В 1925 г по указанию НКВМ НКПС приступил к формированию плана эвакуации Ленинграда и в начале 1926 г. составил сводную заявку ведомств по городу, всего на 28 847 вагонов, количество которых затем было урезано до 12 948. В таком виде план был представлен в Штаб РККА[174]. Однако впоследствии НКПС разработал новый план, по которому объем перевозок предполагал использование около 23 тыс. вагонов. В число важнейших эвакуируемых предприятий входили заводы: «Большевик» (688 вагонов), «Красный Арсенал» (160 вагонов), «Красный Путиловец» (290 вагонов), «Красный Треугольник» (218 вагонов). Всего планировалось вывезти из Ленинграда 96 заводов, из них 61 предприятие имело мобилизационное задание, а 18 предприятий выпускали уникальную продукцию[175].
В Секторе обороны Госплана с большими сомнениями относились к эвакуации Ленинграда, которая «в силу транспортных и других условий военного времени представляется делом, крайне трудным вообще и особенно затрудняющим сохранение максимальной оборонной способности Ленинграда при непосредственной ему угрозе. Между тем последнее условие является основным для решения вопроса.
Кроме того, вопрос об эвакуации Ленинграда необходимо рассматривать как большую политическую, экономическую и военную проблему в целом не только для военного, но и для мирного времени — под углом заблаговременной подготовки к обороне путем мероприятий — преимущественно и главным образом мирного времени».
В частности, предлагалось осуществить:
— постепенный перенос промышленности из Ленинграда вглубь страны;
— снижение мобилизационных заявок на ленинградских предприятиях. (Справка Сектора обороны Госплана в РЗ СТО по вопросу об эвакуации гор. Ленинграда)[176].
Опасения Сектора обороны Госплана вполне можно понять, учитывая, что ВСНХ, как правило, планировал вывозить с предприятий только жизненно важные части машин и механизмов, что должно было привести к прекращению их работы на старом месте и не обеспечивало возобновления производственного процесса на новом.
Проанализировав ситуацию, РЗ СТО приняло решение о том, что вследствие большого политического, экономического и военного значения города и сложных транспортных условий военного периода Ленинград эвакуации не подлежит. Во время войны проводится лишь разгрузка Ленинграда, не нарушающая работоспособности его предприятий, также вывозятся важнейшие государственные ценности. Была создана должность особо уполномоченного по разгрузке Ленинграда, на которого возлагалась обязанность разработать план соответствующих мероприятий[177].
Отказ от эвакуации крупных промышленных предприятий Ленинграда существенно ограничил общий объем эвакуационных перевозок.
3.2. Ограничение развития производительных сил в угрожаемых районах
Неудачный опыт эвакуации периода Первой мировой и Гражданской войн, трудности, возникавшие при планировании эвакуационных мероприятий, побуждали военных и хозяйственных руководителей искать пути уменьшения числа перевозок по эвакуации без ущерба для народного хозяйства. Появилась идея переноса части производств из угрожаемой зоны, а также ограничения создания новых предприятий в приграничных районах.
В связи с этим представляет интерес переписка между НКВМ и рядом ведомств по поводу реэвакуации оборудования подковного завода, относящаяся к 1924–25 гг. В 1918 г. Петроградский подковный завод (бывший завод Поссаля) был эвакуирован. Производственное оснащение с полным комплектом инструментов погрузили на баржу и отправили на Урал. В Череповце баржа дала течь, и оборудование спустили на берег. С разрешения местных властей часть механических станков была взята для нужд местной промышленности, а остальные 50 вагонов станков в 1921 г. все же были перевезены на Урал и попали на бездействующий Юрюзанский завод. К этому времени запас подков военного образца стал подходить к концу. Завод Поссаля был отремонтирован и пущен военно-хозяйственным ведомством. Причем с самого начала восстановления было очевидно, что работать с частью оборудования нецелесообразно. Так начались поиски эвакуированного оборудования. По воспоминаниям рабочих, удалось установить, куда оно было вывезено. В самом конце 1923 г. техник Петроградского подковного завода смог попасть на Юрюзанский завод и осмотреть эвакуированные станки: они более года стояли в вагонах, затем были свалены на заводской территории и лишь зимой 1922 г. стали постепенно завозиться в помещения. На основании этих фактов НКВМ стал ходатайствовать о реэвакуации оборудования подковного завода. После обширной переписки, длившейся два года, и обсуждения этого вопроса в различных инстанциях в реэвакуации было отказано, а производство подков решено развернуть на Урале. Причем важнейшим аргументом, выдвинутым ВСНХ против реэвакуации, была «опасность с мобилизационной точки зрения сосредоточения подковного производства в Ленинграде»[178].
В 1926 г. вопрос о недопустимости концентрации в Ленинграде предприятий, имеющих большое оборонное значение, был поставлен уже самими военными. Они предлагали ВСНХ перенести производство треста слабого тока из Ленинграда внутрь страны. Но на это требовалось до 1 428 955 р., и в связи с недостатком средств такой перенос был признан нецелесообразным[179].
В период послевоенного восстановления промышленности вопрос о размещении новых производственных мощностей в угрожаемых районах не стоял так остро. Ситуация изменилась при подготовке первого пятилетнего плана. Согласно постановлению РЗ СТО от 20 августа 1927 г., наркоматы должны были приступить к вывозу из пределов 1-й зоны запасов ценного имущества, местонахождение которого в угрожаемой зоне не является необходимостью ни в мирное, ни в военное время[180]. В июне 1928 г. РЗ СТО приняло постановление, ограничивающее строительство новых предприятий в зоне возможной оккупации и переоборудование уже существующих заводов. Подобным образом мог быть сокращен объем эвакуационных перевозок.
Разработка пятилетних планов без учета военной опасности вызывала тревогу в Секторе обороны. Председатель Сектора М. Ф. Владимирский писал в ВСНХ: «Если в общей постановке вопроса индустриализации Союза план вполне соответствует требованиям укрепления обороны, то, с другой стороны, интересы последней требуют существенных ограничений в промышленном развитии упомянутых выше районов именно в силу их уязвимости в плане военной угрозы. Особенно это относится к крупным предприятиям, трудно эвакуируемым, выход которых из производственного процесса вполне возможен в силу военной обстановки вообще и различных случайностей войны в частности»[181].
По мнению М. Ф. Владимирского, задача преодоления противоречий между требованиями мирного и военного времени требовала тщательного и осторожного подхода. Особую важность вопрос ограничения экономического развития угрожаемых зон приобретал в связи с разработкой проекта пятилетнего плана, предусматривающего развитие народного хозяйства в угрожаемых районах: «Последняя ориентировочная пятилетка составлялась без необходимого учета обстоятельств, могущих возникнуть во время войны в особо угрожаемых районах, как то: свертывание и уничтожение предприятий в отдельных случаях, дезорганизация работы промышленности вообще. Между тем, в 1927–29 гг. пятилеткой проектируется даже капитальное строительство в этих районах на сотни миллионов рублей. Наряду с этим следует особенно подчеркнуть, что в Ленинграде существует ряд весьма важных уникальных предприятий чисто военного и общесоюзного значения. Имеется тенденция к дальнейшему строительству предприятий такого же характера. Это еще в большей степени усложняет составление плана обороны вообще и успешное разрешение данного вопроса в частности»[182].
