– Сколько? – спросил Знахарь.

– Штука в день.

– А морды у них не треснут?

– Вот я так им и сказал. А они говорят – ты, мол, не базарь, а то еще больше будешь должен. Деньги взял? Взял. Денег нет? Нет. Значит, скажи еще спасибо, что мы тебя к батарее где-нибудь в подвале не приковали. Знаем, мол, что некому тебя выкупить. Так что думай, где деньги взять, и учти, что на сегодняшний день с тебя уже одиннадцать штук. И ушли.

– А сегодня, стало быть, тринадцать, – прикинул Знахарь.

– Так и есть. Я бы их просто грохнул бы всех троих, так ведь они ж не одни…

– А грохнул бы?

– Не заслабит, – ответил Тимур, и его лицо неприятно изменилось.

Знахарь закурил и, глядя на далекую лодку, в которой еле виднелась фигурка рыбака, спросил:

– А скажи, Тимур… Тебе приходилось раньше людей убивать?

– Какая разница? – Тимур поморщился.

– Есть разница, – ответил Знахарь, – так убивал или нет?

– Было дело…

Потом он допил пиво, аккуратно положил пустую бутылку в рундук и, не глядя на Знахаря, произнес:

– Давай-ка отчалим отсюда. Я себя на свободной воде гораздо лучше чувствую.

Запустив оба «меркурия», он задним ходом осторожно отвел катер от берега, затем дал газу, и «Ништяк», лихо развернувшись на месте, помчался на середину реки. Через минуту, когда оба берега стали одинаково далеки, Тимур заглушил моторы и достал еще пива. Катер, медленно поворачиваясь, поплыл вниз по течению со скоростью пешехода:

– Люблю вот так иногда… Выйдешь на середину реки, бурчалку выключишь – и тишина, а тебя несет без всякого звука, вокруг красоты офигенные, воздух чистый…

– И тут появляются люди, которые предлагают деньги за бесплатно, – нарушил Знахарь мечтательные рассуждения Тимура. – Оно ведь и в жизни так: если просто плывешь по течению, обязательно появятся какие-нибудь щуки. А ты ведь, как я понял, все-таки больше любишь сам себе дорогу выбирать? Моторы-то вон какие!

– Верно говоришь, Миша, верно… Сам люблю. Ты там вроде спрашивал, кого да как я убил?

– Спрашивал, да только ты отвечать не захотел, а я не стал настаивать.

– А я отвечу, – Тимур повернулся к Знахарю и твердо посмотрел ему в глаза, – отвечу, будь уверен. Об этом ведь ни одна живая душа не знает, ты первый будешь. Вот я тебе и расскажу. И тебе, может быть, интересно будет, и мне облегчение – вроде как исповедь. В общем, два года назад… Иду я вечером по улице Красных Стрелков, есть такая улица на окраине, тихая, пустынная, иду я и слышу, что какая-то девчонка на помощь зовет. У меня сразу адреналин подскочил, он у меня вообще очень быстро прыгает, и реакция на опасность парадоксальная. Там, где надо ноги делать, меня как магнитом прямо в самый центряк тянет… Да… В общем, дернул я в ту сторону, а уже стемнело, и вот вижу в темноте, как двое пацанов лет двадцати девку грабят. Ну, я прикинул, думаю, справлюсь, тем более в каратэ ходил десять лет, да и вообще подраться не дурак… Я кричать не стал, чтобы не спугнуть тварей этих, да зря, как оказалось. Как раз в эти несколько секунд, пока я на цыпочках к ним бежал, один как закричит – ах ты, падла, ты кусаться! – и хвать камень с земли, и камнем этим по голове ее… Другой говорит: да ты че, Вован, ты ж ее убил… А Вован отвечает: да и хрен с ней, а то, что денег у нее нет, так это ничего. Сейчас пойдем, другую тормознем. Я как услышал это, на шаг перешел: чувствую, что во мне какой-то другой человек зашевелился. Огромный, метра три ростом, сильный и безжалостный. Подошел шагов на пять и говорю громко так: ну что, приехали! Они аж подскочили, а как увидели, что я один, успокоились и говорят: ты, братан, сам себе проблемы нашел, мы в этом не виноваты, так что это ты сам приехал. И Вован этот долбанный ножичек достает. Ну, тут я им и устроил проблемы. Голыми руками убил обоих. Просто забил насмерть. Потом посмотрел на девушку – а она, оказывается, из Томского академического хора. Я ее по телевизору видел. Я ушел, конечно, а на следующий день во всех местных газетах про это дело статьи появились. И даже по телевизору показали. Но только все переврали – мол, гуляли трое, а на них напали и всех троих замочили. Так мне что, после этого к ментам идти и говорить – да нет, мол, все не так было, это они девчонку убили, а я их, гадов, за это приговорил? Я, может быть, и дурак, но не до такой же степени.

– Правильно убил. А то, что рассказал мне об этом – тоже правильно. Помолчи пока, а я подумаю.

Тимур кивнул и отвернулся к реке.

Знахарь допил пиво и бросил бутылку в воду.

Она тихо побулькала и пошла ко дну.

Тимур проводил ее взглядом и пробормотал:

– Лет этак через тысяч двадцать Обь пересохнет, и ее найдут. И скажут: вот, мол, какие бутылки были в далеком темном прошлом. И люди пили из них перебродившую ячменную бодягу, чтобы затуманить себе мозги. А у нас, в светлом настоящем, такой гадости нет и быть не может.

Знахарь засмеялся и сказал:

– Ты, я вижу, совсем духом упал. Ну да ладно. Сейчас я подниму тебе настроение.

– Каким это образом? – кисло поинтересовался Тимур.

– Очень простым.

Знахарь развязал рюкзак и достал из него сверток с деньгами. Отсчитав тринадцать тысяч долларов, он протянул их Тимуру и сказал:

– Сегодня вечером отдашь их этим уродам и скажешь…

– Не годится, – резко остановил его Тимур.

– Почему это не годится? – удивился Знахарь.

– Потому что просто так чужому человеку такие деньги не дают. А если дают, то за этим обязательно следует какая-нибудь хрень. Я только что в этом убедился.

– И что, иначе не бывает? – спросил Знахарь, прищурившись.

– Не знаю. Не слышал. Во всяком случае – в таких размерах.

– Ладно, понял.

Знахарь положил деньги на маленький столик, торчавший из борта катера, убрал остальное в рюкзак и завязал его.

– А теперь послушай, что я тебе скажу. Денег у меня столько, что я могу купить весь ваш сраный Томск. Весь, понимаешь? С заводами, фабриками, домами и улицами. Со всеми бандитами и номенклатурой. И этот ваш Квашеный…

– Кислый, – поправил его Тимур.

– Ну, Кислый… Этот Кислый будет мне ботинки чистить. Только мне это не нужно. А насчет этих денег, то я нанимаю тебя на работу. Пятерка в месяц тебя устроит?

– Пятерка чего – баксов?

– Ну не зайчиков же! Мне так и так человек тут нужен. А нас с тобой просто судьба свела. Так что бери деньги и не парься.

– Я еще попарюсь немного, – упрямо сказал Тимур, – что я должен буду делать за пять тысяч долларов в месяц?

– Во-первых, молчать в тряпочку. Во-вторых… Ну, не знаю, как это сказать… Короче, будешь моим помощником, правой рукой, левой ногой и прочее. Никакого криминала, никаких убийств, ничего подобного. Если тебе больше нравится, можешь считать себя моим секретарем, заместителем, управляющим, хоть китайским мандарином, кем угодно.

– И никакой грязи?

– Абсолютно. Не все так просто, сразу не объяснить, но никакой грязи.

– Ладно, согласен.

– Фу-у-у… – Знахарь притворно вытер лоб, – тебя легче убить, чем уговорить.

– Это точно, – Тимур усмехнулся.

– А теперь вези меня в твое козырное место.

– Слушаюсь, мой капитан! – и Тимур запустил моторы.

– Капитан тут – ты, – поправил его Знахарь, – а я простой фрахтовщик.

– Ладно, – согласился Тимур, – а у нас тут вчера интересная история произошла… Раз в месяц Вертяков, тот самый административный козел из Амжеевского района, отвозит долю малую в Томск, козлу областному. Вчера их «мерседес» нашли на трассе разбитым в хлам. Три трупа, и деньги пропали.

– Ага… – глубокомысленно заметил Знахарь, – и какие мнения?

– Мнений много, – ответил Тимур, – но в основном никто ничего не знает. Правда, есть одно предположеньице…

– Что значит – неизвестно кто?

Борис Тимофеевич Вертяков впился взглядом в стоящего перед его просторным столом начальника службы безопасности.

– Разбитая машина, три трупа, деньги пропали – а вы мне говорите, неизвестно кто! Такие вещи просто так не происходят. Я вам говорю, это все не просто так. Просто так даже котята не родятся. И за этим делом наверняка кто-то стоит. И этот кто-то должен быть найден и поставлен передо мной. И никакого следствия, никаких уголовных дел и прочей официальной лабуды. Только наше собственное расследование. Понятно?