Марина Васильевна вспомнила, как давным-давно, в детстве дед как-то взял ее в лес, и там их застала гроза. Маришка потом видела вывороченный шквалом ветра кедр, упавший поперек лесной тропки. Дед присел на ствол поверженного дерева, провел узловатой рукой по коре и, непонятно для девчушки, пробормотал:

– Ну, коли такого богатыря свалило, стало быть, скоро и деткам его, кедренышам – каюк!

Измученная бессонными ночами, Марина Васильевна наконец провалилась в тревожный сон.

…С тех пор миновал не один десяток лет. Федор Иванович с Манефой Савельевной стали пожилыми людьми, потом постарели. Церковь, которую выстроил в Прядеиной Иван Петрович Елпанов, давно уж развалилась. На прежнем месте остались одни тополя, когда-то посаженные в церковной ограде. По вечерам там паслись козы и овцы, да иногда забредали свиньи и разрывали обломки битого кирпича, выискивая травяные корешки.

Куда подевались капиталы Елпановых – неведомо. Какими путями-дорогами разбрелись по белу свету их потомки – неизвестно.

…В конце сороковых годов прошлого века мне довелось побывать в деревне Прядеиной, описанной в моих документальных повестях "Детство на хуторе Калиновка", "Пономаревы" и "Переселенцы".

Деревня, как и все другие деревни в Зауралье, после Великой Отечественной войны сильно изменилась.

Стояла удушающая июльская жара, над узкой лентой обмелевшей реки Кирги, над ее крутыми берегами дрожало знойное марево. Вокруг не было ни души. Завидев покосившуюся каланчу деревенской пожарницы, я побрела туда, стараясь держаться в тени домов.

У пожарницы в тени навеса на лавочке сидел старик.

– Здравствуйте, дедушка!

– Здравствуй, голубушка! Что, в тенечке посидеть захотелось? Жара-то какая стоит…

– Попить бы мне…

– А вон у меня ведерко с водой в холодке стоит, и кружка там – пей на здоровье, сколь хошь, вода-то не куплена…

– Дедушка, ты, может, знаешь что-нибудь про Елпановых?

– Да как не знать, тут каждый старик и старуха знает про них. Только теперь уж не сохранилось ни дома, ни усадьбы. Даже от породы ихней в Прядеиной никого не осталось. Это надо в Харловой поспрошать – там сестры Федора, последнего-то из Елпановых, живут, ну, можа, и еще кто из родни найдется. А нашто они тебе?

– Да так, просто узнать интересно…

Старик показал рукой на противоположный берег Кирги:

– Вон там, где коровы ходят, весь берег был в ихних постройках. Кирпичный завод имели, сараи сушильные, мельница-водянка хорошая стояла… Старики сказывали – шибко богатый был Иван-то Петрович Елпанов: хлебом торговал с заводами, мясом, оттуда скобяной товар на ярмарку вез. Церкву в Прядеиной за свой счет выстроил…

А вот наследник-то его, Федор Иванович, не тем будь помянут, никудышный мужик оказался. Я-то его плохо помню – еще маленький был. Сказывали, только што поедет Федор в Ирбит, поедет на лошади, а глядь – назад пешком идет. В карты сильно азартен был, ну и попивал немало. Оба они с женой еще молодыми померли…

– Спасибо за водичку, дедушка… Мне идти пора, до свиданья!

– Доброй тебе дорожки!

…Я уехала из Прядеиной, думая о том, что нужные сведения о Елпановых у меня уже собраны. А большего мне уже не узнать.