Однако ее мнение никого не интересовало. Ей поручили подготовить текст, и она его готовила. Платили за него хорошо, а ей сейчас очень нужны были деньги. Так что жаловаться было не на что.

Решив немного передохнуть, Кристина рассеянно смотрела на улицу, по которой осенний ветер гнал листья, сорванные с вяза. В октябре в Сакраменто было очень красиво. В ее детстве все выглядело не так живописно: улица тогда была голой — деревья посадили позже, и теперь каждую осень они одевались в красные, желтые и оранжевые наряды.

Кевин обожал бегать по опавшей листве. Бегал — и заливисто смеялся, слыша под ногами шуршание листьев. Соседи, в основном пожилые люди, которые со своими собственными внуками виделись нечасто, относились к проказам Кевина с добродушной улыбкой и разрешали ему попрыгать на кучах листьев, только просили, чтобы потом он помог взрослым сгрести, их обратно.

Соседи давали Кевину то, что Крис при всем желании не могла дать ему в одиночку, — с ними мальчик ощущал себя членом большой семьи.

Во всяком случае, так было, пока не появился Мейсон Уинтер!

Крис кисло поморщилась и повернулась к компьютеру. И тут зазвонил телефон.

— Крис! Это Пол. Мне очень жаль, но у меня нехорошие новости.

— В чем дело? — напряглась Крис.

— Мейсон ходатайствовал, чтобы ему позволили встречаться с сыном, и он получил временное разрешение.

— Каким образом?

— Не важно. Главное, что я тебя предупреждал, а ты меня не послушалась. И еще, Крис… — Адвокат замялся.

— Ну, что ты молчишь? Говори! — По спине Кристины пробежал холодок.

— Мейсон добивается не просто свиданий с сыном. Он заявил, что хочет аннулировать усыновление Кевина.

— Что?.. Но… разве это возможно?

— Он уже подал иск. Хотя вряд ли он выиграет процесс, — торопливо добавил Пол Майкл.

Крис на несколько минут потеряла дар речи.

— Да, но он сначала претендовал только на свидания по выходным… — растерянно пролепетала она. — Зачем ему это нужно?

— Думаю, он действует по принципу: «Есть хочешь получить хоть что-то, проси как можно больше». Но, может, я и ошибаюсь. Я же его никогда не видел… А ты что скажешь?

— Мне кажется, он привык добиваться своего, — задумчиво произнесла Крис, — и совершенно не считается с тем, что другим это может причинить боль. Господи, какой кошмар! Теперь ты понимаешь, почему я не могу пойти у него на поводу? Почему не хочу, чтобы он влиял на Кевина? Не знаю, может, по закону он и имеет право видеться с сыном, но мой долг ему помешать.

— Крис, послушай… Ты только не обижайся… Мы же с тобой друзья, так что уж позволь мне сказать откровенно, — нерешительно начал Пол. — Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но…

— Но что? — насторожилась Кристина.

— Ты ведешь себя как-то уж слишком непримиримо. И это в конце концов может тебе повредить.

— Так ведь речь идет о моем ребенке! Что же тут удивительного?

— Пусть тебе это не по нраву, но Мейсона Уинтера в нашем городе уважают. И доказать, что он неспособен быть хорошим отцом, будет почти невозможно. По крайней мере, тех доказательств, которыми мы располагаем, явно недостаточно.

— Господи, как ты можешь такое говорить? Мейсон Уинтер поддерживает то, что…

— Знаю, знаю! Он поддерживает то, что тебе глубоко противно. Но не все разделяют твое мнение. Многие судьи сочтут твои взгляды безнадежно устаревшими. Ну а насчет его женщин… тут тоже не подкопаешься. Уинтер не женат, ни у кого жен не отбивает, в порочащих связях не замечен. Так что с этой стороны он чист!

— И к чему ты клонишь?

— Не упрямься. Тем более что у тебя, честно говоря, нет выбора. Пусть он встречается с мальчиком. Тебе же лучше, если все увидят, что ты готова пойти Уинтеру на определенные уступки. А я, может, смогу его убедить, и он согласится, чтобы ты присутствовала при этих встречах. Посмотришь, как он будет общаться с ребенком. Может, он не такой уж и плохой, как тебе казалось.

— Казалось? — вспыхнула Крис. — По-твоему, я все выдумала?

— Не сердись. Я, наверное, неправильно выразился, но суть дела от этого не меняется. Уинтер — отец Кевина. И мы с тобой оба знаем, что он все равно будет встречаться с ребенком. Закон на его стороне. У него на руках письмо твоей сестры, где она поручает именно ему судьбу Кевина. Мы можем только оттянуть эти встречи. Но не до бесконечности!

— Так давай оттягивать! Чем старше будет Кевин, тем меньше повлияют на него свидания с Мейсоном. А пока… пока ребенок как губка. И все мои усилия воспитать Кевина достойным человеком могут пойти прахом. Дети ведь в этом возрасте внемлют больше словам, чем примерам.

— Я хочу лишь облегчить вам с Кевином жизнь. До этого вы жили вдвоем, но теперь вам нужно постепенно привыкать к мысли, что…

— Обо мне не беспокойся. Я уже смирилась с тем, что в конце концов мне придется делить родительские обязанности с Уинтером.

— Но тогда зачем… А впрочем, неважно…

— Ну, почему? Раз уж начал, договаривай.

— Я не понимаю, зачем тебе судиться с Мейсоном, если ты все равно проиграешь. Да и откуда ты возьмешь столько денег, Крис?

— Продам дом.

— И не вздумай! У тебя больше ничего нет!

— Главное, чтобы у меня был Кевин. А дом… это все наживное! — с деланой небрежностью махнула рукой Кристина.

В действительности же, конечно, для нее было очень важно иметь собственный дом, но ради Кевина она была готова на все.

Поначалу Крис намеревалась не продавать, а заложить свое жилье, но потом села с карандашом в руках, подсчитала, сколько денег придется за него выплатить, и пришла к выводу, что придется ей расставаться с этим домом. Одно только утешало: недвижимость в том районе, где обитали они с Кевином, пользовалась большим спросом, так что хотя бы с продажей трудностей не будет. Не надо заранее подыскивать покупателей, тратить время и нервы.

— Да, и вот еще какое соображение, Крис… Если судья узнает, что ты продаешь дом, поскольку тебе нечем заплатить за процесс, эти сведения будут работать против тебя! Вы ведь поселитесь не в таком престижном районе, правда? И будете вынуждены снимать квартиру — на судебный процесс уйдет столько денег, что о покупке жилья нечего будет и думать. Так вот… На твои чувства судье наплевать, он исходит исключительно из интересов ребенка. И что получается? У мальчика есть отец, который готов ему луну с неба достать, а ты лишаешь ребенка родного дома — и все для того, чтобы настоять на своем! Тебя сочтут эгоисткой, понимаешь? Эгоисткой, которая идет на любые жертвы, лишь бы ни в коем случае не дать любящему отцу видеться с сыном.

— Спасибо за откровенность, — сухо сказала Крис.

— Пожалуйста. Ты потому и обратилась ко мне, что не сомневалась в моей искренности. Иначе нечего было и огород городить.

— Да, но вообще-то ты мог бы проявить хоть немного сочувствия.

— Крис, да я сочувствую тебе, как родной сестре! — с чувством воскликнул адвокат.

— Я знаю, — вздохнула Кристина. — Просто уж очень это все неожиданно! Иногда кажется: еще немного — и я проснусь, но кошмар все длится и длится…

— Я советую тебе сказать наконец Кевину, что Мейсон Уинтер — его отец. Рассказать, не дожидаясь, пока они встретятся, — вернулся к первоначальной теме Пол Майкл.

— Да они уже встретились!.. Но ты, конечно, прав. Мейсон молчать все равно не будет, так что лучше я сама расскажу.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — участливо спросил друг.

Крис, естественно, понимала, что рано или поздно ей придется открыть ребенку правду, но до последнего момента в ее душе теплилась нелепая надежда, что впереди у нее чуть ли не годы. Разговор с Полом Майклом вернул ее к действительности.

— А ты думаешь, Мейсон согласится, чтобы я присутствовала при встречах?

— Не знаю, но стоит попытаться.

— Сколько у меня времени?

— Он хочет повидаться с Кевином в ближайшую субботу.

Крис словно ударили в грудь.

— Но… это же через два дня!

— Да. Мейсон и его адвокат, видимо, рассчитывали застигнуть тебя врасплох. Классическая военная стратегия.