Она перестала играть с моими волосами и обняла меня за плечо. — Эй, говоря, как монстр с монстром, могу сказать, это не так уж плохо. По крайней мере можем быть уродами вместе.

Я повернулась и положила свою голову на ее плечо. — Спасибо, — мягко сказала я, и она наградила меня в ответ крепким объятием.

В дверь мягко тихо постучали, и мы обе посмотрели вверх. — Это наверное Каснофф, — сказала я. — Она уже раз пять за сегодня проверяла, как я.

То, чего я не сказала Дженне, так это, что в последний раз мы поговорили, я спросила миссис Каснофф, что все это значит для меня.

— Это значит, что ты всегда будешь неимоверно могущественной, София, — ответила она. — Это значит, что, как и твой отец, от тебя будут ожидать использования этой силы во служение Совету.

— Значит у меня есть предназначение, — сказала я. — Вот дерьмо.

Миссис Каснофф улыбнулась и погладила меня по голове. — Это славное предназначение, София. Большинство ведьм убили бы за такую силу. Некоторые так и сделали.

Я только кивнула, потому что не могла сказать ей, как я на самом деле себя чувствую. Я не хотела быть Софией, Великой и Ужасной. Такого рода вещи должны принадлежать девочкам, как Элоди, девочкам, которые были прекрасными и амбициозными. Я была просто я: забавной, конечно же, и умной, но не лидером.

Сидя там той ночью с миссис Каснофф, когда Кэл все еще держал мою руку, несмотря на то, что вся его магическая сила исчерпалась, я задала один вопрос, который все время крутился в голове.

— Я опасна? Как Элис?

Миссис Каснофф встретилась со мной взглядом и сказала: «Да, София, ты опасна. И всегда будешь. Некоторые демоны гибриды, как твой отец, могут прожить годы без какого-либо инцидента, хотя он всё время в окружении членов Совета, просто из осторожности. Другим, таким, как твоя бабушка Люси, не так повезло.

— Что случилось?

Она посмотрела в сторону и сказала очень тихо, — Льоккио ди Дио убили твою бабушку, Софи, но по правильной причине. Несмотря на тридцать лет жизни, никогда не навредив ни единой живой душе, что-то, что-то случилось с ней в одну ночь, и проявилась ее истинная природа.

Она глубоко вздохнула и сказала: — Она убила твоего дедушку.

Долгое время не было ни звука, пока я не спросила:

— Так это может произойти со мной? Я могу просто съехать с катушек в один день и вылить свою демоническую сущность на кого бы то ни было, кто будет со мной?

И когда я сказала это, все, что я могла видеть, была моя мама, лежащая окровавленная и сломленная у моих ног. Мой желудок свернулся и я почувствовала вкус желчи.

— Есть такая возможность, — сказала миссис Каснофф.

И затем я спросила миссис Каснофф, есть ли способ мне перестать быть демоном — смогу ли я когда-нибудь стать нормальной.

Она изучала меня долгое время, прежде чем сказать:

— Есть Удаление. Но оно почти наверняка тебя убьет.

Ее ответ все еще висел как камень на сердце. Удаление может убить меня.

Оно скорее всего убьет меня.

Но, если я буду жить остаток жизни как частично демон, я могу убить кого-нибудь. Кого-нибудь, кого я люблю.

Дверь открылась, но это не миссис Каснофф стояла там. Это была моя мама.

— Мама! — вскрикнула я и, выскочив из кровати, бросилась к ней. Я чувствовала её слёзы, когда она уткнулась лицом мне в волосы, так что я обняла её ещё крепче и вдохнула ее такой родной запах.

Когда мы оторвались друг от друга, мама попыталась улыбнуться мне, и потянулась вниз, чтобы взять меня за руки. Я не смогла сдержать легкий всхлип от боли, и она посмотрела вниз.

Я думала, мама снова заплачет, когда она увидела мою руку, но она лишь подняла ее к своим губам и поцеловала ладонь, как, когда мне было три года, и ушибла коленку.

— Софи, — сказала мама, убирая мои волосы прочь с лица, — Я приехала забрать тебя домой, хорошо, милая?

Я посмотрела через плечо на Дженну, которая очень сильно старалась игнорировать нас, но я увидела горестное выражение, промелькнувшее на ее лице. Если я уеду, у Дженны не останется никого. Такого же, чтобы быть уродами вместе. Я глубоко вздохнула и повернулась назад к маме. Я не знала, буду ли я достаточно сильной, чтобы посмотреть ей в глаза и сказать то, что должна была сказать, что, я знала, я должна сделать еще тогда, когда миссис Каснофф дала мне ответ.

Затем, прежде чем я могла сказать что-то, я увидела Элоди проходящую мимо моей двери. поспешив, мое сердце ушло в пятки, я подумала, неужели Кэл все таки спас ее. Может она излечивалась в школе все это время, и они просто не сказали мне.

Коридор был пуст, не считая ее, и она повернулась ко мне спиной. — Элоди! Я заплакала, побежав к ней. Но она не посмотрела на меня, и я осознала, что смотрю сквозь нее.

Она пошла дальше, останавливаясь около дверей, будто она искала кого-то — просто еще один призрак Гекаты, застрявший здесь навечно. Я знала, что в некотором смысле, она это заслужила. Она с подругами вызвала демона и поплатилась.

Я смотрела на нее долгое время, пока она наконец не растворилась в свете позднего дня. Мы никогда не были настоящими подругами, но она отдала мне последнюю маленькую магию, которая была внутри нее, чтобы я могла уничтожить Элис, и я никогда этого не забуду.

И в конце концов, именно то, что я увидела Элоди, дало мне силы, чтобы обратиться к моей маме и сказать, я не собираюсь домой. Я собираюсь в Лондон, и я собираюсь пройти Удаление.