чего вел войны с тамошними греческими колониями (Эфесом и др.). Однако северное и сев.-зап. побережья Малой Азии, по-видимому, не были в непосредственной зависимости от К. Он продолжал дружественные отношения с дельфийским оракулом, при содействии которого утвердилась на престоле династия Мермнадов. Дары К. — между прочим, золотое изваяние льва, на пьедестале из 117 золотых кирпичей — были посланы в Дельфы, если верить храмовой легенде, сохраненной Геродотом, после испытания греческих оракулов, причем только дельфийский оказался на высоте своего призвания. Когда, вслед затем, К. спросил, воевать ли ему против Кира, завоевательных замыслов которого он опасался, оракул предсказал ему победу, если он перейдет пограничную р. Галис и вторгнется в пределы неприятельской страны. К. так и сделал, но потерпел полное поражение в Каппадокии. Вернувшись домой и распустив войско, так как дело было глубокой осенью, К. не ожидал возобновления войны раньше ближайшей весны, почему и союзников своих, Набонеда вавилонского, Амазиса египетского и македонян, приглашал на помощь через 5 месяцев. Кир, однако, неожиданно для К. прибыл к Сардам и взял их, после битвы под городом и 14 дневной осады (546). Рассказ Геродота о намерении Кира сжечь К. на костре неправдоподобен, так как персы почитали огонь чистым божеством и не сжигали ни жертвенных животных, ни трупов. Как эта, так и другие легенды, украшающие рассказ Геродота о К. — греческого происхождения и связаны отчасти с известными рассказами о семи мудрецах (сношения К. с Биасом, Питтаком и знаменитая встреча и беседа с Солоном), отчасти с разными греко-азиатскими мифами (о сыне К., Атисе, и его убийце Адрасте).